Мой бывший пациент (СИ) - Владимирова Анна

— Стас, ну серьезно. Поспи на моем диванчике, пожалуйста. Там в шкафчике все есть.

— Горький мне твою мобилку оставил, — вспомнил я. — Просил держать его в курсе.

— Раз оставил тебе — забери. И поцелуй меня сначала.

Я усмехнулся.

— Может, вымоюсь сначала?

— Иди сюда.

Она всхлипнула и вцепилась в мою футболку, притягивая меня к себе. По ее щекам покатились слезы, и поцелуй вышел соленым. Ива хватала губами мои губы, подбородок, целовала скулы и прижималась лбом к моему.

— Ив, все хорошо, все позади, — обещал я, позволяя ей все. — Спасибо…

— Не благодари, — взвыла она вдруг отчаянно. — Никогда меня за это не благодари!

Ее хватка на моей футболке ослабла, и она сползла в подушки. Черт бы побрал эту женщину! И вот как ее понимать? Но я решил, что как-то справлюсь с этим. И отправился искать ее комнату где-то под крышей с котом, которого нужно покормить.

Глава 12

Когда Стас вышел, я расплакалась уже не сдерживаясь. Лежала, глотая слезы, и пялилась в потолок. Даже не знаю, сколько провалялась вот так, когда двери тихо стукнули, и послышались шаги…

… Как же хорошо я знала их темп, хоть и были они почти беззвучны. Просто Игорь хотел, чтобы я его услышала.

— Ярослав сказал, ты в порядке.

А вот его голос я едва узнала. И смотреть было страшно. Мне казалось, что я и лицо его не узнаю больше. Но нет, Игорь был почти прежним. И только глаза его были потухшими, как уже случилось однажды.

Когда он потерял мать.

— Игорь, мне жаль… — прошептала я. Он кивнул, присаживаясь на стул, на котором сидел Стас. — Ты как?

— Нормально.

Я помолчала немного, прежде чем решиться на подтверждение догадки.

— Стас знает, что ты отдал мне сердце отца?

Он настороженно нахмурился:

— Кто тебе сказал?

Легкие заполнились судорожным вздохом, и я прикрыла рот, раскрывая в ужасе глаза.

— Ива, — рывком поднялся Игорь и навис сверху, — даже не думай сейчас усугублять свое состояние душевными метаниями! Иначе все будет напрасно! Ива! — Он обхватил мое лицо и заглянул в глаза. — Ему было уже не помочь, а я едва не потерял еще и тебя! Это чудо, что его сердце подошло!

И он прижал меня к себе рывком, а я уткнулась в его грудь, судорожно дыша.

— Дыши. Все хорошо. Ты должна жить. И ты будешь…

Его голос дрожал. Он уткнулся мне в висок, пытаясь справиться с эмоциями. Так мы и замерли, пытаясь примириться с произошедшим.

— А дядя твой тут… как оказался? — пропищала я, хватая воздух через слово.

Игорь вздохнул глубже и отстранился, снова усаживаясь на стул.

— Я позвонил ему, когда отец поступил. Повезло, что Ярослав прилетел вчера утром. И как раз был в больнице, когда я оперировал отца.

Действительно, повезло. Иначе вытаскивать сердце у собственного отца пришлось бы ему…

— Нам с тобой придется повоевать с бюрократией по этому факту, но, думаю, справимся…

— Справимся, — кивнула я. — Игорь, спасибо…

«Только это я… Я виновата в том, что тебе пришлось позволить выпотрошить собственного отца…»

— Ива…

Я сморгнула пелену с глаз и шмыгнула носом.

Я же не знала.

Правда? Не знала, что причиню Игорю новую боль, стреляя в Стаса? А его отцу, которого он потерял?..

— Ива!

Я вздрогнула.

— Чем ты себя накручиваешь? — требовательно смотрел на меня Игорь. — Ты себя что, виноватой считаешь? Из-за того, что спасла Стаса?

Я мотнула головой:

— Все сложно…

— Все просто. Принять то, что ты будешь жить. А если ты и ошиблась где-то в чем-то, так мы — хирурги, и нам не привыкать. Наши ошибки несут смерть. Этого не исправить. Но винить себя в них нет никакого смысла. Достаточно извлекать уроки. И жить дальше.

— Ты прав, — неубедительно согласилась я.

— Кроме того, у меня для тебя новости. — Он выжидательно посмотрел на меня. — Судя по анализу крови, ты скорее всего беременна.

— Что? — вырвалось у меня хриплое.

