Частная практика (СИ) - Баранников Сергей

— Девяносто три года, — отчеканил мужчина лет тридцати пяти на вид в богатой одежде.

— Понимаете, мы сейчас поработаем с его сердцем и лёгкими, но тело Мирона Олеговича уже не способно хранить в себе энергию. Она вытекает из тела и теряется быстрее, чем успевает попадать в нужные органы.

— И что вы хотите этим сказать? — нахохлился мужчина.

— Я это говорю к тому, что вам нужно готовиться к неизбежному. Насколько я знаю, за последнюю неделю это уже третий вызов скорой помощи по вашему адресу? Вы сами должны понимать, что мы сделаем всё от нас зависящее, но мы не боги и даже не волшебники.

— Вот и выполняйте свою работу, — процедил Мирон Александрович. — Я буду вызывать «скорую» столько раз, сколько потребуется. Или вы предлагаете мне опустить руки и перестать бороться за жизнь великого человека, в честь которого меня назвали?

— Я предупреждаю вас о том, чего нельзя избежать, не более того, — спокойно ответил старший целитель. Для нас такое резкое поведение родственников больных не было редкостью. Все прекрасно понимали, что мужчина скоро умрёт, вот только его внук никак не мог смириться с этим фактом.

Мы провели у постели больного минут сорок, пока удалось стабилизировать его состояние и только после этого смогли вернуться в машину.

— Как же достали эти важные персоны! — проворчал Басов, бросив недовольный взгляд в сторону особняка, из которого мы только что вышли. — То и дело пытаются учить остальных как им жить. Будто я не знаю кто такой Мирон Олегович Капустин! В молодости он восемь лет был градоначальником Дубровска, пока его не сместили с должности после скандала с перевозчиками. Старик гноил в депо две дюжины трамваев, пока по городу катались автобусы, автомобили и даже кареты от его частной фирмы. Собственно, на этом он и успел заработать состояние, за которое был куплен этот особняк. Да, кое-что полезное он делал в силу необходимости, но вреда от него городу было не меньше. Уже потом новый градоначальник отреставрировал и вернул трамваи, но фирма Капустина жива и по сей день, хоть и не настолько популярна. Собственно, за счёт этой конторы семейство Капустиных и выживает до сих пор. Мало кто из них смог отличиться чем-то более полезным для города, но пыли в глаза они пускают знатно.

Выслушав экскурс по истории города от Матвея Анатольевича до конца, мы забрались в машину, чтобы немного согреться. Пусть днём было куда теплее, но с наступлением тёмного времени суток стало достаточно холодно, и торчать на улице в верхней одежде, накинутой поверх тоненькой хирургички, совершенно не хотелось.

— Пока тишина в радиоэфире, — произнёс Иванцыч, который не покидал машину, пока мы помогали пациенту.

— Это и хорошо. Значит все здоровы, и никто не нуждается в нашей помощи, — отозвался Басов и потянулся за термосом, чтобы плеснуть себе в кружку немного горячего напитка.

Мы не успели отъехать от дома, когда Мирон Александрович выскочил на крыльцо, а затем устремился к нам.

— И чего ему снова понадобилось? — пробормотал Басов, наблюдая как мужчина спешит к нам по ледяной дорожке. — Вот, сейчас поскользнётся, будет у нас ещё один пациент!

К счастью, Капустин добрался до нашей машины без особых проблем. Разве что пару раз его нога поехала на замёрзшей дорожке, но Мирон Александрович смог удержать равновесие.

— Дед умер! — объявил мужчина, открыв дверь машины.

— Отмучился Мирон Олегович, — заключил Басов, посмотрев на небо. — Пусть его путь во Вселенной продолжится.

— Он мог бы ещё жить и жить, но вы оказали ему неквалифицированную помощь. Идите и констатируйте смерть, а я тем временем займусь составлением жалобы, которую отправлю во все инстанции. Такой уровень работы с пациентами должен быть доведён до ведома медицинской канцелярии.

— Валяйте! — отмахнулся Басов. — Идём, Ник! Даше ни к чему смотреть на труп, а нам придётся поработать.

