Мульт (СИ) - Кароль Елена

Какие же они всё-таки у меня хорошие…

Все. Все до единого!

В особняк Щен тоже внес меня на руках, не просто подняв наверх, а донеся до кровати, но там я выпуталась из одеяла уже сама и, попросив у вошедшего вместе с нами Дока убойную дозу успокоительного, беспрекословно подставила под укол плечо.

Отпускать начало практически сразу, но я всё равно посидела в коконе одеял еще некоторое время и только минут через двадцать, ощутив, как на меня снизошло просто арктическое спокойствие, поблагодарила Савелия за заботу и отправилась в душ.

Близилось утро, скоро привезут бойца. Стоит вскрыть его сразу, а уже потом отдыхать. Да и дел на утро тьма…

Да, отдыхать буду потом. Очень сильно потом!

Не задерживаясь в ванной надолго, я оделась в свежее белье, простейшие, но очень удобные спортивные трикотажные брючки и футболку, убрала чуть влажные волосы в шишку и спустилась вниз. Обитатели особняка в большинстве своём ещё спали, так что я прошла в гостиную правого крыла, откуда доносился умопомрачительный аромат свежесваренного кофе, и обнаружила там не только Дока, который медитировал над кружкой, но и тех, кто пострадал в этом огненном разломе: Олега, Сергея и Егора. Все трое лежали на тех самых раскладных каталках-носилках, которые нам оставили сотрудники борта «Ярило».

При этом я сразу заметила, что Олега и Сергея уже прооперировали наши целители — мужчины раздеты и накрыты простынями, поверх которых лежат теплые одеяла, а Егор ещё в одежде, хотя его одеялом тоже накрыли.

— Оставите их пока здесь?

— Нет, Полиночка, — качнул головой Док, медленно приподнимая веки и улыбаясь устало, но по-доброму. — Сейчас остальные проснутся, подумаем, кого с кем перетасовать, чтобы всем удобно было, да переложим на нормальные кровати. Задеты кости, а это не шутки. Отлежаться дня три точно придется. Этим двоим точно, — он указал одним подбородком на Жука и Зефира. — А милый ваш, думаю, уже к обеду бегать будет.

Едва заметно сморщив нос на «милого», не стала одергивать Дока. Понятно же, что за постороннего человека так никто убиваться не будет. А я…

Я не убивалась, нет. Я убивала.

И сделала это с удовольствием!

Но что дальше?

Нет, не хочу об этом думать. Не сейчас.

И я спросила совсем о другом:

— Не знаете, как там Алла? Тимуру удалось её найти?

— Конечно. Видел их. Оба в полном порядке, разве что Аллочка больно за вас переживала. Хотели вас дождаться, чтобы вместе домой ехать, но я отговорил. Обещал позвонить с самого утра, чтобы рассказать, как вы.

— Спасибо, — улыбнулась мимолетно, радуясь, что подруга не пострадала, и тут же вспомнила тех, кому повезло намного меньше.

А потом вспомнила, что являюсь катализатором разрывов…

Но это не точно!

И тем не менее расстроилась.

Сколько умерло обычных людей? Не меньше шести точно. Когда я вышла из разлома в первый раз, то не видела тел, их уже унесли, но прекрасно помню, как люди падали и умирали. Горели…

Совсем юные девушки и парни. Никто из них не думал, что их жизнь оборвется так резко и нелепо. Никто!

И кто в этом виноват?

Дойдя в своих рассуждениях до этого неоднозначного пункта, я прикусила губу. А ведь если бы этой ночью я не отправилась туда, разлом мог и не возникнуть.

А мог и возникнуть… Наверное.

Глава 20

— Полина, не знаю, о чем вы сейчас думаете, но перестаньте, — тихо попросил меня Савелий. — Я не великий психолог, даже курсы не кончал, но вы сейчас себе только вредите. Идите сюда, хлебните кофейку. Дашенька нам в холодильнике что-то из выпечки оставляла… Да, точно.

Док отошел к холодильнику и вынул из него блюдо с яблочным пирогом. Выразительно поиграл бровями, на что я тихонько рассмеялась, а затем и вовсе сунул нос в морозилку и вынул из него ведерко с шоколадным мороженым.

— О! Гляньте, что добыл! Будете?

— Это кто из вас таким увлекается? — удивилась.

— Вы не поверите, — ухмыльнулся мужчина и стрельнул глазами в сторону спящих бойцов.

