Сладкая месть (СИ) - Гераскина Екатерина

Она вытеснила всё. Заполнила собой каждый уголок моего сознания. Её присутствие стало частью меня, и теперь, когда она ушла, в груди зияла пустота. Чёрная дыра, разрывающая изнутри.

Я сжал кулаки, пытаясь взять себя в руки. Надо продолжать. Надо идти дальше.

Но как, если весь мой мир рушился без неё?

Возможно, я ждал зря.

Возможно, Лираэль больше никогда не вернётся.

Но я не мог позволить себе поверить в это.

Потому что если я потеряю даже эту крошечную надежду — я потеряю всё.

Лираэль

Я проснулась резко, словно от толчка. Сон схлынул. А ведь я и так с трудом уснула в новом месте, в своём новом доме.

Перевернулась на бок, но мысли не давали покоя.

Я не знала, что больше меня тревожило — тишина вокруг или буря внутри.

Дом мне нравился. Но был слишком большим и пустым для меня одной.

Я прикрыла глаза, но передо мной вновь возникло его лицо. Глубокий, пронзительный взгляд, огонь в глазах, когда Дрейкмор смотрел на меня. Губы, что шептали моё имя.

Но я помнила и его поступки. Как он не спрашивал, а просто брал. Как ставил цель — и не видел препятствий. Конечно, драконы не люди. У них другие нормы, другая логика, другие законы. Особенно у таких сильных, как Райдан Дрейкмор.

Собственно, именно так он и вёл себя. Почти. До того самого момента, как понял, что потерял меня.

Тысячи лет назад было хуже. Драконы ещё были ближе к зверю, чем к человеку. Они не считались с мнением своей половинки. Фейри не могли принять затворнический образ жизни драконов. Они дети мира и природы. Запертые, они гасли. Умирали. А драконы, теряя свою истинную половинку, зверели ещё больше. Замкнутый круг.

Но время прошло.

Драконы изменились. Кажется, теперь я могу сказать — да… по крайней мере на примере одного непростого, очень сложного дракона.

Я погладила живот, вспоминая о своей малышке.

Я знала, как трудно ему было отпускать. Как рычал и рвал жилы его дракон. Но Дрейкмор принял мой выбор.

Но он не отказался. Не отступил. Он ждал.

Мне было трудно разобраться в своих чувствах. Трудно простить его сразу.

Его семья видела во мне опасность. Подстроила так, чтобы я подписала бумагу о прекращении поисков, желая смерти Райдану. А когда тот оказался жив, сделали снимки меня и Алекса, когда тот носил меня на руках после магического истощения.

Меня использовали. Умело тасовали факты, сыграли на привязанности дракона ко мне и его ревности, на его связи со мной. Хотели уничтожить Дрейкмора, меня. Забрать «Империю».

Злость угасла, оставляя после себя лишь тихую, ноющую боль и пустоту, которая всё чаще напоминала о себе.

Было ли мне легче без него? Нет.

Было ли мне лучше? Я не знала.

Дрейкмор давал мне время. Окружил заботой и защитой. Его присутствие ощущалось даже на расстоянии. Он не был рядом, но я знала, что он где-то там, ждёт.

Ждёт, когда я приму решение.

Я вздохнула и медленно села, обняв себя за плечи.

Я вспомнила его голос. Глухой, низкий, полный сдержанной силы. Вспомнила, как он говорил, что никогда не отпустит меня, что я — его сокровище. Тогда эти слова пугали меня. А сейчас?

Я провела пальцами по виску, пытаясь собраться с мыслями.

Драконы всегда были собственниками. Веками они забирали себе фейри, не спрашивая, не давая выбора. Они сжимали свою половинку в цепкой хватке, боясь отпустить, потому что знали — потерять фейри означало потерять себя.

Но теперь всё изменилось. Хочу в это верить.

Я снова погладила живот, ощущая тёплое биение жизни внутри.

Малышка.

Я не могла думать только о себе. У неё есть отец. Она — часть его. И какой бы ни была наша судьба, я не могла отвергнуть то, что связывало нас.

Нужно оставить прошлое позади и двигаться вперёд. Дрейкмор уже расправился с врагами, вынеся им суровый приговор. Жизнь преподнесла ему жестокие уроки, и он их усвоил.

Я закрыла глаза, прислушиваясь к тишине.

Возможно, шанс на счастье есть.

