Проклятый Лекарь. Том 4 (СИ) - Молотов Виктор

Еще несколько секунд метаморф слабо дергался, потом полностью обмяк. Огромное тело расслабилось, дыхание стало ровным и глубоким. Она спала.

— Я ем грунт? — осторожно спросил Костомар, все еще не решаясь отпустить Аглаю.

— Можешь вставать. Она вырублена минимум на час, — пояснил я.

Костомар медленно, с большой осторожностью слез с метаморфа. Встал, пошатнулся. Из-под разорванной паранджи было видно, что несколько ребер треснули и держались только на связках. Правая рука висела под странным углом. Но скелет гордо выпрямился и отсалютовал левой рукой:

— Я ем грунт!

— Ты молодец. Настоящий воин. И ты тоже, Ростислав. Отличная командная работа.

— У меня вся эктоплазма болит, — пожаловался призрак, потирая призрачную руку. — Вы выкачали из меня столько энергии, что я чуть не развоплотился!

Я бы не стал брать столько, чтобы он исчез. Но ему об этом говорить не стал.

— Зато дело сделано.

Ярк и Долгоруков подошли к нам, глядя на спящего метаморфа со смесью ужаса, восхищения и облегчения.

— Это было… — Ярк подыскивал слова. — Мощно. Я тридцать лет на военной службе, видел сражения с турками, подавление бунтов, даже магические дуэли. Но чтобы голыми руками усыпить метаморфа…

— Не голыми руками, — педантично поправил я. — С использованием комбинированной энергии: некромантской силы для подавления воли, призрачной эссенции для охлаждения нервной системы и жизненной силы для поддержания базовых функций. Сложная формула, требующая точного баланса.

— И что теперь? — спросил Долгоруков, не отрывая взгляда от спящей Аглаи. — Она так и останется… такой? Огромной и пушистой?

— О нет, — я покачал головой. — Усыпить метаморфа — это была самая простая часть. Детские игры по сравнению с тем, что предстоит.

— А что предстоит?

— Превратить ее обратно в человека. И вот это уже действительно серьезная задача.

Глава 14

Время поджимало. Седативный эффект не вечен, и Аглая могла прийти в себя в любой момент.

— Так, куда её везём? — Ярк вытирал пот со лба клетчатым платком. — В «Белый Покров»? Я слышал, там есть тот изолятор с магическими барьерами…

— Не слышал о таком. Да и слишком рискованно, — я покачал головой, прикидывая варианты. — Сомов, конечно, нам друг, но еще он человек Бестужева. Кто знает, сколько информации он сливает вовне. К тому же мы не знаем против кого играем.

— Чёрт, ты прав, — Ярк потёр подбородок. — Тут надо действовать осторожнее.

За последний час мы разговорились и договорились перейти на «ты».

— Поехали на вашу базу, «Северный Форт», — предложил я. — В прошлый раз она нам хорошо помогла.

Но тут Ярк замялся. Он отвёл взгляд и начал теребить край рубашки.

— Нет, это не самая лучшая идея. Там сейчас… занято, — уклончиво ответил он.

— Кем занято? — я прищурился, чувствуя явную недосказанность.

— Просто занято, — Ярк явно не хотел вдаваться в подробности. — Специальная операция. Совершенно секретно. Даже мне не все детали известны. Граф лично курирует. Давайте рассмотрим другие варианты.

Очень интересно.

Что такого сверхсекретного происходит на личной базе охраны графа Ливенталя, что даже для спасения его единственной дочери туда соваться нельзя? Эксперименты? Допросы?

Или там держат кого-то, кого не должны видеть посторонние? Ещё одна загадка. Нужно будет запомнить и проверить при случае.

— Ну, домой к себе я двухметрового метаморфа точно не повезу, — сказал я. — У меня съёмная квартира на третьем этаже. Если увидят, как я затаскиваю в квартиру гигантскую кошку, точно священника вызовут для очищения от нечисти всего дома. Это в лучшем случае…

В худшем — на меня обратит внимание инквизиция. А такого счастья некроманту точно не нужно. У меня нет никакого желания тащиться на согревательный костер.

— Резонно, — согласился Ярк, продолжая думать. — У Ливенталей есть масса объектов по всей Москве, — он щёлкнул пальцами, его лицо озарилось внезапной идеей. — Поехали в исследовательскую лабораторию!

