Осколки любви (СИ) - Гераскина Екатерина

— Алекс, — покачала я головой. — Ты вызываешь беду на свою голову.

— Но ведь ты же тоже не из воздуха появилась. У тебя отец — дракон.

— Папа только наполовину дракон. И могу сразу сказать: чем сильнее дракон и чище его кровь, тем больше ненависти он вызывает у фейри.

— И всё равно. Плевать. Я иду с тобой.

— Я не знаю, когда вернусь.

— Значит, заведём там домик, и я буду тебе помогать с хозяйством.

— Домик? — я посмотрела на Алекса и рассмеялась.

— Там у всех свои Холмы, так что мне ещё предстоит выстроить свой. Но домика там точно нет, — покачала я головой.

— Ничего, поживём и под холмом и в кротовой норе. Не проблема абсолютно, — отмахнулся он. — Расскажи всё-таки, как твой отец встретился с матерью?

— Не поверишь. Отец просто путешествовал и в какой-то момент отбился от группы, зашёл глубоко в лес, потерялся, и там состоялась судьбоносная встреча моих родителей. Отец ещё умудрился сильно пострадать, и… если бы не мама, истёк бы кровью.

— А ты говоришь, что фейри циничны и холодны. Мама ведь помогла твоему отцу.

— Скорее из скуки, — вздохнула я. — И из-за того, что отец заставил её немного испытать эмоции.

— Значит, фейри все же лишены их.

— Они равнодушны, — ответила я, чуть опустив голову. — Да и того самого драконьего огня, который мог разжечь в них искру, — больше нет. Что именно хроники фейри имели в виду этой фразой, мне тоже пока непонятно.

Алекс нахмурился, задумавшись.

— Драконий огонь… Ты думаешь, это метафора? Или что-то реальное?

— Сложно сказать. Я слишком мала была, когда покинула Холмы. Хроники и предания фейри — это чаще символизм, чем прямые указания. Может быть, это действительно огонь… или та связь, что когда-то объединяла нас с драконами.

Он внимательно смотрел на меня.

— Фейри и драконы существовали бок о бок, — продолжила я, смотря на Алекса, в чьих глазах плескался живой интерес. — Когда фейри ушли за завесу, драконы перестали находить истинную пару. Они зверели, сходили с ума, а затем умирали без своих истинных.

Я перевела взгляд в окно, наблюдая за солнечными бликами в саду, и тихо добавила:

— А фейри в ответ лишились своих эмоций и возможности к зачатию. Наша связь была разорвана, и обе стороны заплатили за это свою цену. На тот момент я была последним рождённым ребёнком за полсотни лет…

Алекс резко выпрямился, его глаза расширились от шока.

— Последним? Полсотни лет?!

— Да, — кивнула я, грустно усмехнувшись. — Холмы становились всё тише, семьи всё холоднее, а сама жизнь всё однообразнее. Фейри решили, что такова их судьба, и смирились с этим. Они сочли утрату эмоций платой за свободу.

— Но… это же ужасно, — пробормотал он, явно потрясённый. — Как можно жить без надежды, без любви, без… будущего?

— Это не жизнь, Алекс, — ответила я, глядя на него. — Это существование. Пустое, холодное, сдержанное. И именно поэтому я не захотела остаться там. Даже ребёнком я чувствовала, что это не для меня. Видимо, моя драконья кровь, пусть её и не много, требовала иного, — тихо добавила я.

Алекс нахмурился, его взгляд стал тяжёлым.

— Значит, они не просто ушли за завесу. Они похоронили часть себя.

— Именно так, — прошептала я. — Но они не видят в этом трагедии. Для них это просто… цена за выживание. Потому что то, что творили драконы со своими истинными-фейри в далёком прошлом, тоже мало походило на жизнь, — продолжила я, чувствуя, как горечь подступает к горлу. — Это был не союз, а скорее… тюрьма.

Мы замолчали. В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь лёгким шелестом ветра за окном.

— И остались только ненависть и равнодушие, — подвёл итог Алекс, его голос звучал сдержанно, но в нём сквозило сожаление.

— Да, — коротко кивнула я. — Это всё, что осталось. Ненависть и равнодушие, — повторила за Алексом.

— А как же они создают семьи?

— По расчёту. Следуя выгоде.

