Частная практика (СИ) - Баранников Сергей

— Нет, кататься будем не без дела, а с реальной целью. Наша задача — за пару дней собрать две тысячи подписей за сохранение Дубровского санатория.

Разочарованный вздох брата красноречиво говорил о том, что ему эта идея не по душе, и он рассчитывал на более интересное предложение.

— Не за два, а за три. И там не две тысячи, а одна тысяча шестьсот восемьдесят две, — поправила меня София, но я зажал динамик ладонью, чтобы парни не услышали.

— За два! Лучше перестраховаться и оставить последний день на непредвиденные вопросы. Чем больше, тем лучше.

— Надо — значит, сделаем, — отозвался Рома. — Откуда тебя забирать?

Я договорился, что парни приедут к кабинету, оттуда мы и начнём наше триумфальное шествие. Заодно можно озадачить посетителей соседнего кафе. Я прекрасно понимал, что найти единомышленников среди молодёжи будет непросто. Наша аудитория люди постарше, и вот тут-то и крылась проблема.

— Жаль, что ты мне раньше не сказала об этой проблеме, мы бы на ярмарке быстро собрали кучу подписей.

— Думаешь, откуда у меня больше четырёх сотен подписей за один день? — ухмыльнулась девушка. — Не тебе одному в голову приходят отличные мысли.

София умчалась на вызов, а я решил заскочить в кабинет с самого утра и заняться полезным делом. Раз уж меня отстранили от работы, я не намерен сидеть, сложа руки. Работа всегда найдётся!

К счастью, никто не может лишить меня возможности принимать пациентов в любимом кабинете. Да, недоброжелатели могут подпортить репутацию фальшивыми отзывами, но лишить права на целительство не может никто, и в этом неоспоримый плюс этого мира. В моём мире понижение категории или лишение лицензии автоматически ставит крест на карьере, а тут можно работать сколько угодно, разве что по решению медицинской коллегии могут уволить и в официальные организации или даже в частные клиники не возьмут. Но это не значит, что в частном кабинете можно работать спустя рукава. Если совершить ошибку, то привлекут к ответственности мигом. Уже не раз слышал о том, что полиция задерживала всяческих шарлатанов. К счастью, у нас в Дубровске таких пока не было. Надеюсь, и не будет.

Кабинет меня встретил тишиной и едва уловимым запахом цветов. Это Рина постаралась и натащила сюда столько горшков с цветами, сколько вообще могло уместиться на подставках. Но я не возражал. Пусть уж лучше пахнет цветами, чем краской.

Лёня с Ромой приехали только через полчаса, поэтому я мог немного побыть наедине со своими мыслями. Очевидно, что после неудачной попытки с захватом ипподрома Серый кардинал сконцентрировался на санатории. Мотив его понятен: он выбил разрешение для своей строительной фирмы на возведение коттеджного посёлка на месте санатория. И его нисколько не волнует, что это ставит крест на оздоровлении около тысячи человек в год. Главное урвать кучу денег. А если я правильно понимаю, то доход застройщика составит около сотни миллионов, что само по себе немало.

Но ведь он должен понимать, что никто так просто не будет сидеть, сложа руки. А Потехин уже проявил себя, как расчётлиый игрок, умеющий просчитывать ходы наперёд. Чувствую, он приготовил какую-то подлость, которую непременно использует, чтобы навредить репутации санатория.

— Нет, ты на него погляди! Расселся тут себе и в ус не дует! — выпалил Лёня, застав меня за размышлениями.

Мы решили разделиться, чтобы охватить как можно большее количество людей. Обвешались коробочками, куда люди сбрасывали подписные листы, и стали на трёх улицах, которые тянулись через половину Дубровска от восточного края до Старого города. Каждому встречному предлагали подписать петицию, но далеко не все соглашались. Кому-то это было не интересно, кто-то уже ставил свою подпись, третьи вообще шарахались от нас в сторону, как от прокажённых. Ситуацию осложняло и то, что нужно было не просто черкнуть пером по бумаге, а указать полное имя и адрес. Увы, эта информация была обязательной, потому как считались только голоса жителей самого Дубровска. Вот такая несправедливость! На оздоровление едут со всей губернии, а судьбу заведения решают жители города. Но выйти на уровень губернии мы уже никак не успеем. Тут бы две тысячи сто подписей собрать, а на уровне губернии понадобится не меньше ста тысяч.

