Товарищ Йотунин (СИ) - Гельт Адель

— Тэ-эс-сто двадцать! Передавайте, директивно, ускоренным циклом, смещение — по шагу одна минута, на общей и экстренной частотах егерской службы: Поддержка в пути! Расчетное время прибытия — пятнадцать минут!

— КАПО, гражданские встали! Повторяю, гражданские встали!

Бой уже должен был начаться — или почти должен, однако, непременных в таких случаях эманаций массового насилия я, отчего-то, не ощущал.

Взял аудиовизуальный контроль.

До сплошного фронта конетваров оставалось всего ничего — три десятка метров, когда мертвецы изрядно замедлились и даже стали останавливаться совсем.

Управление такой толпой неупокоенных, да еще в бою — дело непростое.

Вообще, техника, которую я применил, обычно используется для другого — например, чтобы уговорить восставших мертвецов самостоятельно попрыгать в ямы с негашеной известью, и там, в ямах, окончательно упокоиться…

Для того, чтобы вызвать у немертвых хоть сколько-нибудь длительную агрессию, чистого эфира мне бы недостало — даже в прошлом, куда более сильном, теле. Это так сделано специально: никому не хочется однажды проснуться посреди ночи мертвецов, организованной каким-нибудь, всерьез обидевшимся на мир и людей, колдунишкой!

Получалось, что сейчас мое червивое войско, полностью лишенное инициативы и боевого порыва, попросту стопчут копытами, и вся затея потеряет смысл — придется, в самом деле, бросать снага и бежать под плавник к Водокачу… Нет.

Проблема имеет решение, и сейчас я его отыщу.

Я поднялся со стула, и, не разрывая связного канала, принялся мерить шагами комнату: так мне всегда лучше думалось.

— Как это… Белые лосины, приталенные рединготы, шлемы эти, в целом эстетика… О! — я даже прищелкнул пальцами. — Аспект нетерпимости!

Почти остановившиеся, было, покойники, принялись разглядывать противника с новым нехорошим интересом.

— Мужики! — вдруг корабельной сиреной взревел самый крупный и тяжелый из недотрупов. — Это ж те самые! Которые не эти!

— Гаси актив! — непонятно заорал еще кто-то.

— Ааааа! — оборванная толпа слитно бросилась вперед.

— КАПО, гражданские пошли! Контакт, повторяю, контакт!

— Тэ-эс-сто двадцать! Доложите численность табуна!

— Уверенно наблюдаю до ста особей!

— Сменить эшелон, целевая — эф-эль сотня десять!

— Есть сменить эшелон!

— Обеспечить целеуказание! Даю связь, эскадрилья «Черный бархат»!

— Подлетное время — десять!

Ну уж нет уж, мы так воевать не будем!

Я — с некоторым трудом — перехватил инициативу, выгибая линию мотивации — хорошее владение аспектами позволяет и не такое — формируя как бы подкову — вперед выпуклой частью.

Понимаете, пять сотен бойцов — это не только целых пятьсот. Это еще и всего пятьсот — если противник значительно сильнее, умеет драться в больших группах и даже вооружен лучше, чем твоя армия. Копыта, знаете ли, будут поглавнее секаторов и лопат, а ведь я точно видел что-то вроде копий… Зажатых в верхних конечностях конетваров.

Мертвец умереть не может — пока ему того не разрешит некромант, особенно — владеющий аспектами, да оседлавший прямой канал самой сути. Однако, мертвеца можно сбить с ног, размозжить копытами суставы, пробить пикой голову — вместе с глазами…

В общем, для того, чтобы просто задавить такого противника массой, численное преимущество должно быть двадцатикратным, а не как сейчас, когда пехотинцев в пять раз больше, да и то — не факт.

Конетвары врубились в выгнутую часть подковы.

У этого построения имелась еще одна цель, кроме прочих — как можно сильнее сузить фронт контакта. Так, чтобы на одного хтонического монстра приходилось как можно больше моих некробойцов. Так, чтобы набрасывались на одно копытное вчетвером, впятером… Далее — сколько получится.

Кого-то, конечно, сбили с ног и тут же принялись топтать.

Кого-то — не смогли.

