Император Пограничья 11 (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич

— Маркграф Платонов, вы мастерски играете на эмоциях публики. Рассказываете трогательные истории о «бедных студентах», разжигаете зависть простолюдинов к аристократам. Это классическая демагогия — натравить массы друг на друга ради собственных амбиций. Не стыдно ли вам использовать такие низкие приёмы?

«Не стыдно ли вам использовать такие низкие приёмы?»

Да-да, вы уже бросили пить коньяк по утрам?

И этот человек мне что-то ещё рассказывает про демагогию. Классическая логическая ловушка. Любой ответ на подобный вопрос выставит меня в дурном свете.

Я усмехнулся, качая головой:

— Интересный вопрос от человека, который в прошлом году на межакадемических дебатах доказывал, что повышение платы за обучение — благо для студентов. Кстати, магистр, сколько вы лично заработали на этом повышении? Насколько мне известно, ваша зарплата выросла на тридцать процентов. Сто двадцать рублей в месяц — неплохая прибавка за счёт «облагодетельствованных» студентов.

Белинский покраснел, пытаясь понять, откуда у меня эта информация, но быстро взял себя в руки:

— Не уводите разговор в сторону. Вот мой вопрос: готовы ли вы взять личную ответственность за каждого погибшего ученика в Пограничье? Потому что обучение магии в зоне боевых действий — это игра со смертью!

Я выпрямился, мой голос стал жёстче:

— Я всегда беру на себя ответственность за чужие жизни и всегда готов доказывать свои убеждения делами. Не так давно во время Гона, я лично вёл учеников в бой против Бездушных. Мы столкнулись с Кощеем — тварью, способной уничтожить целый город. Я стоял в первых рядах и прикончил его, рискуя жизнью. А вы, магистр? Сколько раз вы рисковали собой ради учеников? Или ваша храбрость ограничивается словесными баталиями в тёплых аудиториях?

Магистр проигнорировал мой неудобный вопрос, перейдя к следующей атаке:

— Как ваши неквалифицированные преподаватели обеспечат качество образования без проверенных веками методик?

Я рассмеялся:

— Во-первых, объясните мне, почему в ваших «проверенных методиках» главный критерий качества — это двести часов изучения аристократических манер? Умение правильно держать вилку для устриц делает мага сильнее? Во-вторых, давайте о квалификации преподавателей Академии Угрюма. Профессор Карпов — Мастер третьей ступени, автор фундаментальных трудов по теории стихийных взаимодействий. Магистр Сазанов — светило прикладной артефакторики, чьи учебники используете даже вы. Магистр Аронов не так давно преподавал в Казанской академии. Где ваши возражения против их квалификации? И в-третьих — качество проверяется результатом, а не бумажками с печатями!

Я перешёл в наступление:

— Теперь мои вопросы. Почему девяносто процентов подданных Содружества не могут позволить себе академию? По-вашему это справедливо?

Белинский начал было говорить о необходимости жёсткого отбора, но его слова не нашли поддержку у значительной части публики.

— Второй вопрос. Я держу в руках ваши требования для лицензирования новых Академий. Читаю дословно: «Запрет на распространение еретических теорий о равенстве магических способностей аристократа и простолюдина». Ещё: «Обязательные лекции о естественном порядке и превосходстве знати». Это наука или идеологическая обработка?

Зал зашумел. Белинский побледнел — он не ожидал, что я вновь вытащу их грязное бельё на свет.

— И последнее, — я повысил голос. — Во время недавнего Гона Стрелец Семён Дубнин защищал стены Владимира. Погиб, спасая сотни жизней. Его дочь Ульяна проявила магический дар в десять лет. Но героизм отца не даёт скидки на обучение. Пятьсот рублей в год, Магистр. Вдова Стрельца может продать всё, что есть в доме, включая ордена мужа, но этого всё равно не хватит, чтобы покрыть обучение. Неделю назад вдова героя обратилась ко мне после моего выступления в Эфирнете.