Что удивительно, молодёжь активно участвовала в сборе подписей. Им было интересно стать частью чего-то важного, повлиять на мир вокруг себя. А решение сильно зависело от того, как подать информацию. Никому не интересно слушать монотонные диалоги о важности санатория, но когда я начинал рассказывать о том, что это замечательное место, уникальное в Ярской губернии, где делают такие процедуры, которых нет даже в Москве, многие соглашались. Тем более, когда речь заходила о том, что это уникальное заведение хотят закрыть и лишить город рабочих мест и огромного количества приезжих. И ведь я нисколько не врал — откуда в Москве взяться таким природным условиям? Такие места, как в Дубровске, нужно поискать. Именно поэтому стоит бороться за сохранение здравницы.

Дважды меня проверяли стражи порядка. Пришлось показывать свои документы и объяснять, что я не нарушаю закон и прошу подписать петицию в рамках законодательства империи. После этого они даже сами оставили свои подписи.

Уже к обеду, всего за четыре часа работы мне удалось собрать семьдесят две подписи. А ведь сейчас многие на работах, и будут возвращаться домой только вечером. Надеюсь, у ребят ситуация не сильно хуже. Я-то выбрал центральную улицу, а они отправились на окраины, где проходимость людей значительно меньше.

— Пятьдесят семь! — гордо заявил Лёня, помахав в воздухе урной, в которой вмещалась целая куча бумажек.

— А у меня сорок девять, — отчитался Рома.

Ситуация! За первую половину дня мы смогли собрать всего сто семьдесят восемь подписей, что очень мало. Если так и дальше пойдёт, мы не успеем в установленный срок.

После перерыва на обед мы столкнулись с сопротивлением. Судя по всему, представители знати, которые облюбовали себе тёплое местечко на территории будущего коттеджного посёлка, оказались крайне недовольны нашей акцией. Сначала это проявилось в нежелании сотрудников кафе, в котором мы обедали, подписывать петицию. Причём, ладно бы они просто не хотели. Они опускали глаза и старались поскорее удалиться, а когда мы доели, попросили нас освободить столик из-за большого наплыва посетителей.

— Так ведь половина столиков пустует! — справедливо заметил Лёня, но ему никто не ответил.

Лишь в самом конце нашего пребывания в кафе я понял в чём причина.

— Простите, нам запрещено подписывать эту петицию, — объяснила официантка, которая принесла счёт. — И мы убедительно просим не распугивать клиентов, обращаясь к ним с подобными просьбами.

Мы уже были у двери, когда в зал ворвался хозяин кафе.

— Где эти клоуны со своими писульками? Я сейчас заставлю их сожрать эти бумажки вместо десерта!

— Мы уже уходим, но если вы так настаиваете, можем выйти на улицу, и вы попытаетесь привести свои угрозы в жизнь, — произнёс Лёня, гордо выпрямившись и посмотрев в глаза хозяину заведения, в котором я узнал Семёна Алексеевича Большакова. — Вы ведь человек слова? Ну, так отвечайте за свои слова.

Большаков явно не ожидал увидеть одарённых за таким занятием, поэтому заметно сдулся. Он сразу понял, что не на тех нарвался, и что даже охрана не поможет ему справиться с двумя ратниками и целителем, а потому дал заднюю.

— Я вызову полицию, и она задержит вас за угрозу жизни и здоровью.

— Если уж на то пошло, то это вы угрожаете нам, и мы с радостью сдадим вас хранителям порядка, — продолжал напирать Лёня. — А пока мы уходим, вы можете выйти с нами и хотя бы попытаться сохранить лицо.

Оставаться в кафе явно не стоило, поэтому мы вышли на улицу, но вполне ожидаемо вслед за нами никто не пошёл. Проторчав минут пять, мы решили заняться более полезным делом. Тем более, что Большаков явно сейчас подключит свои связи и устроит нам проблемы. Владелец сети кафе и ресторанов явно не станет лично ввязываться в разборки, а предпочтёт использовать для этого своих людей, или вообще головорезов со стороны.