Между добром и злом. Том 6 - Кири Кирико

— Да, какие-то заявления… — она полистала записки перед глазами. — Это заявления об увольнении по здоровью. Три… пять… семь… девять. Девять заявлений на увольнение по здоровью. За два года.

— Я даже догадываюсь, откуда, — взял у неё из рук заявления Кондрат.

— Ядовитая руда?

— Не она, а железная руда, которую добывали там. После долгого контакта железная руда тоже становится отравленной, и все, кто с ней работает, так или иначе получают свою дозу. А потом…

А потом это проявляется. Интересно, как много заболело людей за это время? То, что видел Кондрат, были набрались за два последних года. Не так уж и много, учитывая риски, но в таком деле мало жертв не бывает, а становится их обычно со временем только больше. Металл переплавили, отправили куда-нибудь, и там он продолжит травить людей в округе. Медленно и долго, сжигая здоровье людей, маскируясь под какие-нибудь другие болезни и симптомы.

— Хочешь сказать, что весь металл, который добывался в шахте, отравлен? — уточнил Цертеньхоф.

— Скорее всего, — кивнул Кондрат, отложив заявления.

— И он впитал весь яд той руды и будет травить других людей?

— Именно.

— Это дерьмовые новости, Кондрат… — пробормотал он.

— Вряд ли весь металл, который поставлял этот завод, будет отравлен, так как поставки были из разных шахт, но то, что часть будет ядовита, это наверняка, в зависимости от доли, — он бросил взгляд на Дайлин. — Там есть ещё что-нибудь?

— Ага! — кивнула она, улыбнувшись. — Смотри какая прелесть!

И помимо каких-то бумаг она вытащила небольшой камушек на верёвочке. Обычный отполированный камень с какими-то краплениями, которые сеткой покрывали его, словно паутинка. И Кондрат не понял, чего примечательного нашла в нём Дайлин, что вызвало у неё восторг.

— И? — озвучил Цертеньхоф его мысль.

— Смотрите! — улыбнулась она и сжала камушек в домик из ладошек, оставив небольшую щель меж пальцев. — Он светится голубоватым светом! Необычно, да?

И Кондрат похолодел. Много ли камней светятся? Да, наверное, есть такие, типа флуоресцентные, однако какой камень может светиться у человека, который разрабатывал урановую шахту? Любому человеку придёт на ум только одно.

Шагнув к Дайлин с таким видом, что она шарахнулась назад, Кондрат ударом выбил камень из её ладоней. Тот улетел в самый дальний угол комнаты и остался лежать там, в тени действительно будто испуская лёгкое свечение.

— Кондрат, ты чего? — пискнула она.

Видимо, ещё была свежа помять об «уроках» от Кондрата, и сейчас Дайлин выглядела так, будто не знала, что делать, драться или убегать. Она была словно ребёнок, который силился понять, это шутка или его будут бить.

— Это и есть та ядовитая руда, — произнёс Кондрат, глядя на камень в углу комнаты. — Поэтому он светится.

— Ты говорил, что они не испускают видимых лучей, — заметил Цертеньхоф, но теперь уже с опаской глядя на жутковатое украшение в углу, будто то действительно было проклято.

— Иногда могут.

Что это? Уран? Плутоний? Радий? Что там ещё радиоактивное есть? Кондрат был далёк как от химии, так и от физики, и от геологии, но он точно помнил, что некоторые радиоактивные минералы могут светиться и более того, не обязательно зелёным, как все привыкли. Поэтому не сложно сложить шахту, где повышена радиация, людей, которые от неё умирают, и вот этот подарок в сейфе, который…

Кто знает, как долго он там пролежал и потравил людей?

— Уведи Дайлин, — произнёс Кондрат, не сводя глаз с камушка в углу. — Уведи её отсюда, пусть полностью помоется, выпьет водки, а одежду выбросит, после чего возвращайся ко мне.

— А ты? — спросил Цертеньхоф.

— Надо посмотреть документы и избавиться от этого подарка, — ответил он.

Цертеньхоф спорить не стал, подтолкнул Дайлин к выходу, оставив Кондрата одного. Она ещё пыталась спорить, но одного взгляда Кондрата хватило, чтобы убедить её уйти. Не место было Дайлин здесь. В принципе, никому здесь не стоило находиться, однако кому-то придётся сейчас решать эту проблему, и пусть будет лучше они, старые пни, отжившие своё, чем молодая девушка, у которой даже ещё детей не было.

