Лекарь Империи (СИ) - Карелин Сергей Витальевич

— Но он же всего лишь адепт! — тут же подхватил Фролов, подскакивая со своего места. — У него же практически нет опыта! Он же… он же ничего толком не знает! И не умеет!

— Ошибаешься, Фролов, — Шаповалов снова усмехнулся, но на этот раз как-то очень неприятно. — Похоже, этот адепт знает и умеет побольше вашего. Какая разница, какой у человека ранг, если он реально лечит людей и спасает им жизни⁈ Мне, если честно, глубоко плевать на все эти ваши гильдейские цацки и звания! Мне важен результат! А результат у Разумовского, как мы все сегодня убедились, просто блестящий! К тому же, — он сделал многозначительную паузу, — до меня тут дошли слухи со скорой, что наш Разумовский после того случая с Ветровым уже по уровню «Искры» тянет на полноценного Подмастерья. Просто официально еще не оформился. Так что вопрос его формального ранга — это, я думаю, дело ближайшего времени и некоторой бюрократической возни в Гильдии.

— Но ведь без официальной сдачи экзаменов в Гильдии его ранг дальше расти не будет! — не унимался Величко, которому очень не хотелось уступать свое место какому-то выскочке. — Это же доказанный факт! Так что ему в любом случае придется все сдавать, как положено!

— Ой, Величко, не умничай, а? — Шаповалов махнул на него рукой. — Сам-то в адептах два года проходил, пока на Подмастерье не сподобился! А этот, глядишь, через пару месяцев уже Целителем станет!

Алина Борисова, однако, сдаваться не собиралась.

— Игорь Степанович, — она снова приняла самый невинный вид. — А раз уж Разумовский теперь, можно сказать, почти член вашей команды, ему ведь нужно будет устроить настоящее хирургическое посвящение? Такое же, как вы нам устраивали, когда мы только пришли? Чтобы он, так сказать, почувствовал всю прелесть нашей профессии?

— Точно! — тут же подхватил Фролов, которому эта идея явно пришлась по вкусу. — И даже пожестче, чем нам! Раз уж он такой весь из себя умный и талантливый! Пусть докажет, что он не только диагнозы ставить умеет, но и руки у него из правильного места растут!

Шаповалов медленно обернулся к своей троице. Несколько секунд он молча разглядывал их хитрые физиономии, потом его губы медленно растянулись в очень нехорошей ухмылке. Он откинулся на спинку кресла и расхохотался. Громко, от души, так что хомяки даже немного испугались.

— Посвящение, говорите? — он вытер выступившие от смеха слезы. — Да еще и пожестче? Ха! А это мысль! Это мы очень даже любим! Это мы с превеликим удовольствием устроим! Пусть наш «гений» Разумовский почувствует на своей шкуре, что такое настоящая хирургия! А то ишь, расслабился тут у нас, диагнозы ставит, начальству нравится… Непорядок! Ну что ж, хомячки мои, готовьтесь! У нас намечается очень веселое посвящение!

Глава 16

Пятничное утро встретило меня неласково.

Будильник, казалось, звенел прямо у меня в мозгу, вырывая из объятий сна, в котором я ассистировал на операции самому Пирогову, попутно объясняя ему преимущества лапароскопии.

Я снова пришел в больницу через главный вход — другого пути в хирургию для персонала просто не существовало. Так что теперь мне предстояло каждый раз наслаждаться лицезрением просторного холла и его очаровательных обитательниц.

Девочки на стойке регистрации, Леночка и Машенька, заметив меня, тут же расцвели, как майские розы, и принялись махать мне руками так энергично, будто я был их давно потерянным кумиром, вернувшимся из кругосветного путешествия.

— Илья! Доброе утро! — их голоса, как всегда, звенели колокольчиками. — Вы сегодня прямо сияете! Наверное, хорошо отдохнули?

Они одновременно хлопнули своими длиннющими ресницами и так многозначительно на меня посмотрели, что я едва сдержал смешок. Да уж, отдых у меня был еще тот.

— И вам доброе утро, прекрасные дамы! — я постарался изобразить на лице самую голливудскую из своих улыбок. — Можно сказать, что отдохнул. Набрался сил для новых трудовых подвигов!

