Газлайтер. Том 36 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич

Мысли врага разлетаются в стороны, я хватаю нужные образы: план помещения, коридоры, парочка растяжек, которые не причинят вреда стихийному доспеху.

Потом я просто ломаю его психику, вызывая искусственный инсульт.

— Еще один? — удивленно оборачивается Маша.

— Уже нет, — переступаю мертвеца.

Мы с Машей выходим в коридор. Там, в клубящемся дыму, встречаемся с Гришкой и Анастасией. Они уже закончили свой участок. За стенами глухо гремят последние выстрелы тавров.

Вопя как испуганные дети на нас выбегают новые противники. Я передаю Маше ментальную настройку — простую, но нестандартную комбинацию для использования ледяную Дара. Одолжил у одного из легионеров.

— Метель, попробуй вот это, — бросаю даже не команду, а просто предложение.

Маша не разочаровывает. Мгновенно уходит в концентрацию, её мана меняет ритм. Я как раз и хотел испытать её — посмотреть, как поведёт себя в напряженной ситуации. Не ошибся. Ни паники, ни лишних движений. Всё точно по схеме.

Вокруг Марии Юрьевны начинает сгущаться холод. Воздух вибрирует, кристаллизуясь в тончайшие потоки инея. Через секунду эти потоки скручиваются в спираль — красивую, почти идеальную, как буря из льда. Маша делает шаг вперёд, выпускает её рывком обеих рук. Ледяные струи с гулом проходят по коридору, режут воздух, сметают всё на пути. Контрабандисты просто рассыпаются — кого-то рвёт пополам, кого-то замораживает намертво.

Гришка же закрывает собой свою жену и разрывает противников разрядами. Анастасия застывает. Этот взгляд, полный восхищения, говорит всё. Похоже, ночью Гришку ждёт заслуженное вознаграждение от супруги, и явно не только в виде ужина.

Усмехаюсь про себя. Конечно, я мог бы зачистить всю базу за минуту — одним импульсом обрушить пси-волну и выжечь всем Воинам. Но в этом нет интереса. Зато опробовал шашки с энергоочками, да подкачал жену, ну и Гришке обеспечил ночной бонус с женой.

В следующей комнате дверь заперт. Счётчик энергии внутри меня отмечает движение.

— Я первый, — говорю коротко и без предупреждения выбиваю дверь ногой. Замок срывает, створка врезается в стену.

Посреди комнаты стоит друид — худой, кожа натянута, под ней зелёные жилы, будто по венам течёт не кровь, а сок растений. Ханец смотрит прямо на меня в страхе. Поднимает руку, и дрожащим голосом произносит:

— Вы все умрёте.

На его ладони что-то начинает шевелиться. Мгновение — и там вырастает странный цветок, чёрно-зелёный, с толстым стеблем. Черные лепестки медленно раскрываются, и из них вырывается облако ядовитых спор.

— Это черный адам! Я впитал это растение, — хрипит друид. — Оно из Аномалии. Я травил себя его ядом, пока не привык. Этот яд не тронет меня, но вас всех убьёт! Он опасен для магов!

Он усмехается, но зря, зря. Теперь, как будущий легионер, он только что поднялся в моих глазах на пару ступеней выше.

Глава 17

Я активирую легионера-воздушника. Ветряные потоки закручиваются и сбивают вместе облако спор, как пылесос. Вся отравленная масса начинает улетает к друиду и влетает прямо ему в рот как пылесос.

— Попробуй свою пилюлю, доктор, — хохочет Гришка, смекнув что произошло.

— По-моему тут целая коробка пилюль, дорогой, — вторит Лопухина-Калыйр, восторожнно глянув на меня. Дворянские девушки любят, когда их удивляют.

Друид всосав весь яд дергается, пытается выдохнуть, но уже поздно. Вены на шее вздуваются, глаза лезут из орбит, тело содрогается, и он валится на пол.

— Хоть ты и обезопасил себя от яда, но его избыток все равно шокировал твой организм, — объясняю друиду что с ним происходит. Оборачиваюсь на Машу и Гришу: — Прикрывайте.

— Есть, Филин!

Подхожу ближе к ханьцу, касаюсь его лба пси-плетью. Поток энергии переходит ко мне. Сознание друида дрожит, ломается, покидает тело, и я аккуратно втягиваю его в свой Легион. Его остаточная память оседает внутри, Дар друида пополняет мою Коллекцию. Теперь он мой новый ментальный солдат.

— Неплохое свидание, я вам замечу, — усмехаюсь, выпрямляясь.

Гришка рядом отдувается и ухмыляется:

— Ну что, теперь на шашлыки пойдём?