Слова Надежды Кронгельм будто сами собой всплыли у меня перед глазами: «Маркграф, когда Белинский будет сыпать теориями, ударьте по эмоциям. Покажите конкретное лицо, конкретную трагедию. Пусть увидят не статистику, а живого человека». Она была права — сухие цифры забудутся, но реальная история останется в памяти.

Я сделал паузу, обводя взглядом зал:

— Я пригласил эту семью в Угрюм. Ульяна будет учиться бесплатно, как и все остальные дети, невзирая на финансовое положение их родителей. Потому что героизм отцов должен открывать двери, а не оставлять детей за порогом. Это моя справедливость. А ваша?

Эффект был даже сильнее, чем если бы я выдернул несчастного ребёнка из зала на глазах публики. Никто не сможет обвинить меня в использовании человеческой трагедии, но история явно пробила броню равнодушия.

Белинский попытался вернуть контроль:

— Это всё эмоции и частные случаи! Давайте вернёмся к сути — как вы обеспечите методическую базу обучения без фундаментальной подготовки?

Он начал цитировать труды по педагогике магии, сыпать терминами. Я дождался, пока он закончит, и произнёс:

— Хорошо, поговорим о методиках. Покажите нам продвинутое упражнение для Мастеров — создание стабильного защитного контура третьего порядка. Это базовый навык для защиты учеников. Продемонстрируйте вашу «фундаментальную подготовку».

Магистр заколебался:

— Это не место для демонстраций…

— Почему? Вы учите теории защитных барьеров, но можете ли создать его сами? Я покажу, как мы учим в Угрюме.

Я поднял руку, и воздух вокруг меня задрожал. Энергетические потоки стали видимыми — золотистые нити сплетались в сложный узор.

— Видите эти линии? Первый слой — отражение физического воздействия. Второй — поглощение магической энергии. Третий — перенаправление остаточного импульса. Каждый Мастер должен чувствовать резонанс между слоями, иначе структура развалится.

Барьер засиял, переливаясь всеми цветами радуги. Идеальная сфера защиты.

— Ваша очередь, магистр. Покажите альтернативный метод. Или хотя бы повторите мой.

Белинский поднял руки. Энергия закрутилась вокруг него, но хаотично, без системы. Первый слой получился кривым, второй не синхронизировался с первым. Когда он попытался добавить третий, вся конструкция рассыпалась искрами. Магистр вспотел от напряжения.

— Вот разница между нами, господа, — я развёл руками. — Они учат по книгам столетней давности. Мы учим практике. А магия без практики не стоит даже самого крохотного кристалла Эссенции.

Из задних рядов прорезался молодой голос:

— А почему я должен платить пятьсот рублей в год за то, чему Магистр Белинский даже не может научить⁈

Зал взорвался. Студенты вскакивали с мест, преподаватели пытались их успокоить. Белинский стоял на сцене, красный от унижения. Секретарь отчаянно звонил в колокольчик, призывая к порядку.

Я не дал Белинскому опомниться, пока возмущение в зале не стихло:

— Раз уж мы заговорили о практике, ответьте на простой вопрос. Какой коэффициент преобразования энергии при создании барьера третьего порядка?

Магистр выпрямился, пытаясь вернуть академическую выправку:

— Это зависит от множества факторов…

— Цифру, магистр. Конкретную цифру для стандартного барьера.

Казалось бы я бил по сильной стороне своего оппонента — теоретическим знаниям, но предыдущий провал явно выбил его из колеи. Белинский, привыкший к уверенным победам, начал что-то бормотать про формулы Заболоцкого и поправки Ртищева, путаясь в собственных словах. Я видел, как на лбу у него выступил пот.

— Ноль целых семь десятых, — отрезал я. — А знаете, почему это важно? Потому что ошибка в расчёте на одну десятую может привести к обратному выбросу энергии. Ученик получит внутренние ожоги, возможна остановка сердца. В Пограничье мы не имеем права на теоретические ошибки — там они измеряются жизнями.

Я повернулся к залу:

— А вот подтверждение наших навыков обучения. Егор, поднимись!

В первых рядах встал подросток лет четырнадцати — сын кузнеца Фрола, которого я попросил Леонида Карпова привезти сюда. Парень нервничал до одури, но шёл уверенно.