Тоже посмотрела туда, проследив за его взглядом, и поняла, что Савелий смотрит на Олега. Да ладно?

— Олег такой сладкоежка? — не поверила.

— Тс-с, это секрет, — хитро ухмыльнулся мужчина. — На самом деле он им ребенка подкармливает, но я вам ничего не говорил. Больно Ульяна ругается, когда это видит. Но что с ложечки-другой сделается, да? А дитё довольно. И Олежа аж светится, любо-дорого посмотреть.

— О… — Я улыбнулась, испытывая некоторую неловкость. — У них всё хорошо, да?

— Смею надеяться, — последовал уклончивый ответ. — Сами знаете, в чужие отношения лезть — хуже дела не придумать. — И послал мне выразительный взгляд, умудряясь в это же время ловко накладывать в тарелочку шарики мороженого, которые формировал специальной ложкой. — Но я всё равно это сделаю, хорошо?

Я с досадой поморщилась, но промолчала, не найдя в себе сил возражать и одергивать. Лишь вздохнула и посмотрела на мужчину грустным взглядом.

— Ну вот зачем вы себя мучаете, а? Полина. Кому от этого лучше? И себя изводите, и его.

— Вот такая я садомазохистка, — усмехнулась горько. — Знаете, это как ваши болячки, которые вы у себя до конца вылечить не можете. Вот и у меня так же. Знаю о них, а ничего поделать не могу. Я ж только по внутренним органам эксперт, но никак не в душах.

Мы дружно вздохнули, причем Савелий явно понял меня от и до, после чего принес за столик и мороженое, и кусок подогретого пирога, и турку с кофе, и вторую кружку для меня.

Ели молча.

При этом я не ощущала себя совсем уж несчастной, нет. Эта тишина была не удручающей и вязкой, а скорее по-домашнему умиротворенной. Мороженое, выпечка, кофе… И знание, что рядом друзья.

Настоящие. Надежные. Верные.

А потом к нам заглянул сонный капитан Шапошников, тем не менее одетый по форме, и почему-то шепотом, но сурово поинтересовался:

— Ваше сиятельство, вы почему трубку не берете? Борт «Ярило» с пострадавшим на подходе. Принимайте пациента.

Трубку? Хм. А где у меня трубка?

— Телефон, точно! — Док подумал о том же, о чем и я, куда-то торопливо вышел, пока я шла в сторону холла, и вернулся с моей сумочкой и туфлями. — Простите, запамятовал.

Бросив пока туфли в угол, я вынула из сумочки телефон и, проверив его, увидела несколько пропущенных с незнакомого номера. Шапошников тут же признался, что это капитан Макаренко — военный, сопровождающий пациента из Красноярска. И нет, перезванивать уже никому не нужно, он переговорил с коллегой сам. Они уже подлетают, да.

В этот момент и впрямь раздался стрекот вертолетных лопастей, а через несколько минут в дом закатили пострадавшего бойца. Капитан Макаренко, подтянутый вояка лет тридцати семи, представился, передал мне документы по пациенту, коротко переговорил с Шапошниковым, через которого военные решили держать дополнительную связь об обстановке в моём ещё несуществующем госпитале, и откланялся.

Пока я изучала бойца, которому серьезно досталось концентрированной кислотой в районе бедер, Савелий прошелся по комнатам и поднял всех, кто был нам нужен. То есть всех до единого целителей.

Более того, пока мужчины просыпались и приводили себя в порядок, Док прихватил ещё не спящих Щена и Молчуна, и они перекатили реанимационные кровати с пациентами в общую гостиную, чтобы выздоравливающие не мешали нам своим богатырским храпом у операционного стола. При этом никто из них не проснулася, подозреваю, Док усыпил их принудительно, больно хитрой у него была ухмылка.

По уму нам требовалось ещё две комнаты: одна чисто для операций, а вторая под ещё одну палату. В принципе можно было временно занять гостиную и переселить Дарью с Савелием наверх, в ту же хозяйскую столовую, которая была отдельной, не используемой комнатой, но для этого стоило дождаться, когда все проснутся, и обсудить данный момент с ними. А вообще идея интересная.

Ну а пока…

За дело!

Обзаведясь менталом и скакнув аж до второго ранга, я моментально ощутила внутренний прогресс, который отразился не только в скорости взлома чужих доспехов, но и в высоком качестве внутреннего видения чужой сути.