Газлайтер. Том 38 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич

— Ой, Даня, я же маме обещала сегодня на блинчики сходить. Она будет готовить. Она и тебя звала, кстати.

Я только хмыкаю на предложение Жанны Валерьевны. Нет, спасибо. Блинчики Горнорудовой? Это точно не тот фронт, на который я хочу идти добровольно. Она же ими не угощает — она ими заманивает. Причём меня персонально. А я сегодня хочу спокойствия, а не очередной ловушки тёщи-на-полставки. Так что отвечаю максимально твёрдо:

— Ой, сходи-ка без меня. А то столько дел, столько дел… Можешь Свету взять.

Настя пожимает плечами:

— Света почему-то очень разозлилась, когда я ей сказала, что мама зовёт тебя.

Она отправляется приводить себя в порядок. Я же умываюсь, чищу зубы и спускаюсь вниз — и тут меня накрывает волна вкусного запаха.

Заглядываю в столовую — и вижу, как Светка важно выходит из кухни в фартуке, вся деловая, будто минимум мастер-шеф, и несёт огромную стопку блинов — румяных, ровных, идеальных.

Я машинально сажусь поближе:

— Не надо никуда идти за блинами! — заявляет Света. — Сейчас наешься — и никаким Горнорудовым не пойдёшь.

Шархан, наш полосатый гастрономический эхолокатор, выныривает из коридора и тут же повторяет голосом Светки: «за бли-на-ми!»

И сверху раздаётся радостный вопль Гепары:

— Какой вкусный запах!

Судя по топоту, мутантка несётся по ступенькам вниз. Залетает в столовую в одних трусиках — и только на последнем метре замечает меня.

— Ой! — писк Гепары, которая мгновенно прикрывает грудь обеими руками.

И уносится обратно вверх с такой скоростью, что даже Шархан не угонится за ней. Вот это спринтер! Ей бы в марафонах участвовать. На бегу ещё кричит:

— Ой, простите! Я забыла, что больше не одна живу в доме!

Я лишь хмыкаю. Оказывается, Гепара спит топлес. Личный архив пополнен бесценным знанием.

В столовую заходит Настя — в майке и шортиках. Майка у неё, кстати, такая… скажем, «символическая». Из тех, что вроде бы обязаны что-то прикрывать, но справляются с задачей не лучше Гепары без всякой майки.

Настя удивлённо оглядывается вверх по лестнице и спрашивает:

— А что с Гепарочкой?

Светка пожимает плечами:

— Стесняется Даню.

Следом за Настей запах блинов приманивает Лену с Камилой. Девушки уже полностью собранные, в деловых костюмах — будто с утра не завтракать пришли, а заседание совета директоров проводить.

Лакомка где-то задерживается — возможно, обсуждает с помощницами дела Молодильного сада.

А я уминаю блины. Реально вкусно. Один только минус: нет кофе Змейки. Но Змейка сейчас в Багровом дворце учит горгонышей, ведёт просвещение будущих охотников, заодно ликвидируя разбойников по всей округе. Одна польза.

Студень уже жаловался, что не знает, куда девать горы привезённых голов. Утилизировать — значит обидеть Змейку и её выводок. Но и не на полку же их ставить. Надо либо в хозяйстве приспособить, либо куда-то выставить, чтобы Горгоны были довольны.

Я пока этим вопросом не занимался — не до того. Надеюсь, Студень разберётся так, чтобы у меня на каминной полке не лежали головы, и чтобы Горгоны остались счастливы.

Ну а мы обходимся тем кофе, что есть.

Я поворачиваюсь к Светке:

— Признавайся, ты зачем одела фартук? Готовила явно же не ты.

Светка надувает губы, подбоченивается так, что фартук натягивается на груди:

— Вообще-то я пыталась! Но меня кухарки выгнали — «не ваша обязанность, Ваше Величество. А продукты жалко».

Стол взрывается смехом. Надо же — бесстрашная Светка проиграла кухаркам. Впрочем, в её оправдание: кухня — их территория, и там они реальные хищники.

Тут появляется Ломтик: нюхает в сторону блинов, с трудом отворачивается и тявкает с предупреждением. Я киваю, вытягиваю руку — и из маленького теневого портала появляется светящийся связь-артефакт. Звонит Владислав Владимирович.

— Ваше Величество, доброе утро! — приветствует начальник Охранки. — Как вам в столице отдыхается? Не могли бы вы сегодня заехать в Кремль?

