Архитектор Душ III (СИ) - Вольт Александр

Раны располагались слишком… упорядоченно. Слишком близко друг к другу, все в районе сердца. Не хаотичные удары в пьяной драке, а довольно точные и нанесенные с пониманием, куда и зачем бить. Словно кто-то методично, раз за разом, всаживал нож.

— Что видишь? — голос Грима, тихий, но настойчивый, прозвучал прямо у меня за спиной.

— Вижу, что тот, кто это сделал, знал, куда бить, — ответил я, не поворачиваясь. — И очень хотел убедиться, что он мертв. Слишком много ударов для простого убийства. Я бы назвал это показательной казнью.

Я перешел к следующему телу, тому, что лежал, перегнувшись через стол. Спина его форменной куртки была пропитана кровью и разорвана в нескольких местах. Маленькие, аккуратные отверстия.

— Входные пулевые, — констатировал я, указывая на них. — Калибр небольшой. Группа выстрелов очень плотная. Стреляли в спину, с близкого расстояния.

Они не сражались. Они сидели за столом. Возможно, выпивали, разговаривали. И в этот момент кто-то вошел и просто расстрелял их в спину. Быстро, эффективно, без шансов, застав группу людей врасплох.

А потом… потом началось то, что случилось с тем парнем у входа.

— Клим, — позвал я. Урядник тут же подошел. — Гильзы есть?

— Нашли несколько, — он протянул мне небольшой пластиковый пакет. Внутри, в мутной от влаги пленке тускло блестели несколько маленьких латунных цилиндров.

Я взял пакет, поднес ближе к свету. Девятимиллиметровые. Стандартный калибр для пистолета-пулемета, который стоял на вооружении у многих спецслужб и предназначался для ведения боя в ограниченном пространстве. Ничего экзотического.

Вывод напрашивался сам собой — работали несколько стрелков с разных позиций. Перекрестный огонь. Они не оставили им ни единого шанса.

Оглядевшись, я приметил разбитое окно с одной стороны и с противоположной. Возможно, еще стреляли и из дверного проема.

Я методично осматривал тела. Картина была везде одинаковой. Сначала пули. Потом, у некоторых ножи. Избыточное насилие. Зачем? Чтобы убедиться, что никто не выживет? Или чтобы оставить послание?

Я подошел к последнему телу, лежавшему в самом темном углу, у обломков барной стойки. Этот был самым крупным. Широкие плечи, мощные руки. Он лежал на боку, и его поза говорила о том, что он пытался подняться, дать отпор. В его руке, даже мертвой, был зажат нож. Не тот, которым его убивали. Свой.

Я присел рядом, и мой взгляд упал на его пояс. Пустая кобура.

Сердце пропустило удар. Я быстро оглядел остальные тела. Тот, что у стола — кобура на бедре, и тоже пустая. Тот, что у входа… под его курткой, на плечевой портупее, тоже должно было быть оружие. Его не было.

Они не просто убили их, но еще и забрали оружие.

Я встал, отряхивая с перчаток прилипшую грязь и что-то липкое. Медленно подошел к Гриму, который стоял у разбитого окна, глядя на темное, беспокойное море. Он не смотрел на тела. Он не хотел видеть своих людей такими, хотя, казалось бы, это часть его жизни. Почти обыденность. Терять побратима в ЧВК или в армии это что-то… привычное? И в то же время каждый раз наверняка тоскливо.

В голове завертелись строчки из старой-старой песни еще моего мира:

'Друг, оставь покурить, а в ответ — тишина.

Он вчера не вернулся из боя'.

— Они были вооружены? — спросил я тихо.

Грим не сразу ответил. Он смотрел вдаль, на далекие огни кораблей, и его профиль в свете полицейских мигалок казался бледным, как у призрака. В этот момент я невольно отметил, что его позывной как нельзя лучше подходит в данный момент.

— Конечно, — наконец сказал он, не поворачиваясь. — Они всегда вооружены. Это стандартный протокол.

— Их оружия нет, — констатировал я. — Ни у одного. Кобуры пустые.

Он медленно повернул голову. Его лицо оставалось непроницаемым, но в глубине глаз я увидел, как вспыхнул и погас холодный, яростный огонь.

— Я видел, — прошептал он, и в этом шепоте было больше ненависти, чем в любом крике. — Суки.

