— Но там был один волк. Я видел, когда пришел.
— Я знаю.
* * *
Посторонний возился на кухне, никак не мог найти банку с зеленой этикеткой и гремел дверцами, а Дед смотрел на ангела почти в упор. Если бы хотел то мог протянуть руки и выкрутить его уши в разные стороны, так чтобы хрустнуло, но он не делал этого, а говорил со своим «другом»:
— Ты понимаешь, что символизирует эта картина?
— Да.
— Ты понимаешь, кто такие волки?
— Охотники.
— Ты очень хочешь воевать?
Ангел сжал кулаки:
— Они скоро придут. У меня нет другого выхода.
— Ты сделаешь то, что я скажу?
«Нашел!», — крикнул довольный Фома. Собеседники не отреагировали, они были поглощены друг другом.
— Всегда.
В черных зрачках ангела не было видно дна. Слишком мало времени ушло на тренировки. Он не готов к самостоятельным действиям, но придётся рискнуть.
10.
Волки уже не прятались в лесу. Они бежали по снежному полю растянувшись в длинную цепочку — Фома насчитал не менее десятка, пока дед собирал в дорогу мертвеца. Фигурка продолжала шагать сквозь пургу, опираясь на посох, а стая приближалась. «Эта картина стоит миллионы», — подумалось Фоме. Если удастся отсюда вырваться, то желательно забрать это произведение движущегося искусства.
Дед сам спустился в подвал и принес одежду для «черноглазика». Натянул на него зелёную футболку, штаны с большими карманами и одежда села как влитая, как на мертвеца купленная.
— Так уже лучше, — отметил лысый и кряхтя опустился на кровать. Он еще не восстановился и энергию выжигал с огромной скоростью, но такой выносливости можно было только позавидовать. Женька-мертвец стоял по стойке смирно и впитывал каждое слово.
— Пойдешь наверх. Осмотришься. Никого не обижать. Постарайся чтобы тебя не видели. Постарайся вернуться домой. Разузнай кто идёт за мной и возвращайся. Если сможешь привести языка, ни в чём себе не отказывай.
— Волки… — кашлянул Фома и показал пальцем. — На картине.
Лысый с мертвецом обернулись. Первый хищник уже почти догнал свою жертву и за ним подтягивался следующий.
— Ясно, — дед попытался встать, но почему-то не смог, хотя только что спускался в подвал на своих двоих. — Подай мне ружьё, человек и не вздумай шутить.
На картине фигура остановилась и развернулась навстречу волку, занося посох. Волк тоже замер и сел на задние лапы, открыв пасть. Рядом с ним ощетинился еще один волк и приближался третий, за ним четвертый. Все остальные разбились на две стаи, и одна ушла влево, а вторая вправо. Деда брали в кольцо. Фома уже не сомневался, что это был дед — хозяин дома, а картина что-то вроде магической сигнализации. И сейчас сирены завывали вовсю кто-то решил нарушить покой нечистого. «Я в „Отдел Контроля“ не сообщал, значит это Галка влезла, забеспокоилась. Будут штурмовать».
В прихожей что-то стукнуло. Мертвец напрягся и шагнул вперёд. Руки он сжал в кулаки и не отрываясь смотре туда, где свисали с неба веревочные лестницы.
— Ружьё, — зло прошипел лысый, и Фома подал ему оружие. Тот быстро проверил наличие патронов и направил стволы на вход, не вставая с кровати. Фома огляделся и не спрашивая разрешения схватил посох, теперь он не чувствовал себя голым посреди медвежьей пещеры. Лысый ничего не сказал, смотрел на порог. Так они и стояли треугольником. Мертвец первый, слева Фома держит посох как дубину, а справа свесил с кровати ноги здоровяк. Они ждали, а прикрытая дверь и темнота за ней скрывали гостя.
Грохнуло в прихожей так, что дом подпрыгнул, как будто был на курьих ножках и решил икнуть.
«Сдамся, — подумал Фома — Как только ворвутся оружие вниз — руки вверх. Я — пленник, заложник. Объясню и меня отпустят. Может даже вместе с этой дорогущей палкой». Он бросил быстрый взгляд на картину и вернулся — волки окружили человека, он широко расставил руки отмахивался длинной палкой. Фома буквально видел эти тщетные попытки выжить — один против всех побеждает только в глупом детском кино.
