Крушитель (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович

— Конечно, — кивнул я, вставая, — Скоро буду. Сакаки-сан, на вас брать?

— Бери! И пива, если будет! — сварливо пробурчал старик.

— У вас был инфаркт, вам нельзя алкоголь, — напомнил я.

— Кирью… дай и другим шанс меня угробить! Не оставляй все себе!

Видимо, пока мы жили в стерильно-аскетичной станции, любуясь на звездный океан и Землю, дела в Японии шли не очень хорошо. Сакаки создавал ощущение человека, прошедшего через небольшую войну. Ничего, скоро его опрошу. Малыш Нори хочет кушать. А кушает он очень много, почти как я.

Зато молчит, это огромный плюс. Когда-то, совсем недавно, Нори Сибуяму звали совсем иначе, да и выглядел он совершенно не так. Но удивительно, во что может превратить человека волшебник, у которого есть доступ к хорошему генератору эфира. Ну… Мане удивительно. Не мне.

После приема пищи все подобрели, включая даже Сакаки. Пива я ему принес, но самого слабого, что нашлось в ассортименте вагона-ресторана, инспектор не возразил. Вместо этого, заглотив аж три банки подряд, он пошёл навстречу моей просьбе, начав в деталях рассказывать, что изменилось в стране, пока я где-то там прохлаждался.

— Императору и премьер-министру очень не понравились прощальные подарки, оставленные твоими друзьями, Кирью… — негромко повествовал слегка расслабившийся старший инспектор, ослабивший свой галстук, — … настолько, что все правительство подало в отставку через неделю, во главе с Сумимото. Было введено чрезвычайное положение, наказание за хулиганство, грабеж и побои увеличили в три раза. Силам самообороны выдали право задерживать любого подозреваемого. Тридцать два человека, виновных в смерти «надевших черное», заработали себе пожизненное. Восемь твоих сородичей, уличенных в… превышении мер самообороны, оказались перед расстрельным взводом. Ситуацию буквально раздавили превосходящей силой, последствия были почти катастрофичными…

— А потом Специальный Комитет прислал вам подмогу, — проигнорировал я намек в словах своего куратора.

— Скорее палачей, — поморщившись, поправил меня Сакаки, — Они прилетели пить кровь и пускать кровь! Поверь мне, если бы эти гайдзины имели хотя бы малейшее представление о том, что им делать, если они накажут весь японский филиал — мы бы сейчас все сидели за решеткой. К счастью, стоял бардак, и пока они в него вникли… а уж как искали тебя!

— Все, кто надо — меня нашли, — отрезал я, — службисты получили от меня чуть ли не ежеминутную выкладку всего, о чем я общался с Хаттори.

— Тебя искали не позадавать вопросы, а просто громко посадить, — подвыпивший старик ухмыльнулся, — Ты меня послал, когда я тебя просил? Послал. Комитет тебя послал в ответ. Не хмурься, без моей помощи, я настолько низко не пал, чтобы школьникам мстить за недостаток патриотизма. Икивашири тоже не при делах, это других активистов работа. Просто сработала твоя же слава, малец — имя громкое, сел бы громко. А за что, почему — это уже мелкие вопросы. Твои связи с якудза вообще ни для кого не секрет, так что ты для многих был очень вкусным куском мяса перед носом. Но не нашли, как не удивительно. Хотя, чего тут странного? Вернулся ты, Кирью, в силах тяжких, да… Сразу на первый канал? Сразу с такими темами? Могучих покровителей нашел, ничего не скажу…

— А Специальный Комитет себя тоже покровителем считает? По отношению к таким как я, м? — поддел я развеселившегося деда, — То-то вам щелчки по носу прилетают.

— Уел, — тут же помрачнел Сакаки, и решил сменить тему, — Объясни мне, по-свойски, что вы там задумали?

Я помолчал, сортируя в памяти информацию, а потом выдал дозированную версию:

— Есть обоснованное предположение, Сакаки-сан, что Хаттори хотел положить конец всем «надевшим черное». Вообще, как явлению. Понимаете, к чему я клоню?

— К тому, что отравленное Снадобье — его рук дело⁈ — почти искренне поразился старикан, который был на собрании, где обсуждалась в деталях эта операция.