Мне просто нужно время.

А потом я… поняла, почему проснулась.

Встала. В окно не смотрела.

Вышла из спальни, спустилась по лестнице. Распущенные волосы обнимали плечи. Шёлковая рубашка на тонких бретельках путалась в ногах.

Распахнула дверь. Было темно. Горели лишь тусклые жёлтые фонари вдоль дорожки.

Я медленно шла по ней. Запах диких пионов витал в воздухе.

Вокруг никого. Глубокая ночь. Звёзды.

Скрипнула калитка. Он шел мне навстречу.

На нем была расстёгнутая на пару пуговиц белоснежная рубашка. Закатанные рукава, открывающие вид на мощные предплечья. Классические брюки.

Его глаза горели янтарём.

Мы встретились по середине дорожки.

Мир замер.

Он аккуратно дотронулся до моих волос, пропустил пряди сквозь пальцы.

Мы молчали.

Его горячие ладони легли на мой живот. Он прикрыл глаза. А потом склонился, дотронулся своим лбом до моего. Одна его рука зарылась в мои волосы на затылке, другая гладила живот.

Дрейкмор не дышал.

Замер. В этом моменте.

А потом он дотронулся горячими губами до моего лба.

Вдохнул хищно и глубоко запах моих волос. Я чувствовала, как по его телу прошла судорога. Я понимала, что он сорвался, позволил себе мгновение слабости, что пришёл попрощаться.

И Дрейкмор отстранился. С сожалением оторвался от меня, от малышки, что росла в моём животе, и сделал шаг назад.

Ещё один… и ещё.

Он смог уйти. А я вернулась в постель, засыпая сразу же.

Глава 52

Я сидел в академическом кафе, наблюдая за шумной, бурлящей жизнью студентов. Здесь мало что изменилось: те же деревянные столы, массивные кожаные кресла с немного потрёпанными подлокотниками, запах свежеиспечённых булочек, вперемешку с терпким ароматом крепкого кофе.

Я откинулся в кресле, не спеша делая глоток эспрессо, и невольно позволил себе на секунду ностальгировать.

Академия всегда была для меня особым местом.

Здесь я впервые ощутил, что значит конкуренция, столкнулся с первой настоящей враждой… и, что парадоксально, именно здесь я приобрёл настоящих друзей.

Я перевёл взгляд на стеклянные двери, ведущие на летнюю веранду. За ними мелькали силуэты студентов, спешащих на пары.

Смех, шум голосов, спорящие парни у стойки — всё было пропитано той самой атмосферой, что когда-то казалась мне привычной.

— А оказывается, я скучал по всему этому, — раздался рядом знакомый голос.

Я вскинул бровь, переводя взгляд на Крайса, который бесцеремонно уселся напротив и с удовольствием втянул носом воздух.

— Ты что тут делаешь? — спросил я, отодвигая чашку.

— О, ничего особенного. Просто решил навестить любимую академию, — он ухмыльнулся и покрутил в пальцах салфетку.

Я усмехнулся.

— Не думал, что ты станешь ностальгировать по этим местам.

Крайс развёл руками.

— Что поделать, старею, видимо.

Я хмыкнул, качая головой.

— А если серьёзно, что ты тут делаешь?

Его лицо слегка изменилось, улыбка сошла на нет, уступая место сосредоточенности.

— Я тоже хочу узнать, кто твоя мать, — ответил он.

Крайс взял себе кофе и предложил переместиться на веранду.

Я кивнул, подхватил чашку и направился вслед за ним.

На улице было тепло. Летний бриз приятно холодил кожу, солнце ещё не палило слишком сильно. Мы заняли места на веранде, откуда открывался вид на главный корпус академии.

Мы вспоминать студенческую жизнь и пили кофе. Спустя час наш разговор прервал появившийся у столика дворецкий, который был единственным человеком, что помнил как выглядела моя мать. Бертран, как мы и договорились, привез устраивать в академию свою внучку.

— Господин Дрейкмор, — почтительно склонил голову мой дворецкий. — Имя вашей матери… Лианель Вестра. Декан экономического факультета.

Преподавательница, которую мы помнили чуть ли не с первого курса. Женщина с холодным, цепким взглядом, с идеальной осанкой и всегда безупречным внешним видом. Её уважали, её побаивались. Она никогда не повышала голос, но её присутствие в аудитории заставляло каждого студента держать спину ровнее.