— Зато нас трое.
В стену кто-то ударил и по полу покатились кружки с мисками. Мертвец не бросился их собирать, только отпихнул ту, что липла к ногам.
Фома вздрогнул и обернулся. Дед смотрел на него, улыбаясь, палец на спусковом крючке, стволы направлены ко входу, а лицо к нему.
— Что?
— Нас трое. А трое — это уже сила. Особенно когда один из троих Снежный Ангел, а второго называли Лютым уже тысячу лет назад. Не бойся, человек. Ты вернешься к семье. Главное под горячую руку не попади. А еще лучше в подвал спустись и там сиди, пока я не позову. Не место тебе здесь, не нужно сидеть. Опусти посох, опусти.
Фома опустил посох, который только что держал наперевес как ручной пулемет и посмотрел на картину. Мужчина уже окружен плотно звериной злобной стаей, но стоит ровно и ни одна шавка не решилась нанести первый удар. В правой руке он крутил посох, а в левой держал синий шар, лучи которого били во все стороны, отгоняя хищников как вампиров.
— Иди, — мягко сказал дед, — иди спрячься, всё будет хорошо. Мы закроем крышку и накроем ковром, никто тебя не заметит.
Фома сомневался несмотря на то, что сюда рвался кто-то очень злой и сильный, а точнее из-за этого как раз и сомневался. Оно ведь могло и победить. Старик с ружьем не показал себя сильным бойцом, а Женька хоть и умер и превратился в черноглазого упыря, но все равно остался Женькой. Если они проиграют когда он будет сидеть в подвале то про него могут и не вспомнить. Лучше умереть быстро чем медленно сходить с ума от холода и голода.
— Разрешу тебе забрать целый мешок игрушек для деток, — сказал лысый, — возьмёшь, сколько сможешь унести.
'В конце концов там тысячи закруток со жратвой, — подумал Фома, — от голода точно долго не умру, а там и додумаюсь как выбраться, если что. Но мне кажется они отобьются. Чувак воевал ещё когда Игорек Трехликий не родился, опыт есть. И Ангел с ним".
Он полез в подвал, и последний раз глянул на картину. Вожак стаи уже прыгнул и завис в полете. Прекрасное мгновение остановилось, изображая последнюю секунду перед схваткой. Дед выставил посох плашмя, рассчитывая остановить волка на излёте, а сзади уже подползали двое худых серых хищников, заметая хвостами снег.
Фома включил свет и медленно спускался, когда в стену ударили ещё раз. С потолка подвала посыпалась пыль, паутина и штукатурка. Мертвец заглянул сверху, подмигнул и закрыл крышку подвала, как крышку гроба. Свет ушел, но обещал вернуться, когда-нибудь.
— Запечатали, — сказал Фома вслух, чтобы услышать свой голос и успокоиться. — Посох не забрали. И на том спасибо.
Он сам не заметил, как притащил сюда посох, вцепился мертвой хваткой и спустился вместе с ним, опираясь на него, а никто слова не сказал. Не до этого им было.
— Дела, — вздохнул Фома и огляделся. Под потолком раскачивалась лампочка на проводе рисуя на стенах уродливые тени. Он отставил ненужную сейчас палку и побрел за табуреткой, ступая между банками. — Это же нужно столько жрать. В одно рыло и не съешь всё. Не поймешь этих нечистых богачей.
Ему вдруг понравилось это сочетание «нечистые богачи», Фома сел и посмаковал его несколько раз на языке. «Нечистые богачи». «Нечистые богачи». Эх, жаль что потолок бетонированный и толстый, не слышно, что там наверху происходит.
Глава 12
Атака смердов
1.
— Ангел?
Мертвец обернулся. Посмотрел на деда черными глазами, повёл плечами, облизал губы: холодный как снег, быстрый как пурга. Таким он должен быть в идеале, после пары дней тренировок, после грамотной лепки. Но здесь и сейчас «я его слепила из того, что было, а потом что было то и полюбила».
Бум! Последний удар в стену был «ослепительно хорош». Дверь вылетела из пазов и, крутясь, упала под ноги мертвецу. В облаке пыли кто-то возник. Чужой в его доме. Опять. Мелкие частицы пыли, грязи крутились вокруг него как плащ и не давали разглядеть наглого пришельца.