Они хихикнули и пожелали мне удачи. Я же, не задерживаясь, направился к лифтам, чувствуя на себе их взгляды.

Едва двери лифта бесшумно сомкнулись, отрезая меня от внешнего мира, как рядом, прямо из воздуха, материализовался мой неизменный спутник.

— Бу! — Фырк возник у меня над головой, свесившись с потолочного плафона и пытаясь, видимо, изобразить страшное привидение. — Напугал? А? Ну скажи, что напугал!

— Нет, Фырк, не напугал, — я даже не моргнул. К его эксцентричным выходкам я уже привык. — И вообще, где тебя носило весь вчерашний день? Опять спасал Вселенную от нашествия разумных кабачков?

— А тебе какое дело, любознательный ты мой? — Фырк спрыгнул мне на плечо и деловито уселся, поправляя свою серебристую шерстку, которая сегодня почему-то особенно пушилась. — У меня, между прочим, были очень важные и совершенно секретные дела! Я проводил инспекцию больничных подвалов на предмет наличия там призраков бывших главврачей! И знаешь, нашел парочку весьма интересных экземпляров! Один до сих пор пытается пересчитать все бинты, а другой — ищет заначку с коньяком, которую он спрятал еще при царе Горохе!

— Понятно, — я усмехнулся. — Значит, опять гонял местных крыс и тараканов. Слушай, Фырк, ты ведь не очень-то любишь надолго покидать пределы этой больницы, верно? А что, если я тебе скажу, что знаю способ, как это можно исправить? Может, если бы ты мне немного больше рассказал о себе, о своей природе, я бы смог что-нибудь придумать? И ты бы смог свободно путешествовать со мной, куда захочешь.

Фырк на мгновение замолчал, потом как-то хитро прищурил свои огромные синие глазищи.

— А с чего это ты вдруг такой заботливый стал, двуногий? — проскрипел он. — Уж не задумал ли ты меня куда-нибудь продать на черном рынке магических существ? Или, может, решил поставить на мне какой-нибудь свой бесчеловечный медицинский эксперимент? Нет уж, спасибо! Меня и здесь неплохо кормят…

Он явно увиливал от прямого ответа, но я видел, что мои слова его зацепили. Этот маленький хитрец определенно что-то скрывал, и это «что-то» было связано с его привязанностью к этому месту. Или ко мне?

Вчера, вместо того чтобы завалиться спать после своего первого официального ночного дежурства в хирургии, я почти до утра просидел над книгами.

Во-первых, нужно было срочно готовиться к экзаменам на ранг подмастерья — я не собирался долго оставаться в статусе «подающего надежды адепта». А во-вторых, я все-таки надеялся найти хоть какую-то информацию о Фырке и его сородичах.

Увы, поиски пока не увенчались успехом. «Духи Больницы», «фамильяры-диагносты», «разумные бурундуки-целители» — древние фолианты выдавали лишь какие-то невнятные легенды, сказки и суеверия.

Ничего конкретного. Но я не терял надежды. Рано или поздно я докопаюсь до истины.

Лифт плавно остановился на пятом этаже, и я вышел в уже знакомый коридор хирургического отделения. В ординаторской, к моему удивлению, уже вовсю кипела жизнь.

За столом сидела Белочка-Борисова, сосредоточенно уткнувшись в какую-то толстую книгу. А у окна стоял сам Шаповалов и о чем-то оживленно беседовал по телефону, активно жестикулируя свободной рукой.

Я поздоровался со всеми и про себя отметил, что Пончика и Суслика пока не видно. Опаздывают, лежебоки. Хотя позавчера, когда они пытались меня сплавить с дежурства, они примчались чуть ли не раньше самого Шаповалова.

Видимо, сегодня у них не было такой острой необходимости демонстрировать свое рвение.

Шаповалов, заметив меня, коротко кивнул и, быстро закончив телефонный разговор, подошел к своему столу. Он достал из ящика бумаги и протянул их мне.

— Вот, Разумовский, держи. Это твой официальный договор о переводе в наше отделение. Я уже подписал. Осталась только твоя подпись.

Я взял бланк. Стандартный типовой договор, ничего особенного.

Ничего особо примечательного на первый взгляд. Я быстро пробежал глазами по основным пунктам — должность, обязанности, условия работы… И тут мой взгляд зацепился за графу «Оплата труда».