Вот мертвец, бывший при жизни черным уруком — огромного роста мышцастый дядя, прыгает прямо с места и приземляется на круп твари — прямо позади торчащего чуть вперед мутировавшего торса. Хватает человеческую голову — прямо руками! — и я будто слышу хруст позвонков. Вот конская голова… С ней сложнее, но в ход идет садовый секатор — им мертвый урук бьет точно в гривастый затылок. Конетвар рушится наземь, орк оказывается под тяжелой, уже мертвой, тушей…

Вот сразу трое мелких оркоидов — гоблинов, которых я раньше считал и называл снагами — бросаются другому мутанту под ноги и ловко, очень ловко, режут косами-литовками сухожилия. Конетвар валится, бьется, ржет… Гоблинов внезапно становится втрое больше, и град ударов чем попало и куда угодно ставит жирную точку конкретно в этой схватке.

Вот… Не везде получалось столь же удачно. Кто-то просто не мог подобраться близко к врагу, кого-то срубили на подбеге… Наши заканчивались куда быстрее, чем вражеские, пусть живому — даже очень сильному, злобному, волшебному — крайне тяжело драться с мертвым, не желающим лежать в земле спокойно.

Ну слушайте, не просто же так я выстроил мертвецов именно подковой — убив на это, кстати, уйму эфирных сил!

— Обход лево, — шепчу я сам себе, изгибая ту же сторону вектора мотивации.

Конетвары увлеклись, отвлеклись, утратили бдительность и осторожность — присущую, между прочим, нормальным лошадям! Левый фланг остался открытым, незащищенным…

— Обход право, — повторяю я тот же маневр, но с другой стороны.

— КАПО, оценка ноль! Это не гражданские!

— Тэ-эс-сто двадцать! Уточните!

— Это зомби! Пять сотен зомбей! Люди, орки, снага… Гномы!

— Тэ-эс-сто двадцать! Приказываю пройти бортовой экспресс-тест!

— Алька, я в порядке! Тест чистый! Это реально зомби!

— Соблюдайте правила радиообмена, Зиганшин!

— Здесь Черный-лидер! Прошу приоритет целеуказания!

— Табун, приоритет один! Группа условно гражданских, приоритет два!

— Фарит, ты в своем уме? Я пилот, а не палач!

— Черный-лидер, здесь КАПО! Приоритеты подтверждаю! Табун, потом зомби!

— Вашу мать!

Ходил, ходил, доходился. Споткнулся, упал, выронил связной амулет, или как его, радио? Тот — видимо, в результате удара — включился.

«Поддержка в пути! Расчетное время прибытия — шесть минут!» — услышал я чей-то очень спокойный голос. Наверное, так мог бы говорить автоматон, существуй таковые в этом мире…

Двойной фланговый обход. Чудо, как вовремя. Табун вражеской конелюдницы уже не сокращался — он, натурально, таял: от сотни с лишним осталась едва половина. Наконец, кто-то из хтонических тварей то ли скомандовал отступление, то ли просто подал пример всем прочим.

Конетвары выходили из боя: по одному, по три, наутек бросились сразу пятеро — у одного из человеческой головы торчал трогательный стальной совочек, вбитый по рукоять чьей-то сильной рукой…

— Почти Канны, — шепотом, почему-то, сообщило умертвие, видящее все то же, что и я. — Десять лет школьникам рассказывал… «В результате двустороннего охвата…» Только кавалерии у нас нет…

А та возьми, и явись.

Я понял откуда-то: там, наверху, уже знают, что у железнодорожного переезда сошлись сейчас не кони и люди, а одни монстры с другими — и непонятно еще, которые хуже.

Предвидел: если что-то не сделать прямо сейчас, какие-нибудь местные колдуны — видящие или еще кто похуже — найдут ниточку, отследят направление, да явятся прямиком сюда, ко мне! Не факт, что после этого заступничество капитана егерей будет иметь что смысл, что место…

Отключил аудиовизуальный контроль: сейчас глаза и уши мои нужнее были здесь.

— Сколько ниточке ни виться… — проговаривал я про себя простую мнемоническую схему, — все равно…

Ниточка свивалась в кольцо, и на то я нанизывал, будто бусины: веру, верность, доблесть, прощение, признание, принятие, разрешение, свободу, покой… Все эти аспекты возникали в моей ментальной сфере как бы сами собой: нужного вида и в подобающем порядке. Мне оставалось только собирать их, один за другим.