От камня и тем более сейфа с документами придётся избавиться, и это надо будет кому-нибудь сделать. Конечно, от дома, по крайней мере, той части, где сейф контактировал с ним тоже бы неплохо избавиться, но он не представлял, каким образом это сделать. Но перед тем, как приступить к ликвидации последствий, Кондрат решил всё же ещё раз осмотреть содержимое, хуже уже не станет, — станет, естественно, но сделать это надо было.

Комиссионные посредникам — здесь вопросов не было. Это были документы на оплату и то, кто, сколько и кому должен. Счета, приказы о производстве, документы на обновление оборудования — всё не вызывало интереса, как и заявления об увольнении по здоровью.

Но вот пригласительный билет всё-таки вызвал определённый интерес. По факту, это было какое-то приглашение на банкет, и взгляд бы не зацепился за неё, не в списке фамилий люди, которые занимали в городе не последнюю очередь: мэр города, глава отдела стражей и ещё двое человек, чьи фамилии Кондрату были не знакомы.

Да, ему говорили, что Жангерфер имели хороших знакомых в этом городе, и что удивительного, что они решили сходить на банкет, посвящённый только им четверым в довольно роскошном ресторане по меркам этого города? Ничего за исключением того, что это было за неделю до пожара, в котором погибла семья.

А почему Кондрат об этом не знал? Почему ему никто не сообщил, даже глава отдела стражей правопорядка, хотя они виделись? Обычно, когда люди молчат, то значит им есть что скрывать. И Кондрату было очень интересно, что именно.

Жаль, что листок нельзя было забрать с собой из-за того, где тот лежал, но это и не проблема. Он помнил фамилии, а остальное дело техники. Сейчас требовалось решить, что делать дальше. Камню здесь не место, его надо похоронить где-нибудь. Похоронить точно так же, как и сейф вместе с документами, и единственное, что приходило на ум — шахта. Там и так фон повышен, а подземные воды уже десятки лет травятся радиацией, но рядом пока что никто не умирает от жутких болезней. Природа урегулировала всё, и от пары радиоактивных вещей ей хуже не станет.

План был прост и его сделали буквально в тот же день. Обратившись к кузнецу, Кондрат залил жуткий амулет в свинцовый куб где-то пять на пять по размерам. Небольшой, но весил он чуть ли не добрый килограмм, если не больше. Следом они взяли сейф, выгрузив его на деревянные перекладины, чтобы не трогать руками, перенести в телегу и уже на ней довезти это добро до радиоактивной пещеры. Им пришлось спуститься на самое дно в самый дальний угол шахты, где они сбросили свой груз.

— Получается, мы сейчас ловим тот самый смертельный яд? — уточнил Цертеньхоф.

— Да, но в малых дозах, — отозвался Кондрат. — Он не будет смертельным и мы, возможно, даже никогда не заметим его воздействия.

— Но амулет куда смертельнее, я верно понимаю?

— Абсолютно, — кивнул Кондрат.

— Как сильно мы отравились?

— Не знаю. Свинец сдержит яд, но… да, мы могли подхватить заболеть, — он бросил взгляд на товарища по ремеслу. — Кто-то должен это сделать был.

— Знаю, — ответил Цертеньхоф, не моргнув глазом.

Они закопали сейф и свинцовый куб в груде камней, завалили насколько могли в самом дальнем углу, который только можно было найти, после чего покинули это место. Учитывая, где этот камень раньше находился, вряд ли они вызвали какую-либо экологическую катастрофу.

— Дайлин как? — спросил Кондрат, когда они оказались на свежем воздухе.

— Нормально. Спит пьяная.

— Хорошо.

— Водка помогает от этого яда?

— Мне говорили, что да, — пожал он плечами. — В любом случае, большего я предложить не могу. Насчёт документов внутри, там был пригласительный билет, помнишь?

— Да, тебя заинтересовали приглашённые?

— Да. Мэр, глава отдела стражей и ещё двое человек. Но не потому, что гости знатные. Дата. Они встречались за неделю до смерти семьи барона. Странное совпадение, не находишь?