— Какие еще шашлыки? — удивляюсь, и замечаю хитрые огоньки в глазах Маши. — То есть мы здесь задержимся?

— На три часа как минимум, — сообщает казах, приобняв жену за талию.

Ох, мои перепончатые пальцы… Ну ладно.

Когда возвращаемся в Багровый дворец, Лакомка уже ждёт у крытого бассейна.

— Как ты и велел, мелиндо, я подготовилась, — воркует альва. — Что будем делать?

Она в своем фирменном купальнике — три листочка, два сверху, один снизу.

— Медитировать, главная королева.

Я подхожу ближе, опускаю ладонь на ее живот, помогаю ей лечь на поверхность. Она плывёт на спине, расслабленная, и я стою рядом, держа жену рядом.

— Мррр, как необычно, — мурлычет альва, откинувшись и прикрыв глаза.

— Я тут одного легионера получил, — говорю спокойно. — Интересный экземпляр. У него дар Друида и довольно редкий.

Лакомка поворачивает голову, на лице появляется лёгкая улыбка. Она уже привыкла, что после каждого выезда я приношу что-то новое — материальный придаток в виде артефактов, нового легионера, иногда — просто опыт.

— И что же, мелиндо?

— Думаю, он бы тебе пригодился?

— Мм, но ты мне уже подарил Дар друида, — задумчиво морщит она лоб. — Разве можно получить еще один.

— Это не потребуется, — продолжаю я. — Индивидуальный Дар — по сути мутация. Аристократические роды культивируют свой Дар веками, и в процессе появляются побочные варианты. У телепатов свои мутации, у друидов — свои. Это не баг, а естественная адаптация. Мой Легион — тоже культивированный Дар Филиновых, только выросший под другие законы.

Я протягиваю руку и мягко касаюсь её источника силы между пышными грудями. Энергия проходит волной, как тёплое дыхание, подстраивается под её внутренний ритм.

— Но Дар другого телепата нельзя превратить в тот же Легион, слишком глубоки изменения. А у этого друида Дар лишь немного мутировал, и потому эти коррекции можно отразить и на твоем Даре. Что я сейчас и сделал. Вуаля.

Лакомка вздрагивает, дыхание становится чуть глубже.

— Ой, я что-то чувствую, — шепчет она, не открывая глаз.

— Вот и отлично, — отвечаю с лёгкой улыбкой. — А теперь попробуй новую технику.

Она принимает вертикальное положение и поднимает ладонь над водой, сосредотачивается, и на коже начинает проступать свет. Через несколько секунд на ладони расцветает розовый цветок.

— Мелиндо! Я его вырастила на себе! — восторженно говорит она и смеётся, как девчонка.

Я не удерживаюсь и усмехаюсь в ответ:

— Только не превращайся в букет. Иначе придётся поливать тебя по утрам.

Она радостно бросается мне на шею, прижимаясь полностью обнаженным телом, ведь листочки-бикини неожиданно спадают с нее.

Багровый дворец, Нема

Маша довольна прошедшим свиданием. Внутри что-то теплое рапространтяестя, и она ловит себя на том, что улыбается без причины. То, что Данила после возвращения в Багровый дворец уединяется с Лакомкой — ей это не в тягость: Лакомка — главная жена, у неё особые почести и своё неизменно место за столом, и Маша смиренно принимает это старое правило. Бывшая княжна Морозова не ревнует — скорее, радуется, что в доме всё на своих местах и роли распределены ясно, по обычаям Царства.

Маша стоит у высокого окна в своей комнате и наблюдает за двором: Змейка муштрует горгонышей. Огромные, дикие создания, которые запросто могут вымахать до размеров аномальных медведей. Они прыгают, рычат и норовят сцепиться друг с другом, но Змейка строгими порыкиваниями держит их в узде. При этом Мать выводка сейчас в своём миловидном, миниатюрном облике — полностью обнажённая, лишь перехваченная тонкими ремнями, подчёркивающими изгибы тела.

Решительно вскинув подбородок, Маша спускается во двор. Она ощущает, что ей нужно действовать, а не просто наблюдать. Да, она все еще немного растеряна — всё это слишком быстро и слишком непривычно. Всю жизнь Машу готовили быть главной женой: она уродилась княжной Морозовой, дочерью уважаемого рода, и уроки высшего этикета отложились в ней до автоматизмов. Но кто бы мог подумать, что судьба заведёт её в супруги к такому человеку — к королю-регенту межмирового государства, к Грандмастеру телепатии, у которого десятки титулов и огромная власть? Ха — головокружительно, но и волнительно одновременно.