— Именно, — кивнул я, — Кто, что и зачем — это уже маловажно, главное, что процесс пошёл. Теперь от Снадобья молодежь шарахается во всем мире. И будет шарахаться достаточно долго, чтобы «надевшие черное» сами создали брешь в своей популяции. Она же у нас, считайте, хрупкая, смертность есть на всех уровнях. Пройдет совсем немного времени, как появится дефицит бойцов, который начнет увеличиваться очень бодрыми темпами. Затем всё рухнет. Мы пытаемся запустить… «обратный пал», срочно реабилитировать нас в глазах общества. Это должно пресечь следующий акт отчаяния, на который пойдут бойцы где угодно в мире. Я говорю…

— Про насильственное кормление Снадобьем, — кивнул инспектор, благодарно улыбаясь Мане, принесшей ему чай, — Еще пара эпизодов где-нибудь на планете, и вас просто начнут истреблять.

— Именно. Не будет нас — не будет Комитета.

— Может, это и неплохо?

— Кто знает? — пожал я плечами, — Мне неинтересен такой вариант. В отличие от Хаттори.

— Значит… — помолчав, выдал Сакаки Эйчиро, — Пытаемся вернуть все как было? И как мы это сделаем?

— С помощью тех, кто популярен, любим и знаменит, но при этом обожает «надевших черное».

— Ты про себя, что ли?

— Нет, Сакаки-сан, я про наших любимых, дорогих и незаменимых айдолов. Чего вы так глаза выпучили? Не знали, с кем они трахаются? Ах, думали, что они вообще не спят с людьми? Ну, в какой-то степени это правда… Сакаки-сан, вы чего это побледнели? Вы что, чей-то фанат? Серьезно? Мана, вызывай врача. Вон кнопка.

Глава 2

Ищите женщину

— Вот, — по столу в мою сторону двинулись несколько листов А4, — Забирайте. И освободите кабинет. Вы теперь не учащиеся этой школы, здесь вам делать нечего.

— Спасибо, Тадамори-сан, — забрал я бумаги со стола, быстро просмотрев фамилии, — Что и Кирью…

— Да. Да! — брюзгливо и сердито ответил мне директор Аракава коу-коу-гакко, — И она! Ваши данные в системе окажутся активны, когда придёт время, так что до этого времени, вы продолжите числиться нашими учениками. Надо ли мне развивать эту тему?

— Нет, Тадамори-сан, мы постараемся вас больше не беспокоить, — с чистым сердцем пожелал вслух я.

— Но я бы на вашем месте не смотрел телевизор, директор, — ехидно добавил Рио, пребывавший в кабинете наравне со мной и Маной.

— А что такое? — сварливо, но с интересом спросил человек, только что предоставивший нам документы об окончании старшей школы. Всем нам. Включая Такао и Эну, которая в неё еще даже не поступила.

— Там будет вот это лицо, — ткнул в меня пальцем Коджима, — Часто.

— Что же, тогда я отдамся своему увлечению рыбалкой, — с самым серьезным видом сообщил нам Тадамори Изао, — Не видеть больше именно этого лица — моё самое горячее желание.

Я поспешил его осуществить, удалившись из кабинета и уведя за собой остальных. Забавно, конечно, что у директора не возникло к нам за два с половиной года ни одной четко выраженной претензии, но при этом нас всех, включая совершенно ни в чем не виноватого Такао, он совершенно справедливо считал огромным дестабилизирующим фактором.

— Вы пропадаете на четыре месяца, а потом бах — и мне больше не нужно ходить в школу! — разглагольствовал «грязный блондин», топая с нами по Аракаве, — Не скажу, что не рад, Акира, но это был очень внезапный сюрприз!

— Меня хотели убить, — кратко проинформировал его я.

— Тебя всегда хотят убить, — парировал Коджима, — На этот раз что?

— Хочешь заработать вместе со своим отцом много денег, а, Рио?

— Сказал человек, буквально укравший у меня перспективную мужскую модель, которую мы только начали раскручивать. Почему бы это? Ах да, тебя хотят убить… Но продолжай, я заинтересован.

— Сначала придём домой. Это разговор не для улицы. К тому же, мне нужно сообщить родителям, что их дети закончили старшую школу. Пусть отпразднуют.

— А заодно узнай, что нужно сделать, чтобы Эна еще лет пять пробыла на том континенте!

— Ты доиграешься, что я подскажу ей, в какой из стран практикуется многомужество.