Архитектор Душ III
Глава 1
После пятничного рабочего дня и тренировки, когда все они вернулись домой, Виктор перед самым сном «обрадовал» девушек и объявил им, что завтра с самого утра они поедут на соколиную охоту.
Он еще что-то говорил про пользу свежего воздуха и светскую жизнь, но Лидия его уже не слушала. Она смотрела в огонь, и в ней закипала холодная ярость. Снова. Опять то же самое. Он решил. Он объявил. Он придумал. Он подготовил. А они должны молча подчиниться. Хватит.
Когда Громов, раздав указания, ушел к себе, Алиса плюхнулась в кресло напротив Лидии.
— Ну ты слышала? — возмущенно прошептала она. — «Невежливо»! А таскать нас за собой повсюду, как двух болонок — это вежливо⁈
— Нет, — тихо, но твердо ответила Лидия, не отрывая взгляда от пламени. — Это унизительно.
— И что мы будем делать? — в голосе Алисы звучала беспомощность. — Мы же не можем ему отказать. Эта связь…
— Связь не лишает нас голоса, — Лидия наконец повернулась к Алисе, и в ее глазах горели холодные огни. — Он думает, что может просто командовать. Что мы его собственность. Но это не так.
— Ты думаешь, что он не поменялся? Что он до сих пор нас ни во что не ставит? — с горечью спросила Алиса. — Мне стало казаться, что… что он… ну, стал… лучше?..
Лидия фыркнула. Да, она замечала те же изменения, что и Алиса, но веры Громову не было, даже не глядя на все его жесты и попытки сгладить прошлое.
Она подалась вперед, понизив голос до заговорщицкого шепота.
— Мы не можем с ним таскаться постоянно как безвольные куклы, Алиса. Сегодня охота. Завтра ему взбредет в голову поехать на рыбалку на неделю, а послезавтра — в кругосветное путешествие. Мы должны установить границы. Четко и ясно.
— Но как? — спросила Алиса. — Он же нас и слушать не станет, если мы попытается ему что-то поставить в ультимативной форме.
— Станет, — уверенно сказала Лидия. — В свете последних событий Громов чувствует себя явно на коне. Спас Лизу, добился бюджета у столицы, накрыл бандитскую шайку… Заметила, как он рационально мыслит? Он больше не загнанный зверь, которым мы его видели в первый день после того ритуала. Мы можем воспользоваться его хорошим расположением духа и той самой логикой, на которую он так опирается.
Алиса смотрела на нее, и во взгляде рыжеволосой девушки неуверенность постепенно сменялся решимостью.
— Думаешь, получится?
— Я убеждена, — сказала Лидия. — Пора ему напомнить, что в этой лодке нас трое. И грести в одну сторону придется всем.
Утренний разговор прошел на удивление гладко. Громов, выслушав их ультиматум, не стал спорить. Он просто согласился. Эта неожиданная уступчивость обескураживала Лидию куда больше, чем открытая конфронтация.
После этого она ехала в машине Громова в имение Мастера Инквизиции. Атмосфера была почти нормальной.
Имение Корнея поражало. Лидия, в отличие от Алисы, понимала истинное значение этого места. Это была не просто роскошь, это, а демонстрация силы и статуса. На светском обеде она чувствовала себя в своей тарелке, легко поддерживая ничего не значащий разговор.
После легкого обеда их повели к конюшням, и начался ритуал подготовки к охоте. Лидия наблюдала, как Громову на руку сажают сокола. Она видела, как напряглось его тело, когда когти хищника впились в толстую кожу перчатки, но на его лице не дрогнул ни один мускул.
Они сели на лошадей. Лидия с детства уверенно держалась в седле. Они выехали в поле. Егеря спустили гончих. После пары неудачных попыток Вяземского и Каммерера, Корней предложил Громову отъехать в сторону, где, по слухам, засел особо хитрый заяц.
Им пришлось последовать за ними. Невидимая связь натянулась, заставляя пришпорить лошадей. Ветер бил в лицо, стук копыт отдавался в ушах, деревья сливались в размытую зеленую полосу. Страх смешивался с неожиданно диким азартом. Она неслась не по своей воле, но часть ее наслаждалась этой скоростью, этой свободой. Лидия смотрела на широкую спину Громова впереди и на мгновение забыла, кто этот мужчина.