Я вздыхаю, потому что, ну, куда я денусь:

— Хорошо. Заеду после полудня, Владислав Владимирович. Царю норм?

— Вполне норм.

Маша, сидящая рядом, спрашивает:

— Даня, а какие у тебя сегодня планы?

— Ну, мне надо в гвардейскую базу заглянуть, а потом — в Кремль, раз зовут. Наверное, будем решать с Царём датский вопрос.

Маша оживляется, глаза тут же сверкают азартом:

— Ой, я бы хотела на полигон! На базе он больше, и снаряды разные!

Я киваю:

— Поехали. Почему бы не да?

После блинного завтрака мы с бывшей княжной Морозовой выезжаем на гвардейскую базу в Подмосковье. Едва успеваю открыть дверь машины, как Дятел уже бодрым галопом топает нам навстречу — будто заранее знал, что мы появимся ровно в эту минуту.

Старший гвардеец расплывается в довольной ухмылке:

— О, шеф, ты за новеньким приехал?

Я хмыкаю.

— В том числе. Где рыцарь?

Дятел, почесав затылок, кивает куда-то в сторону дальних построек:

— На полигоне. С утра тренируется, как конь трудовой. Ни минуты покоя.

При этом старший гвардеец выглядит подозрительно довольным. Я догадываюсь, в чём дело, но пусть сначала всё подтвердится.

Достаю связь-артефакт и звоню Гумалину. Мог бы и по мыслеречи — но люблю удивлять своих людей.

— Шеф? — казид сразу удивляется. — А почему по прибору?

— Да вот хочу сказать при Дятле, чтобы ты подготовил дистанционную систему датчиков контрольной энергии. Так, чтобы датчики можно было раскидать по всему городу, а сигналы шли в центр. Сможешь, Трезвенник?

— Хм, а те камушки себя хорошо показали?

— Да. Благодаря им мы засекли урода, который открывал Астральные карманы.

— Ну хорошо… тогда разработка только за центром управления, — бурчит себе под нос Гумалин. — Через неделю управимся.

— Давай. И передай потом Дятлу.

Я выключаю связь-артефакт. Дятел смотрит на меня недоумённо:

— А что нам с этой системой потом делать, шеф?

— Узнаем после того, как я поговорю с Царём, — киваю Маше: — Маша, пошли.

Она радостно кивает. Мы движемся к полигонам — вокруг слышны выстрелы и крики инструкторов. Полигон разделён на несколько секций, и бывшая княжна Морозова стремглав уносится в свободную справа. Вскоре оттуда уже слышится свист ледяных снарядов, характерный хруст и треск мишеней — и довольное «ага!» на фоне.

Всё. Маша в своей стихии.

А я следую за Дятлом в дальнюю секцию. За бетонным ограждением вижу, как датский рыцарь-каменщик разбивает каменный столб. Голыми руками, без доспеха и даже без бинтов. Столб трескается от его ударов, как лёд под кувалдой: сеть глубоких линий расползается по поверхности, крошка летит веером, а каждый новый хук выбивает такие куски, будто перед Рыцарем не гранит, а картонная бутофория, подготовленный для школьного спектакля.

Дятел рядом, руки в карманы засунул, наблюдает за ним с уважением, весь из себя довольный.

— Не зря его против тебя поставили, шеф. Конечно, у него не было и шанса, но откуда это знать датчанам?

— Досье давай, — я забил и не прочитал.

Дятел охотно начинает:

— Его зовут Мартен Дальберг. Служил в королевской бригаде «Львы Копенгагена» — тяжёлая ударная пехота, между прочим. Потом перешёл в пограничную стражу Ост-Зеландии. Там отличился в стычке с виндландцами: вывел из окружения половину заставы, проломил проход в скальном коридоре собственными руками и прикрыл отход. За это получил титул Рыцаря.

Я поднимаю бровь, Дятел продолжает с удовольствием:

— А вместе с титулом и право выступать на дуэлях за младшего принца. Это, по датским меркам, элита, шеф.

Я хмыкаю.

— И ты его так нахваливаешь, потому что к себе хочешь?

Дятел пожимает плечами, явно не скрывая своего намерения:

— Не отказался бы. Таким добром редко разбрасываются.

Я подхожу ближе. Рыцарь уже заметил нас: выпрямился, отряхнул с ладоней каменную пыль, встал в стойку — чётко, строго, будто на смотровой.