Индийский лекарь. Том 2 (СИ) - Майоров Михаил

— Так что, Аджай? — обратился ко мне вновь Маниш. — Поможешь мне?

Глава 17

— Помогу, но отныне я должен быть в курсе всех дел, которые ты ведешь, — я пристально посмотрел в глаза гуру.

— Что это значит⁈ — удивился Маниш Ачария.

— Я буду цензором твоего нового учения, если мне что-то не понравится в твоей программе, то тебе придется это изменить,– объяснил я.

Просто так помогать ему смысла нет. Сейчас я поспособствую выписке гуру, а он опять возьмется за старое. Мне нужны были гарантии с его стороны, что теперь его учение радикальным образом изменится.

— Аджай, ты свихнулся? Хочешь сказать, что у тебя есть компетенция решать, что допустимо в моих лекциях, а что нет? — возмутился гуру.

— У меня нет желания помогать человеку, который собирается после выписки из больнице обманывать людей, — строгим тоном ответил я. — Ты будешь брать плату сугубо за реально оказанную помощь человеку.

— Но ведь это абсурд, я так много не заработаю…

— Решай сам, Маниш, либо играем по моим правилам, либо ты будешь лежать в психиатрической лечебнице. Правда, я бы не надеялся, что тебя здесь держать будут месяц, — отметил я.

— Ты мне угрожаешь, Аджай? — нахмурился он.

— Какая мне от этого выгода? — пожал я плечами. — Просто не знаю откуда у тебя в голове взялся срок в один месяц. Некоторых больных могут и целый год держать на принудительном лечении. Тут уж на усмотрения лечащего врача.

— Хорошо, хорошо, — нехотя согласился гуру. — Что-нибудь придумаю…

Если Маниш меня обманет, то будет проблематично его снова запихнуть в психиатрическую лечебницу. Но у меня уже был план, чтобы подобной проблемы не возникло. Ведь его можно привлечь к уголовной ответственности за мошенничество, тем более если я буду в курсе всех его дел.

Я кратко обрисовал свой план относительно его выписки. Гуру нужно было вести себя предельно адекватно и никаким образом не упоминать змею в разговорах с врачебной комиссией психиатров. А помутнение рассудка списать на желание выставить с плохой стороны моего наставника Чирандживи. Просто этот розыгрыш зашел слишком далеко.

Я вышел из палаты и встретился с лечащим врачом-психиатром и Кондо Кагари.

— Успели собрать анамнез и оценить эффективность лекарственных препаратов? — едва заметно улыбнулся японец.

— Да, мне хватило времени, — ответил я Кагари. — Правда, у меня есть важная новость для его лечащего врача.

— О чем вы? — обеспокоенно поинтересовался психиатр.

— Вашего пациент необходимо выписать в кратчайшие сроки! — серьёзно заявил я. — Необходимо провести медицинскую комиссию относительно его психического состояния.

— На каком основании? — искренне удивился лечащий врач-психиатр. — Мы ведь его недавно положили. Прибыл в отделение в остром состоянии.

— Дело в том, что Маниш Ачария полностью уравновешен, каких-либо отклонений в психике у него нет. Вам раньше про него доводилось слышать? — нетерпеливо поинтересовался я.

— Он какая-то знаменитость? — с ноткой скепсиса спросил психиатр. — Болливудский актер? По крайней мере я о нем ничего не слышал.

— Маниш Ачария достаточно популярная медийная личность среди молодежи. Информацию о нем легко найти в интернете, — объяснил я. — Инцидент со змеей — это перфоманс, который зашел слишком далеко. Он мне сказал, что собирается жаловаться на вашу больницу. Ведь вы без весомых оснований назначили ему высокую дозировку лекарственных средств. Не говоря уже о том, что положили его на принудительное лечение.

— Пусть жалуется! — усмехнулся лечащий врач. — Были уже такие инциденты в практике.

— Ваше право, сами понимаете, что предупредить вас об этом я не мог! Только его финансовое состояние позволяет нанять хорошего адвоката, не говоря уже о том, чтобы провести повторную медицинскую комиссию относительно своего психического состояния. Боюсь, что он вас затаскает по судам. И сомневаюсь, что вам удастся в этом деле выиграть, ведь у него нет никаких отклонений в психике.

