Искатель (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович

— Ганс!!

Одновременно с возгласом Сафронова я почувствовал, как энергия маятника испарилась. Открыв глаза, увидел трясущего рукой ребенка, зависшего над ним русского и парочку людей в рабочих комбинезонах, держащих нечто, весьма похожее на мини-рельсы, которые надо крепить к полу.

— Я ничего не чувствовал, понятно⁈ — зло огрызнулся подросток, тыкая в меня пальцем, — Прикажи ему, пусть зарядит снова! Сильнее! Я еще раз попробую! А затем еще раз! Сколько нужно!

— Ты ничего и не должен был почувствовать, — качнул головой я, вставая на ноги, — Слишком много Ки…

— Заткнись, слабак! И делай, что велено! — вконец разошелся Аффаузи, — Иначе я изобью тебя в мясо!

— Ганс… — слегка неуверенно протянул Михаил, — Ты разве не слышал!

— И ты заткнись! — взвизгнул мелкий, — Ты не Хатш, что сами Аффаузи тебя слушали! И не Мария!

Кажется, у нас проблемы?

— Как думаешь, — обратился я полностью растерявшемуся такому повороту событий русскому, — Если я приму вызов этого «гения», а затем одержу победу, не нанеся ему ни единого удара, он поймет, что живет… слегка не в той реальности, которая ему усиленно кажется?

Ганс Аффаузи аж задохнулся от моментально переполнившего его возмущения, багровея… ну прямо как злой маленький мальчик.

— Кажется, это выход, — внезапно заявил Стромо, хлопая в ладони.

От дверей послышался шум возбужденно перешептывающихся подростков.

Глава 16

Охотничий гон

Издеваться над детьми, конечно, плохо. Пусть над испорченными и грубыми, пышущими злобой и насилием, пусть даже они это заслужили, но… в самом-то деле?

Однако, выхода у меня не было. Пришлось показывать мелкому зазнавшемуся пареньку, что все его самолюбие, строящееся на превосходном, для местных, владении Ки, является совершенно пустым местом перед бойцом, который это самое Ки ощущает. Толку от техники, если она не попадет? Толку от филигранного насыщения и укрепления плоти, если ножки и ручки банально коротки по сравнению с конечностями оппонента? Толку от знания боевых искусств, если ты легок настолько, что тебя моментально могут подбросить в воздух практически из любого положения?

Ты можешь быть талантливым, умелым и мощным, но если твой противник постоянно спарринговал с «яркоглазой», учащейся проводить свою мощь по телу, то единственное, чем ты его можешь удивить — тонкой, коварной и отточенной техникой, примененной в нужный момент. Ганс Аффаузи был не из тех, кто может до подобного догадаться.

Зато он был выносливым, крепким и злым, так что мне пришлось ну очень много раз уронить его на татами перед тем, как тяжело дышащий, но совершенно целый (за исключением эго) ребенок таки выдохнул, что сдается.

— Если бы ты дрался честно, я бы тебя одолел! — донеслось мне вслед.

— В таком случае мне пришлось бы тебя убить, — ответил я, — а это слегка чересчур из-за того, что ты решил побаловаться с маятником и сказал несколько грубых слов.

К счастью, собравшиеся зрители были представителями Старых родов, с их точки зрения я дрался совершенно неправильно, но молодые люди понимали ситуацию, в которую их всех поставил Аффаузи, так что были совсем не против того, что конфликт разрешился совершенно бескровно. Относительно. Бросаемые на меня многообещающие взгляды поверженного гения мира боевых искусств были очень даже красноречивы.

— Мне ожидать проблем? — прямо я спросил русского, после того как вновь заработавший, и защищенный теперь стеклом, маятник начал качаться.

— Не знаю, — честно ответил тот, — С одной стороны, у Ганса будут крупные проблемы, он не должен был… себя так вести. С другой стороны, ты его победил в схватке без чести, поверг без единого удара. Такое невозможно забыть или оставить просто так. Тут уже не важны обстоятельства, важен сам факт того, что это произошло. Во всяком случае, если Ганс соберется как-то тебе мстить, то он будет совершенно один, семья его никогда не поддержит. А без рода Аффаузи он… просто маленький мальчик.

