Лекарь Его Величества. Том 5 (СИ) - Алмазов Игорь

— Если мы не изучали тему, то как мы сможем определить заболевание? — возмутился один из однокурсников.

— Вы можете опросить пациента и определить потоки, характерные для некоторых симптомов, — ответил Леонид Трофимович. — Мы с вами многие из них уже изучали. Это поможет вам предположить, какое именно заболевание есть у пациента. Иногда в лекарской практике вы можете не вспомнить какой-то характерный поток, и тогда диагноз ставится именно таким способом.

Он открыл дверь в аудиторию, и к нам зашёл пациент, мужчина лет сорока, простолюдин. Явно какой-то рабочий.

Ох, чувствую, сейчас будет новая порция возмущений. Ведь у части студентов есть так называемые принципы. Которые я лично вообще за принципы не считал.

— Леонид Трофимович, — прямо-таки одновременно с моими мыслями заявил Елисеев. — Я не буду осматривать этого мужчину.

— Почему? — не понял преподаватель.

— Я не могу говорить причину прямо при самом пациенте, я всё-таки воспитанный аристократ, — гордо ответил Максим. — Попросите его выйти.

Можно мне, пожалуйста, разрешение, чтобы встать и прямо сейчас разбить Максиму нос? Понятное дело, что я так не сделаю, но очень хочется. Особенно видя растерянное лицо пациента, которому от всей этой ситуации ну очень неприятно.

— Иван Васильевич, можете ещё немного подождать в коридоре, пожалуйста, — вежливо обратился к нему Леонид Трофимович.

Он сделал это явно не потому, что решил послушаться Елисеева, а чтобы можно было решить конфликт без пациента. Тот кивнул и послушно вышел.

— Я вас слушаю, — холодно отчеканил преподаватель, обращаясь к Максиму.

— Он же явно какой-то простолюдин, — поджал губы Елисеев. — Работяга. Я буду работать только с аристократами, как раз чтобы избежать таких пациентов. Поэтому я отказываюсь осматривать этого человека.

Как я и думал. Неприязнь к простолюдинам достигла у Елисеевых апогея. У Максима это явно от отца, который даже алхимические магазины разделил, одни для аристократов, другие для простолюдинов.

— Вы не можете от этого отказаться, — ответил Леонид Трофимович. — Это программа моего занятия, и вы будете делать так, как я скажу.

— Я не буду разговаривать с простолюдином, — упёрся Елисеев. — Это ниже моего достоинства.

— Вы наоборот сейчас выставляете себя совсем без достоинства, — проговорил я. — Он является пациентом, и его положение в обществе вообще не имеет значения.

Не мог больше выслушивать эти речи от Елисеева. Противно даже от слов.

— Но я не собираюсь, будучи лекарем, принимать простолюдинов!

— Вот когда станете лекарем — можете делать что угодно, — ответил Леонид Трофимович. — А пока что слушайте распоряжение вашего преподавателя.

Максим нехотя кивнул, больше не найдя аргументов для спора. Леонид Трофимович выглянул и запустил пациента назад.

Мы по очереди просканировали пациента диагностической магией и позадавали некоторые вопросы. Я сразу определил и сам диагноз, у него была грыжа пищеводного отверстия диафрагмы.

Это заболевание, при котором некоторые органы, которые в норме располагаются под диафрагмой, смещаются в грудную полость. Например, нижний отдел пищевода и часть желудка. Сопровождается это заболевание болью за грудиной, изжогой, икотой, затруднением глотания.

Возникает оно при ситуациях, сопровождающихся систематическим или внезапным повышением внутрибрюшного давления. Например, при тяжёлом физическом труде, что явно послужило причиной и в этом случае.

Отвечать первым я не стал, так как знал об этом заболевании благодаря своему прошлому опыту. Поэтому дал шанс догадаться другим.

И довольно быстро правильный ответ дал Юрий Колесов.

— Всё верно, — довольно кивнул Леонид Трофимович. — Какие потоки уловили?

— Поток, характерный для изжоги, — тут же ответил Рудаков. — Поэтому я подозревал гастроэзофагеальную рефлюксную болезнь.