— Пусть попробует, — неуверенно заявил психиатр. — Но спасибо, что предупредили, доктор Сингх.

У меня не было сомнений, что мои слова оказали на него эффект. Хоть психиатр и старался сохранять самообладания, отвечая с безразличием, но мне прекрасно были известны его чувства. Ведь я прекрасно видел состояние его чакр во время нашего разговора. Судебные разбирательства врачи не любят, лучше перестраховаться, чем потом бегать по судам.

Думаю, что в течении этой недели вопрос с досрочным освобождением Маниша Ачарии от принудительного лечения решится. Я объяснил ему как вести диалог на медицинской комиссии, предельно сжато, но этого вполне хватит, чтобы отстоять свою позицию.

— Надеюсь, что вы успели всё обсудить! — с гордостью заявил Кондо Кагари когда мы покинули психиатрическую больницу. — Тянул время как мог.

— У вас из-за этого теперь проблемы не возникнут? — поинтересовался я.

— Вряд ли, — усмехнувшись, ответил Кагари. — Мне прекрасно известно, что ваша медицинское учреждение дорожит контрактом с моей корпорацией. Сомневаюсь, что такой небольшой инцидент как-то может на меня негативно повлиять. Ведь не произошло ничего плохого.

Не знаю, какая мотивация была у японца, но он мне существенно облегчил задачу. Как ему удалось так быстро сообразить, что я хотел поговорить с Манишем наедине? Это невероятная проницательность.

— Во всяком случае спасибо! Не ожидал, что вы решите стать участником этого представления, — поблагодарил я японского коллегу.

— Вы меня просто плохо знаете! — не скрывая улыбки, заявил Кондо. — Это вполне в моём духе.

Перед прощанием мы обменялись с Кагари контактными данными, чтобы поддерживать связь в дальнейшем. Вряд ли мы уже с ним увидимся. Японец должен был уехать из Индии в ближайшие дни.

Оставшись один, я снял блок с чакры Сахасрара. Сейчас мне ничего не угрожало. Я был предельно удивлен, что люди с отклонениями в психическом здоровье могут так влиять на чувствительных к силе людей. Ведь у обычного врача-психиатра такой симптоматики не возникает при работе с пациентами как у меня. Были проблемы несколько иного рода.

С годами у моих коллег по цеху, работающих в психиатрических лечебницах, возникала своеобразная профдеформация. Бытует такое поверие, что если долго работать с психически больными людьми, то можно самому стать ненормальным. Но ведь отклонения в психическом здоровьями не являются заразными, хотя учеными рассматривалась вирусная теория происхождения, например, шизофрении.

Проблема профдеформации психиатров заключается в том, что работа начинает выходить за пределы психиатрического отделения. Врач, общаясь с людьми в жизни, начинает замечать у окружающих его людей отклонения в психике: депрессия, истеричность, неуравновешенность и так далее. Мозг перестает отдыхать от работы, что в конечном итоге может привести к профессиональному выгоранию.

Мне не доводилось работать с психически больными людьми даже в прошлой жизни. На основании своего опыта посещения психиатрической больницы, у меня появилось предположение, что отклонения в Сахасраре может оказывать негативное влияние на окружающих людей.

Для людей, владеющих силами, такое негативное воздействие особенно ощутимо. Для психиатра, не владеющим силой, последствия от работы возникают после долгих лет работы. Может, специалист и не сойдет с ума, но определенные отклонения в поведении будут присутствовать. Правда такое можно сказать и про любую другое врачебное направление. Это ещё предстоит выяснить в будущем, если ли определенная взаимосвязь или нет.

Сейчас нужно заняться более важными вещами, а именно — восполнить утраченную энергию из чакр. Мне ведь завтра уже нужно выходить на работу, а сил совсем не осталось. Может, рабочий день пройдет спокойно и потребности в использовании лекарских сил не возникнет. Но перестраховаться всё же стоило, ведь ещё есть несколько часов до закрытия храмов в центре города.