— Да, — кивнул я. — Видимо забрали как трофеи. Или еще хрен знает зачем.

— Кто это был? — спросил Грим. Его голос был ровным, но я слышал, как под этим спокойствием вибрирует целая буря эмоций.

Я посмотрел на разгром, на тела, на кровь, которая уже начала сворачиваться и темнеть на полу.

— Не знаю, — ответил я честно. — Но это не были обычные бандиты. Это были профессионалы. Быстрые, жестокие и очень, очень аккуратные. Они пришли, сделали свою работу и ушли, не оставив почти ничего, кроме трупов. У вас много врагов? — спросил я.

Грим не то хмыкнул, не то фыркнул.

— А как ты думаешь, господин коронер? Много ли врагов у наемников? Для нас угроза таится в каждом углу, и мы к этому привыкли. Но это… это не просто нападение каких-то пьяниц. Все было спланировано.

Я подошел к одному из столов, который уцелел в этой бойне. На нем стояли недопитые кружки с пивом, лежала колода карт, рассыпанная веером. Обычная сцена из жизни портового кабака, которая в одно мгновение превратилась в натюрморт смерти.

Я посмотрел на Грима. На его лице застыла маска скорби и ярости. Он потерял своих людей, и он жаждал отмщения. И я, как ни странно, его понимал.

— Я сделаю вскрытие, — сказал я. — Опишу каждую рану. Я дам тебе все, что смогу найти. Каждую мелочь, каждую деталь, которая поможет тебе понять, кто это сделал.

А еще благодаря своей силе я смогу понять, кто эти люди. И, естественно, смогу передать эту информацию Гриму. Не напрямую, нет. Ему не нужно знать о моих способностях. Но каким-нибудь образом… письмо с вырезкой из газет. Закрытый зашифрованный канал связи… да что угодно. Вариантов масса.

Он молча кивнул.

— Вызывайте транспорт, — сказал я, поворачиваясь к урядникам. — Забираем всех.

Китов кивнул и тут же взялся за телефон, вызывая специальную службу.

Я подошел к мужчинам. Оба, вооружившись фонариками, методично осматривали стены в поисках рикошетов и входных отверстий. Дюбов, несмотря на свою вечную помятость, работал на удивление тщательно. Его фонарик выхватывал из полумрака мелкие детали, которые можно было и пропустить.

Иногда он застывал на месте, глядя на какую-нибудь точку, и смотрел на нее поворачивая голову то так, то сяк. Его зрачки бегали, а губы слегка подрагивали, будто он вел в голове сам с собой диалог и никак не мог договориться.

Китов же действовал как станок — его движения были выверенными, а комментарии, которые он выдавал в свой диктофон, сухими и лаконичными.

— Будете осматривать помещение дальше? — спросил я, останавливаясь рядом.

— Будем, — ответил Китов, не отрываясь от осмотра стены, испещренной пулевыми отверстиями. — Понятно, что это не драка между своими.

— Тут на пару суток работы, если не больше, — пробурчал Дюбов, подсвечивая фонариком угол, где в паутине застряла гильза. Каким образом ее туда закинуло — было неясно. — Множество следов от подошв, отпечатки, калибр… надо осмотреть все.

Я кивнул. Мне вместе с Воронцовой предстоит очень и очень много работы завтра.

— Я проведу вскрытие, — сказал я. — Тела доставят сегодня, но я посмотрю их завтра утром на свежую голову. Предоставлю отчеты в ближайшее время, как и в прошлый раз. Пришлю напрямую вам на почту.

Китов оторвался от стены и посмотрел на меня. В круглых стеклах его очков отразился свет фонарика.

— Хорошо, — сказал он. — Здесь не нужен ваш вердикт, коронер, без обид. И так все ясно.

— Согласен, — кивнул я головой.

— Но это однозначно ускорит процесс и, может быть, натолкнет нас на мысли, — он скосил взгляд. — Особенно Гарика, мне кажется. В любом случае будем ждать.

Пока мы ждали транспорт, я отошел к разбитому окну. Ветер, врывавшийся внутрь, был холодным и влажным. Он трепал мои волосы, принес с собой запах моря. Я смотрел на темные, беспокойные волны, которые с глухим рокотом бились о старый полуразрушенный пирс. Идеальная декорация для финала какой-нибудь нуарной драмы.

Только это не кино, и финал здесь еще не написан.