— Она тоже присутствует, — кивнул преподаватель. — Сопровождает основное заболевание. Какие ещё?

— Дисфагию, — ответил Владимир. — Нарушение глотания.

Ещё несколько человек назвали характерные симптомы, и Леонид Трофимович довольно кивнул.

Он отпустил пациента, обговорил с нами принципы лечения и другие особенности заболевания, и занятие было окончено.

После занятия я зашёл в свою комнату, чтобы разослать всем приглашения на встречу тайного клуба. И с удивлением обнаружил на столе конверт, явно присланный магической почтой.

Отправителем числился «Совет малого дворянства», который регулировал отношения между графами и баронами.

«На ваше имя подана жалоба от барона Боброва Виталия Романовича. Просьба явиться в наш филиал для разрешения конфликта». Ниже был адрес и завтрашняя дата.

Глава 17

С бароном Бобровым отношения у нас не заладились ещё на том вечере для баронов, который я устроил. Он вёл тогда себя совершенно наглым образом, а затем просто удалился с вечера. И вот, оказывается, он не успокоился и решил подать на меня какую-то жалобу.

Что ж, скрывать мне нечего, так что спокойно приду на эту встречу.

Я отложил это письмо, разослал участникам тайного клуба приглашения на новое собрание и отправился на обед.

Вечером, как обычно в полночь, я отправился в тайный клуб. До этого времени удалось немного поспать и сделать всё домашнее задание. Хоть я и граф, глава рода и владелец сразу двух разных бизнесов — учёба никуда не делась.

В тайный клуб я пришёл первым, так как хотел обсудить с Августом Марковичем тему сегодняшней встречи. Занятие сегодня мы проведём с ним совместно. Наконец все собрались, и я торжественно вышел на постамент.

— Приветствую всех на очередном собрании тайного клуба, — начал я. — Я много думал, какую тему рассказать вам сегодня. Хочется обсудить очень многое, а встречи проходят не так уж и часто. И выбор мой пал на родовые проклятия.

— Их ведь уже нет, — удивился Антон. — Министерство магии разобралось со всеми родовыми проклятиями, которые существовали в нашем мире, и теперь они под запретом.

— К сожалению, это не так, — отозвался я. — От нас просто скрывают их наличие. Семьи, на которых всё ещё остались проклятия, боятся рассказать об этом. А Министерство магии скрывает подобные случаи.

Я лично сталкивался с родовым проклятием у семьи Константина Евгеньевича. Рассказывать об этом я не собирался, это было личное дело его рода. Однако обсудить эту тему стоило, я уверен, есть и другие семьи, которые стесняются подобных вещей и не рассказывают об этом.

— Я таких проклятий тоже немало повидал, — проговорил призрак. — В мой век их ещё только-только начали снимать, и вокруг царил бардак. Последствия великой войны родов. Я даже производил артефакты, защищающие от таких проклятий. А вот артефакты, снимающие их, сделать невозможно.

— Но при чём здесь лекарское дело? — спросил один из студентов. — Этим же занимаются другие маги.

— Вовсе нет, — возразил я. — Зачастую родовые проклятия — это как раз-таки заболевания. Которые передаются из поколения в поколение. Так что вполне вероятно, что такой пациент и придёт к лекарю. Он может уже даже не знать про родовое проклятие, но если вы этого не определите — то пациенту уже не помочь.

Я много думал об этом. Если проклятие, например, передаётся через несколько поколений, то в семье о нём могут попросту забыть. И потом, когда кто-то из семьи заболеет, даже не понять, что это оно.

На мой взгляд, подобные темы очень важно было обсуждать на занятии по магическим заболеваниям. Однако Министерство магии и Министерство образования считали иначе. Они твёрдо поддерживали уверенность, что подобное уже не встречается. Вымершие заболевания, как чёрная оспа, например.

— Итак, родовое проклятие — это магическое воздействие, которое прикреплено к конкретному роду, — начал я. — Как я уже и сказал, чаще всего оно проявляется каким-либо заболеванием. Важно не путать это с генетическими заболеваниями, которые тоже передаются из поколения в поколение, но не имеют ничего общего с родовыми проклятиями.