Погоня была короткой и яростной. Заяц юркнул в густой кустарник на опушке леса. Сокол, промахнувшись, сел на ветку старого дуба и издал резкий требовательный крик.
— Зовет, — сказал Корней. — Пойдем посмотрим, что он там нашел.
Они спешились. Едва Лидия шагнула под сень деревьев, как ее азарт сменился тревогой. Стало тихо. Тревожно тихо. Воздух стал неподвижным, сырым, пахнущим гнилью.
Они вышли на небольшую круглую поляну и замерли.
Лидия увидела ритуальный круг, огарки свечей, символы. Лидия понимала, что это не латынь. Не руны. Что-то древнее и примитивное.
Она увидела дуб. Мертвый, скрюченный. Она почувствовала исходящий от него холод, пробирающий до костей.
Ее взгляд, следуя за взглядом Корнея и его вытянутой рукой, поднялся вверх, к переплетению ветвей.
И мир исчез.
Пропали звуки, запахи, ощущение времени. В голове осталась только одна, пульсирующая мысль: «Этого не может быть». То, что она увидела там, в корявых объятиях старого дуба, не укладывалось ни в какие рамки. Это было не просто жестоко. Это было… святотатством. Осквернением самой сути жизни.
Она услышала, как рядом ахнула Алиса. А сама Лидия не могла даже издать звука. Она просто стояла, глядя вверх, и чувствовала, как ледяные пальцы ужаса сжимают ее сердце.
* * *
Я проследил за взглядом Корнея. Мои глаза поднялись от ритуального круга вверх, к темному переплетению мертвых ветвей старого дуба. И я увидел ЭТО.
Там, прибитый к могучему стволу грубым деревянным крестом, висел человек.
Его руки были широко разведены в стороны, запястья примотаны к перекладине веревками. Обнаженный по пояс, он был худ и изможден, а кожа казалась неестественно бледной в сумраке лесной чащи. Длинные, спутанные темные волосы скрывали лицо, голова безвольно упала на грудь. На торсе виднелся глубокий, рваный разрез, словно кто-то пытался вырвать сердце.
Я услышал за спиной два сдавленных вскрика, перешедших в тихий стон. Алиса и Лидия. Но я не обернулся. Мой взгляд был прикован к этой жуткой инсталляции посреди лесной чащи.
Во мне не было страха. Шок — да, был. Но это был шок профессионала, столкнувшегося с чем-то из ряда вон выходящим. Словно хирург, который во время стандартной операции по удалению аппендикса обнаружил у пациента второй набор внутренних органов. Это было не страшно. Это было странно, непонятно, даже пугающе, но не страшно.
— Что за херня тут происходит… — прошептал Корней. Его лицо было цвета мела. Он, в отличие от меня, смотрел на это не как на объект исследования, а как на прямое оскорбление собственным угодьям и его персоне в целом.
— Еще и под носом у Инквизиции, — не удержался я от комментария, делая шаг вперед, на край вытоптанного круга.
— Было бы смешно, если бы мы сидели в ресторане, Виктор, — ответил Корней, его рука легла на что-то под охотничьей курткой. Он нервно осматривался по сторонам, словно ожидал, что из-за деревьев сейчас выскочат те, кто это сотворил.
Я проигнорировал его напряжение. Мой мозг уже работал, анализируя картину с точки зрения патологоанатома. Поза тела, цвет кожных покровов, отсутствие явных трупных пятен на видимых участках… Что-то не сходилось. При такой температуре и влажности тело, провисевшее больше суток, должно было выглядеть иначе.
— Нужно вызвать полицию, — сказал я, доставая телефон. — Они должны зафиксировать место происшествия, а дальше я проведу дознание.
— Какое, к черту, дознание⁈ — взорвался Корней. — Виктор, очнись! Здесь сраные культисты устроили хрен знает что, посмотри вокруг! Это не твое дело, а мое!
— Это твоя зона ответственности, друг, — согласился я, уже набирая номер. — Все, что касается оккультизма. Но пока что передо мной труп. А трупы — это моя работа. Мы обязаны все сделать по закону. Провести осмотр, установить причину смерти, попытаться опознать. И только потом ты сможешь забрать себе этот экспонат и разбираться с его метафизической составляющей.