В ушах зазвенело.

— Я не хотел говорить. Думал, перепроверю для точности через пару дней, но, в случае с оборотнями, ты же знаешь, гормоны после метки реагируют молниеносно.

— Решил отвлечь меня от самоедства?! — возмутилась я на вдохе.

— Кажется, получилось, — довольно усмехнулся он.

— Вы, Князевы, все одинаковые… сволочи! — вырвалось у меня, и я расплакалась.

— Ивка, ну ты же этого хочешь, — усмехался Игорь над ухом. Он снова сел на край моей кушетки и притянул меня к себе.

— Я не знаю, чего я хочу! — ревела я.

Эта новость выбила все из головы — сомнения и чувства вины, безысходности и полной дезориентации. Все показалось таким мелким и незначимым! И это я даже не начала думать о Стасе! Новость о беременности потрясла пока что только мой мир! Но разве, черт возьми, так бывает?!

— Нет, ты можешь хотеть, чего душа пожелает, — гладил меня Игорь по волосам. — И никто не в праве тебя осуждать. Но мне кажется, что ты хочешь этого ребенка…

— Конечно, хочу! — возмутилась я в голос. — Как ты мог предположить другое?

— Никак. Поэтому всю терапию я подобрал с учетом того, что ребенка ты оставляешь.

— Спасибо, Игорь, — шмыгала я распухшим носом. — За все.

— Не за что.

— Как Яна?

Он вздохнул устало.

— Нормально. Держала меня всю ночь в руках…

А я подумала, что каждому из нас есть, за что себя сожрать. Игорь избегал встречи с отцом столько лет, и когда, наконец, нашел в себе силы возобновить общение, времени не осталось. Чувство вины забирает у нас время с близкими…

— Иди к Яне. Она нужна тебе сейчас.

— А Стас где?

— Отправила его к себе в комнату принять душ и выспаться. Надеюсь, что он послушается…

Игорь улыбнулся.

— Рад за вас. — Он помолчал, и улыбка его стала грустной. — Отец тоже был бы рад.

Я тяжело вздохнула, а он сжал мою руку.

— Кстати, сердце я твое сохранил. Тебе для отчета по ЭЭМ.

— Спасибо, — сдавленно отозвалась я. — Спасибо…

***

— Ну ты, Ива Всеславовна — главврач всея хирургии, блин, даешь, — охренел я в голос, оглядывая комнату, освещенную яркой лампой под высоким потолком. — Это что, мать твою, такое?

На мою яростную тираду ответил кот, свалившийся с подоконника на пол и бросившийся ко мне, как я подумал сначала, с расправой. Но я ошибся. Кот плюхнулся на задницу подле моих ног и возмущенно на меня заорал.

— Да, меня послали к тебе с миссией, — сообщил я, едва вставив между его требовательным монологом. — Где корм?

Я бросил свежую шмотку из прачечной на край дивана и огляделся, пытаясь сообразить, где в этой мышиной норе может быть кошачий корм. Нет, тут было вполне уютно. Но с первого взгляда становилось понятно, что слишком уютно. Ива тут не просто отдыхала, она тут жила! И кот этот — тому подтверждение. Пока искал кошачью еду, обнаружил и шкаф со шмотками, и чайник с кофеваркой на столе, и даже холодильник.

— Мляяяя! — орало животное, возмущенное моей несообразительностью.

— Согласен, — прорычал я, закрывая дверь холодильника. — Пороть Иву Всеславовну тут было явно некому. Да заткнись ты! Ты бы лучше сказал, где именно твоя жратва!

Корм, к счастью, обнаружился в тумбе вместе с коробками всяких сухих перекусов. Кот вскоре заткнулся, занятый поглощением еды, а я принялся стягивать шмотки.

— Хотя, что это я, — подумал я вслух, поглядывая на кота, — сам-то я теперь тоже без жилья, так что, видимо, поживем мы тут с Ивой какое-то время вдвоем, ей ведь еще поправляться неизвестно сколько. Если, конечно, мою рожу запомнят на проходной, в конце концов. Что сомнительно.

Душ оказался просторным и теплым, и меня так растащило под струями воды, что я уснул стоя и подхватился, едва не рухнув. Больно ударившись руками, я вылез, замотался в полотенце и вышел в комнату. Подумав, выключил свет и поискал вариант более интимного освещения, а то мало ли, кто там сейчас смотрит из окон напротив.

— Ну и вид, — покачал я головой, глядя на унылый больничный колодец. — И как вы тут живете?