На станцию мы вернулись где-то через час после окончания смены, потому как Капустин устраивал бесконечные истерики и требовал от нас и хранителей порядка выполнения обязанностей по протоколу. В конечном счёте, он нарвался на штраф за препятсвие работе полиции и убрался с глаз подальше.

— Давно это нужно было сделать! — проворчал Матвей Анатольевич, глядя как хозяин дома удаляется по ступенькам к себе в кабинет.

Этот случай не прошёл бесследно. Уже на следующий день, когда я сонный и уставший явился на станцию с утра за вызовами, столкнулся там с комиссией. Быстро же они работают, когда им нужно!

— Николай Павлов? — поинтересовалась круглолицая женщина лет пятидесяти в узких очках с острыми краями, рассматривая меня настолько пристально, что в приличном обществе это считалось бы верхом невоспитанности. — Позвольте представиться, председатель медицинской коллегии в Ярской губернии Журова Светлана Игоревна.

Интересно, с чем связаны её проблемы со зрением? Целитель и страдает близорукостью? Да, специалистов, которые обеспечивают коррекцию зрения не так-то и много, но я не поверю, что женщина при своих возможностях не могла к ним обратиться. Выходит, у неё либо серьёзная травма глаз, либо Журова надела очки просто для красоты.

— Добрый день. Чем обязан?

В это время у меня за спиной вырос Басов и нахмурился, внимательно слушая женщину.

— За последний месяц у вашей бригады четыре смертельных случая среди пациентов. Мы глубоко обеспокоены происходящим и намерены инициировать расследование, чтобы выяснить причины их смерти, а также оценить степень вашего профессионализма.

— Испытывать будете? — оскалился Анатольич, у которого практического опыта было больше, чем у всей этой хвалёной комиссии.

— Сначала проанализируем вашу работу. Если у нас не возникнет претензий, последуем за вами и проследим за вашей работой.

— Но это противоречит правилам, — заметил старший целитель. — В машине скорой целительской помощи могут находиться только члены бригады: старший и младший целители, водитель и медицинская сестра, а также один пациент и один сопровождающий, если такой есть. Никаких членов комиссии по уставу не предусмотрено.

— А вы не щеголяйте знанием устава, мы и без вас его знаем, — авторитетно заявила женщина, принявшись сверлить Басова взглядом. — Мы поедем на своей машине. Лучше повторите правила оказания помощи пациентам, потому как в скором времени они вам пригодятся.

— Да хоть сейчас! — встал в позу мужчина.

— Не торопитесь, — на лице женщины появилась гадкая ухмылочка. — Мы ведь ещё не убедились, что вы можете квалифицированно оказывать услуги целителей, поэтому на время изучения истории ваших вызовов вся ваша бригада временно отстранена от работы.

— Вы в своём уме? — вспылил Басов. — На весь город и так всего по две бригады в день катается, а вы хотите одну снять с дежурства?

— Не волнуйтесь, ваши коллеги пока поработают сверхурочно. Я думаю, что Аристарх Феофанович сможет решить кадровые вопросы. Заодно проверим как он справляется со своими обязанностями. Может, он тоже не соответствует своей должности?

Вот это «тоже» неприятно резануло слух. Я прекрасно понимал, что эта мымра намеренно пытается вывести нас на эмоции. Будь на моём месте прежний Николай, он бы наверняка вспылил, но я-то уже тёртый калач и таких кабинетных крыс на своём веку перевидал столько, что Павлову на всю оставшуюся жизнь хватит.

— Господин Павлов, вас что-то смущает? — перешла в прямую атаку нахалка, заметив красноречивые эмоции на моём лице.

— Удивительно, что вы так критично относитесь к своей квалификации, — ответил я с издёвкой. — В профессионализме Аристарха Феофановича я нисколько не сомневаюсь. Надеюсь, и вы покажете себя достойно.

Басов не выдержал и довольно хмыкнул, оценив мой ответ, а лицо этой мымры побелело от гнева.

— Я буду очень пристально разбирать ваше дело, господин Павлов, — процедила она. — Вы ведь не только работаете в «скорой», но и ведёте приём пациентов в частном кабинете? Я с радостью оценю качество ваших услуг.