— И что это всех устраивает? — Алекс нахмурился.

— Сложно сказать… Я давно там не живу, а когда покинула Холмы, мне было всего десять.

— И как же ты ушла?

— Мать отпустила меня и привела к отцу. Больше я её не видела.

Алекс широко раскрыл глаза, явно шокированный.

— Вот так вот, — горько проговорила я. — Но это была моя просьба. Полукровка в главном Холме всем мозолила глаза. Меня в лучшем случае не замечали. «Порченная кровь» — это самое мягкое, что я могла услышать в свою спину, — продолжила я. — А когда я узнала о предстоящей помолвке и предварительно подписанном брачном договоре, это окончательно убедило меня, что я там чужая.

Алекс нахмурился, его глаза сверкнули гневом.

— И мать так просто согласилась?

— Да.

Алекс нахмурился, его лицо пылало негодованием.

— Так значит, там тебя ещё и ждёт жених?

— Может и не ждет. Столько времени ведь прошло.

— А почему твоя мать не осталась с твоим отцом?

— Спустя столько лет я думаю, что дело в том, что за тот месяц, что они были вместе в её Холме, он пробудил в ней слишком много чувств. Знаешь, это может испугать, когда ты всю свою жизнь была бесчувственным истуканом.

— Хм, — задумался Алекс. — Знаешь, какой я делаю вывод?

— Какой же? — скептически спросила я.

— Что тебе не нужно возвращаться туда одной. Тебе понадобится защита, опора в конце концов. И я стану ею.

Глава 43

Дрейкмор

Утро было отвратительным, и только холодный душ примирил меня с тем, что нужно снова идти в «Империю». Пожалуй, это было впервые. А может все дело в том, что рано утром я не должен быть тут.

А должен быть в квартире на Парковой. Там, где живет… она.

Дракон проснулся и привычно зарычал. Пришлось осадить его.

Вышел из душа. Склонился над раковиной, провёл рукой по запотевшему зеркалу, стирая капли. Глаза отражали звериную силу, ярость, которую я с трудом сдерживал.

Сжал каменную столешницу.

Рвано выдохнул, но напряжение не отпускало.

Внутри меня бушевала буря, которая вот-вот вырвется наружу.

Хватит.

Подозрения сжирали меня.

Что-то не клеилось в поведении моего брата, его недомолвки. А после того, как я узнал о Джослин и сестре, сомнения поселились ещё глубже.

Было мерзко осознавать, что непоколебимая вера в семью дала трещину.

То, что должно было быть надёжным фундаментом, оказалось болотом.

Так и хотелось прокричать: «Какого хрена, мать вашу!»

Молчание Айзека в этом вопросе было неожиданным. Совершенно. Как и его безразличное отношение к матери. Джослин явно нужна была помощь, возможно, даже помощь психолога. Нежелание дать ей точку опоры, возможность развиваться, было странным.

Я бы понял это, если бы речь шла о Джереми. Тот всегда был бельмом на теле нашей семьи. Даже отец отзывался о нём как о неудачнике. Но Айзек? Тот, что разделял мои взгляды на семью, жизнь, работу.

Вышел из душа в одном полотенце.

— Что ты тут делаешь? — спросил я у Франчески, которая уже сидела на краю заправленной кровати. Очевидно, служанка успела уйти.

— Я пришла, чтобы помочь.

Дракон внутри глухо зарычал, явно выражая, как его достала эта назойливая целительница. Она была затянута в строгий синий костюм с убранными в высокую прическу волосами. В целом, она была ничего, такой себе темноволосый ангел во плоти. Только с каждым днём её присутствие бесило всё сильнее.

— Повторю последний раз. Когда ты мне понадобишься, я позову. А сейчас выйди.

— Но ваши травмы. Я же говорила, что нужно регулярное вливание магии.

— Выйди, — холодно бросил я.

Под моим взглядом она, наконец, растерялась и молча вышла из спальни.

Я сжал кулак. Таблетки отлично справлялись с болью. Выплачу ей премию и отправлю восвояси.

С меня достаточно.

Прошёл в гардероб, облачился в привычный чёрный костюм и белую рубашку.

Уже спустя час я вошёл в «Империю» и первым делом подошёл к Римме. Стоило мне нависнуть над её столом, как её взгляд мгновенно отразил испуг.