Моя Академия. Тетралогия (СИ) - Син Евгений

— Откуда ты знаешь? — обращаюсь к нему.

— Здесь всё написано, — кивает на бумаги Макс. — Правда, у них все началось сразу, как группы сформировали. А у нас — тянут. Парень делает примечание, что записи по воспоминаниям, так как в первый месяц не было сил писать. Ну и то, что он тут рассказывает, прямо скажем, не воодушевляет.

— Про что пишет? — задаю вопрос.

— В общем, если мы будем добираться до кровати, то это уже хорошо, — грустно хмыкает парень. — А так шансы, что мы будем спать чуть ли не сидя, практически стопроцентные.

Марина откладывает ложку, и у нее по лицу снова текут слезы. Подруга тут же обнимает её за плечи.

— Скажи, что ты чего-то пугаешь, — просит она, пытаясь успокоить рыжую. — Мариш, точно путает. Не может такого быть. Мы же на первом курсе, ничего толком не умеем, нам послабления.

— Не, не пугаю, — на Макса слова одногруппницы не действуют. — Я доставал этот конспект очень кривыми дорогами. Здесь описаны только первые полгода. Как выжить и на что обратить внимание. Зато писал очевидец. Так сказать, из первых рук. Он, правда, относится к другому прорыву, но Академия та же — «Семь шагов».

— Не думаю, что куратор разрешил тебе это все читать, — спорит Олеся. — Только жути наводишь. Увидит — отберет.

— Скорее одобрит, — ухмыляется Макс. — Официально у нас таких записей быть не должно. Мы, по идее, изначально не должны знать, что с нами будет, для чистоты работы. Только я думаю, что лучше подготовиться, чем сразу бросаться в море, когда не умеешь плавать.

Парень демонстративно пролистывает все страницы. Кажется, он читает их по второму кругу.

— Мне теперь тоже интересно прочитать конспект, — говорю ему.

— Да, не проблема, — отвечает парень. — Я сегодня дочитаю, тут всего-то шестьдесят листов. Оставлю у завхоза, у него можно откопировать.

— У Германовича? — переспрашиваю. — Ты же сам говоришь, не одобряется.

Пока правила Академии в голове не бьются. Складывается ощущение, что главное тут — никаких правил. Режим — да. А остальное — кто как придумает. Хочешь жить, умей вертеться.

— А завхозу по барабану, он нормально денег на нас зарабатывает, — рассказывает Макс. — Он на всём зарабатывает, ты ещё это узнаешь.

— Мне он показался достаточно вежливым и весёлым мужиком, — передаю свое впечатление.

— Афанасий-то да, он весёлый и есть. Он весело зарабатывает, — усмехается Макс. — Да ладно, не бери в голову, всё успеем посмотреть, послушать, пощупать. В общем, вечером подходи к завхозу. Он обязательно сделает тебе копию.

Марина перестает вытирать слезы и возвращается к завтраку. Видимо, её подруга находит нужные слова. Атмосфера за столом снова становится напряженной.

— Вкратце можешь рассказать самое важное? — прошу.

— Вкратце? Парень, который все это написал, говорит, что в теперь уже нашей Академии принят курс молодого бойца, почти как в армии, — рассказывает Макс. — Разве что со скидкой на то, что мы не совсем взрослые. Но скидка не то чтобы очень большая. Так что месяц веселья нам обеспечен. Потом будут первые увольнительные в город.

— И какая цель? — задаю вопрос.

— Да здесь у всех цель одна, — почти зло говорит Макс, — выжить. Даже у них та же самая цель, — кивает в сторону стола более сильных и весёлых магов. — Просто шансы имеют чуть побольше и знают об этом.

Марина еле слышно всхлипывает, но тут же берет себя в руки.

— Зачем говорить об этом за завтраком? — первой не выдерживает Олеся и двумя руками зачесывает короткие волосы.

Макс тут же оживляется. Его взгляд невольно задерживается на рыжей Маринке. Та всё ещё выглядит напуганной, глаза покрасневшие.

— А когда еще обсуждать местные порядки? — отвечает Макс, старательно делая вид, что не обращает особого внимания на Маринку истерику.

Мне, наоборот, кажется, что он нарочно нагнетает.

Маринка нервно ковыряет ложкой кашу, всё ещё находясь в состоянии паники. Её подруга время от времени кладёт руку ей на плечо, пытаясь успокоить.

— Всё будет хорошо, — тихо говорит она Маринке. — Мы справимся.