— Мальчики имеют привычку вырастать, — отозвался тогда я, — Хотя иного выхода все равно не было.

Русские говорят, что паровоз нужно убивать, пока он чайник, но это не всегда возможно. Придётся принять сложившуюся ситуацию и её последствия как есть, причем мне что-то подсказывает, что она всё равно бы возникла даже без этой сцены и дуэли. Ребенок, которого все называют гением, приревновал к другому, тому, о ком говорят здесь и сейчас. Банально.

Ну или это всё было специально подстроено. Не суть важно. Моя цель в том, чтобы разойтись со Старыми родами краями. Они не будут долго держать в фокусе внимания того, кто публично пренебрежительно отзывается о боевых искусствах и, при этом, вроде бы не имеет других секретов, кроме продемонстрированных.

Моя ставка была сделана на то, что некий навык, раскрытый всем сразу, заставит этих «аристократов» озаботиться, в первую очередь, его тренировкой, усвоением, чтобы ни дай ками не потерять своих позиций и престижа. Жирная кость от глупца, который сознательно уменьшил свой потенциал, чтобы приобрести сомнительное усиление. Он одолел гения? Но за счет чего? Того, что крупнее Аффаузи в два раза и умеет уклоняться? Так парнишка же мелкий, он еще почти не участвовал в настоящих боях, а этот мутант — уже известный чемпион!

Версия? Да, убедительная версия.

— Она сработает, — кивнула слушающая меня Мана, — Люди более всего хотят верить в то, что они желают всем сердцем.

— У меня жена — философ, — поставил диагноз я, занимающийся с нашими новыми ноутбуками, — Чрезвычайно недоходная профессия.

— А у меня хорошее приданое, — лукаво ответили мне на это, — Могу я выбрать себе профессию по душе?

— Разумеется. Если не будешь воровать мои цитаты.

— Мм… тогда я точно не смогу быть философом. А к Мичико отпустишь? Они меня сегодня с Эной уговаривали…

— Нет, — тут же посерьезнел я, разворачиваясь к жене, — Мичико ненадежна. Она капризна и непоследовательна, совершенно несамостоятельный человек. Ты потеряешь с ней время.

— Я шутила, — покачала головой жена, — Но ты серьезен. Почему тогда Эне ничего не говоришь?

— Потому что новая потеря времени для моей сестры отличается от старой потери лишь в лучшую сторону, — я вернулся к сверхсовременному шедевру техники, — Эне нужен опыт неудач, ей необходимо начать задумываться о будущем, искать вектор развития. А вот у тебя с этим все в порядке.

— Почему ты так решил, я же, вроде, выбираю?

— Потому что ты шутишь, Мана. Ты уже давно всё выбрала и спланировала. Просто, чтобы не обижать Мичико и Эну правдой, тебе нужно, чтобы я открыто запретил тебе им помогать.

В ответ меня поцеловали. В затылок, потому что всё остальное было занято делом.

Компоновка купленных нами за бешенные деньги ноутбуков была чрезвычайно плотной, немногочисленные щели и допуски были залиты каким-то упругим материалом, что делало невозможным дальнейший разбор техники. Поняв это, я собрал машину назад, а затем подключил к своему компьютеру, эмулирующему сейчас полноценное интернет-соединение. Запустив программу, призванную отслеживать каждый бит информации, которой ноутбук выдаст в «общую сеть», я ушел отдавать должное приготовленному женой обеду.

Через пару часов после этого мирного ужина у двери моей подземной квартиры нарисовалась прекрасная японская девушка с очень короткими волосами. Открыв дверь, я поймал попытавшуюся протиснуться мимо меня Эну.

— Нет.

— Что нет, они-сан? — состроив максимально умильную мордашку мурлыкнула сестра.

— Нет, Мана не будет помогать Мичико. Я запретил.

— А…

— И я не буду.

— Но…

— И я не против того, что Такао начал с ней встречаться и что они занимаются сексом.

Такой подлости от бытия сестра не ожидала, посему прекратила попытки двигаться и попыталась обмякнуть в моих руках. Поставив её на ноги, я уж было решил бросить родственницу на произвол судьбы, но одна идея показалась мне весьма удачной, так что, развернувшись к созерцающей мою спину пустым взглядом сестре, я добавил: