Отражение: другой 2007 (СИ) - Шевелица Станислав

Воздух наполнился отстрелянными гильзами. Гопники в тёмно-синих олимпийках, пузатвые выпивохи в тельняшках, работяги в комбинезонах, чиновники или коммерсанты в деловых костюмах, продавщицы в передниках, бабки в пестрых платках и, собственно, охранники — все, как один, лишённые лиц — теряли конечности, валились под ноги наступающим, чтобы те, в свою очередь, освободили пространство для следующих. Изуродованные охры пытались подняться и снова попадали под огонь.

Пока позади бульдозера росла гора шевелящихся тел, сам он достиг нашей базы. Таранить наши крепкие ворота, однако, не стал. Машинист дал влево и двинул вдоль забора.

Несмотря на плотный огонь, отдельные охры уже прорывались к ограждению и пытались его перепрыгнуть. Двое запутались в колючей проволоке, самый везучий перемахнул её, приземлился на леса и накинулся на стрелков.

Нагретый пулемёт делал паузы, но стрекотал снова и снова. Огонь из автоматов и ружей не утихал.

На нашей базе вспыхнули сразу все лампы — и уличные фонари, и приборы освещения в казармах. На вышке загорелся прожектор. Артём не растерялся и направил его прямо на орду наступающих. Как и прежде, яркий свет замедлял продвижение охранников — они закрывали несуществующие глаза руками, спотыкались, падали, давили друг друга. В одном из цехов заскрежетал станок, который не работал десятилетиями. В моём передвижном кинотеатре ожил музыкальный центр. Накануне Инга оставила в нём свою флешку, и теперь из колонок захрипел Оливер Сайкс:

I know something you don't know

Тем временем бульдозер с треском свалил одну из бетонных плит — как раз ту, у которой мы ещё не успели оставить мешки. Тяжеловес спокойно проехал прямо по ней и оказался на нашей территории. Он сделал небольшой круг и пристроился к внутренней стороне забора. Здесь начал валить леса, на которых разместились стрелки. Ни малейшего вреда самим ребятам это не наносило. Все успевали отбежать или спрыгнуть. Но линия обороны слабела на глазах.

Т-р-р! Леса в нескольких метрах от меня ухнули вниз под натиском тяжелой машины. «А это шанс», — материализовалась мысль. За доли секунды составил план действий и нырнул в скрытность. «Беги, беги», — привычно вопил в голове противный голос. «Завали, а», — ответил я, и голос, к удивлению, послушался.

Дождался, пока бульдозер дойдёт до моего участка настила, и спрыгнул прямо на его бронированный корпус. Отплёвываясь от пыли и мелких щепок, выхватил обрез. Быстро просунул оружие внутрь бойницы и спустил курок. Судя по истошному крику, выстрел достиг цели. Раненый машинист тут же начал палить в ответ. Меня не задело, но от неожиданности выронил обрез.

Бульдозер начало уводить куда-то в сторону. Аккуратно спрыгнул с корпуса — скорость была невысока — и вынырнул из скрытности. Бульдозер повалил две неукрепленные секции забора, прокатился с десяток метров и беспомощно уткнулся носом в ближайшую канаву.

— Ты танк подбил! — похлопала по плечу невесть откуда взявшаяся Инга. — Если мы выживем, придумаю тебе титул в честь этого события. Лёха Танкист! Или, там, Танкобой.

Музыкальный центр надрывался на всю базу:

I'm buried and breathing in regret, yeah

Наши с Ингой взгляды на мгновение встретились в полутьме, нарушаемой вспышками выстрелов. В голове мелькнула неуместная, ненужная, нелепая мысль: «Какая она всё-таки красивая…»

Созерцание нарушил охранник в длинной шубе, похожей на униформу сутенёра из Бронкса. После прыжка через забор он приземлился ровно между нами. Тварь заметалась на обледенелом асфальте, выбирая наиболее привлекательную жертву. Но Инга уже выхватила мачете, и «сутенёр» встретил огромное лезвие.

Красноглазая нагнулась над конвульсивно дёргающимся телом, чтобы привычными движениями извлечь внутренности, но огляделась — и передумала. В новой дыре ограждения маячили уже десятки наступающих. Времени на хирургические операции не было.

— Сколько батареек сегодня профукаем! — бодрясь, пробурчала она, но я услышал в голосе страх — как тогда, на крыше.

В нескольких метрах от меня приземлился еще один прыгун. Он повалил одного из ребят на землю. Под нечеловеческими ударами послышался хруст человеческих костей. Мог бы сейчас помочь, но как? Пистолет остался в палате, обрез валяется где-то у ограждения…

Скорость. Жанна говорила, что у меня есть такая фишка. Крепко сжал веки, как если бы включал скрытность, и побежал. Потом прыгнул, выставив руки вперёд, и сбросил охранника в сторону. Плана, что с ним делать дальше, у меня уже не было. На счастье, поблизости оказалась Инга со своим многоопытным мачете.

— Вставай, вставай! — я нагнулся над поверженным отражённым — и тут же отшатнулся. Охранник полностью лишил беднягу лица, проломив его внутрь черепа. Я заорал во всю глотку: — Чертовы твари! В рот вас полоскать! Твари!

И слева, и справа приземлялись новые прыгуны.

— Мы сдержим! — кричал Игорь, прерывая стрельбу из разогретого пулемёта.

На фоне громкой музыки послышался пронзительный дельфиний стрёкот. На помощь охранникам шли менты. Сквозь дыру в ограждении увидел, как двое длинноруких тварей забрались на кабину застрявшего бульдозера. Переговариваясь на своем причудливом языке, они медленно, но уверенно отгибали толстый лист металла. Внутри сверкнул короткий выстрел: машинист решил не дожидаться мучений.

Нужно вооружиться! Бросился по следам разрушений, оставленных бульдозером, чтобы отыскать свой обрез. Следом увязался какой-то охранник. Под разломанными досками сверкнула серебром знакомая рукоять… Быстрее, быстрее! Поскользнулся на льду, упал на спину. Прямо надо мной гипнотически зависло гладкое лицо охранника.

Проклятый Оливер кричал из колонок:

Repent Repent! were all going to die

Синяя электрическая вспышка осветила пространство и отбросила урода в сторону. В нескольких метрах от меня стоял Антон. Мы обменялись кивками: «Спасибо — пожалуйста».

— Антоха, давай наверх! — заорал с вышки Артём.

Поднял обрез. Стараясь унять дрожь в руках, зарядил. Уже через несколько секунд представилась возможность его использовать. Выстрел раздробил шею охраннику, который намеревался напасть на Машу, и его голова повисла на кусках ткани. Следующее нажатие курка лишило урода коленной чашечки. Охранник энергично запрыгал на одной ноге. В иной ситуации это могло выглядеть комично.

Основная масса охранников достигла ворот, и теперь она плотным потоком растекалась по забору. Твари направлялись к бреши или же пытались забраться прямо по головам друг друга. Игорь пыхтел, стараясь направить пулемёт ниже. Большинство ребят отступили от ограждения и сосредоточились на тех охрах, кто уже проник на территорию базы. Вся площадка у въезда, парковка, широкая аллея между цехами превратились в средневековое поле битвы. Тварей забивали тесаками, бейсбольными битами, какими-то самодельными палицами, расстреливали из всех калибров. Получалось это вполне успешно, но оставалась одна проблема: охранников становилось всё больше, а число защитников вагоноремонтного завода только уменьшалось.

Ко мне подбежал Пряник, с ног до головы вымазанный тёмной кровью охранника, и схватил за плечи.

— Это последний рейд! Последний рейд! — тараторил он, и в глазах его светилось безумие.

Оттолкнул Пряника. Увидел, что наша оборона, в целом, сломлена. Поток охранников протекает в проём, а затем раздваивается. Твари берут нас в клещи.

И тут с вышки засверкали молнии. Одна, вторая, третья — синие разряды поражали охранников в самых разных частях базы. Твари вспыхивали, как спички, обгорали дочерна и падали, содрогаясь в конвульсиях. Антон стоял на краю вышки, вытянув руки вперед. За плечо его держал Артём. Догадался, что это не просто жест поддержки. Очевидно, шпала выступал в роли пауэрбанка.

Молний становилось все больше. Они начали поражать толпу противников, собравшуюся у ворот.

— Они заканчиваются! — восторженно закричал Игорь. — Но все батарейки под забором — мои! Только троньте!