Перестаю задавать вопросы по поводу конспекта, чтобы не провоцировать девчонок. Узнать, конечно, важно, но если есть шанс получить копию, обязательно им воспользуюсь.

— Лучше расскажи нам, где ты так задержался на четыре дня? — обращается ко мне Олеся.

— Пришлось переплыть семь морей и победить всех драконов, — отшучиваюсь.

Вижу, как рыжая впервые за все время слабо улыбается. Макс кидает на меня недовольный взгляд.

— Всё, поболтали и хватит, — парень резко встает из-за стол. — Пойдемте.

Мы относим пустые подносы в то же окошко. Две фигуры молча их забирают.

— Спасибо, — кричит им Олеся, но не получает никакого ответа.

— Ну что стоим? Побежали! — говорит Макс. — Нам до начала первого урока осталось всего семь минут. Как раз успеем добежать.

— А ты помнишь, куда бежать, Макс? — спрашивает темненькая Олеся.

— Я, конечно, помню, — отвечает Макс. — На всякий случай у меня есть с собой кроки.

Он сгребает со стола кипу бумаг в сумку, а оттуда достает небольшую набросанную от руки карту.

— А почему не информер? — спрашиваю.

— У меня нет, — качает головой Макс. — Дешёвый покупать не хочу, а на дорогой пока не накопил.

Вспоминаю цены на информеры и понимающе киваю.

Тем временем Макс разворачивает карту. Приглядевшись, понимаю, что это план этажа. Парень недолго водит рукой по желтой бумаге, чтобы сориентироваться.

— Ага, понял, — говорит про себя.

Макс сворачивает лист бумаги до удобоваримого размера.

— Нам четыре пролёта в ту сторону, — показывает он рукой.

Все практически бегом следуем за Максом. На четвёртом пролёте парень останавливается. Показывает на проем.

— Теперь нам нужна лестница и второй этаж, — сообщает он.

— Уверен? — спрашиваю у Макса.

Я не просто так интересуюсь — просто четвёртый пролёт как будто зыбко нарисован на стене. На настоящий слабо тянет, к тому же весь полностью закрыт вихрями эфира. Правда, ребята совершенно точно этого не видят.

— Да, сюда. Вот на кроках нарисовано, — снова разворачивает бумагу и показывает нам. — Ничего, скоро все запомним, где подниматься, как спускаться. Нам теперь осталось пройти на второй этаж по этой лестнице, и всё, пришли.

— Хорошо, — с трудом соглашаюсь.

Для меня этот пролёт практически не существует. Аккуратно придерживаю каждую из девушек. Девушки переглядываются: для них, так же как и для Макса, пролёт, очевидно, существует, и идти туда надо. Тем более что так написано в кроках, то есть в плане.

Мне ничего другого не остается, как нырнуть следом за ними. Вихри эфира едва касаются меня, обжигаются, дёргаются и исчезают.

Долго поднимаемся по лестнице. Подъем тяжелый. Не сбавляя шаг, иду за Максом, замыкая шествие.

— Максим, мы точно туда свернули? — устало спрашивает рыженькая. — Вчера поднимались — было меньше ступенек. Я считала. Привычка у меня такая. Говорят, успокаивает.

— Может быть, и меньше, — отвечает Макс. — Я за эти четыре дня все переходы запомнить не смог, как не старался. Так что у меня только кроки. Но всё равно уже куда-то идём. Может быть, имеет смысл дойти, а потом уже осмотреться на местности?

— Да, — соглашаются девчонки.

Минуем ещё пару высоких лестничных пролетов. По моим ощущениям, мы уже примерно на третьем или четвёртом этаже. Но никак не на втором. Еще пара десятков ступеней, и мы выходим на этаж.

— Ну вот, я же говорил, что недалеко! — довольно говорит Макс.

Мы все выходим из лестничной арки.

— Мне все же кажется, это не тот этаж, — скептически говорит Олеся.

— И аудиторию не видно, — соглашается с ней Рыженькая.

— Да, мне тоже так кажется, — оглядывается Макс. — На этом этаже мы ещё ни разу не были. Возвращаемся.

Тоже внимательно осматриваюсь, но двери, через которую мы зашли, уже нет. Точнее, для меня всё ещё есть контур, но и он быстро исчезает. А вот ребята, похоже, вообще ничего не видят. Да и я, в общем-то, не рискнул бы идти в это сплошное эфирное марево. Эфир привычно закручивается вихрями, чуть быстрее, чем обычно.