— Лабораторию? — заинтересовался я.

— Отличное место. Мы её зачистили вчера. Защитные контуры на месте, электричество подключено, вентиляция функционирует. И, что самое главное — здание изолированное, в глухом промышленном районе, соседей на километр вокруг нет. Идеальное место.

— Звучит разумно, — согласился я.

— Я тоже с вами! — вдруг заявил Долгоруков, который до этого молча стоял, прислонившись к машине и держась за свою перевязанную руку.

Мы все повернулись к нему. Барон стоял, слегка пошатываясь. Видимо, сказывался болевой шок от перелома, но взгляд его был решительным.

— Барон, вам нужно в больницу, — твёрдо сказал я. — У вас сложный перелом лучевой кости со смещением. Вам нужна репозиция, гипс, обезболивающие.

— К чёрту перелом! — он взмахнул здоровой рукой. — Аглая в беде! Я должен быть рядом!

Это начинает походить на помешательство… Но сейчас совершенно нет времени с ним спорить. Поэтому придется сразу заходить с козырей:

— Аглая сейчас весит около трёхсот килограмм, покрыта шерстью и может откусить вам голову одним движением челюсти.

— А мне всё равно! — упрямо повторил Долгоруков. — Я не брошу её в такой момент!

Упрямец. Или идиот. Или… влюблённый идиот, что, в общем-то, одно и то же.

Я посмотрел на него внимательнее. В его глазах не было расчёта. Только отчаянная, почти детская решимость.

Может, его чувства действительно искренние? Не каждый кавалер останется после того, как увидел свою возлюбленную в облике чудовища.

Время покажет. А пока… пока он может быть полезен. Хотя бы как единица, которая в случае чего будет на моей стороне.

— Хорошо, — кивнул я. — Но если упадёте в обморок от боли, откачивать не буду. У меня будут другие, более… пушистые проблемы.

— Не упаду! — заверил он, хотя лицо его было цвета больничной простыни.

— Тогда поехали. Всё. Времени у нас в обрез.

Люди Ярка аккуратно, с большой осторожностью — как будто это была не двухметровая машина для убийства, а хрупкая хрустальная ваза — погрузили завёрнутое в брезент тело Аглаи.

— Матушки святые, какая же она тяжёлая… — пыхтел молодой охранник, подсовывая плечо под импровизированные носилки.

— Триста килограмм минимум, а то и все четыреста, — согласился его напарник, вытирая пот со лба. — Как три борца-тяжеловеса сразу.

— Тише вы! — прикрикнул на них старший, усатый ветеран. — Это же барышня Аглая Константиновна! Просто она… временно потяжелела. От болезни. Бывает.

— Ага, болезнь называется «превратилась в чудовище», — пробормотал молодой, но, получив осуждающий взгляд от старшего, тут же заткнулся.

Ко мне подлетел Ростислав. Призрак буквально сиял от возбуждения — его эктоплазма пульсировала ярче обычного.

— Это было невероятно круто, Святослав Игоревич! Я никогда не участвовал в поимке метаморфов! Даже когда был живым! Это же как охота на дракона, только дракон с шерстью! — эмоционально поделился он.

— Рад, что тебе понравилось это приключение, — улыбнулся я. — Для призрака девятнадцатого века ты довольно азартен.

— Военная закалка! В Преображенском полку нас учили не бояться ничего.

Костомар подковылял к нам, гордо держась за бок. Несколько костей были треснуты, правая рука висела под неестественным углом в сорок пять градусов, а левая ключица отсутствовала вовсе, но скелет держался молодцом.

— Я ем грунт! Я ем грунт! Я ем грунт!

— Он говорит, что это была лучшая драка за последние пятьдесят лет, — сказал я.

— У меня тоже, — кивнул Ростислав. — После совместной операции сближаешься с товарищем. Образуется какое-то боевое братство, только посмертное.

— Вы отлично сработались, — похвалил я их обоих. — Настоящая команда. Призрак и скелет против метаморфа — это достойно отдельной легенды.

Я ещё раз осмотрел повреждения Костомара.

— Костомар, тебя основательно помяли. Но не волнуйся — дома подлатаем. Склеим кости специальным алхимическим составом, укрепим суставы железными скобами. Будешь как новенький. Даже лучше — модернизированный, — вспомнил я современное слово.