Архитектор Душ III (СИ) - Вольт Александр

Корней хотел возразить, но, подумав, промолчал, признавая мою правоту. Бюрократия была сильнее магии даже в этом мире.

Я вызвал полицию, коротко и четко обрисовав ситуацию и назвав координаты, которые мне скинул Корней. Мне пообещали, что оперативная группа будет здесь так быстро, как только сможет.

Пока мы ждали, я, предупредив Корнея и девушек, чтобы они ничего не трогали, аккуратно обошел ритуальный круг по периметру. Символы были мне незнакомы, но в них чувствовалась какая-то странная вибрация при приближении.

Я снова посмотрел на тело. И, пользуясь моментом, пока Корней отошел на несколько шагов, отдавая какие-то распоряжения по своему телефону, я на долю секунды позволил себе «включить» зрение, прикрыв глаза, словно от усталости.

Мир смазался. Я увидел темную энергию, сочившуюся из дуба и ритуального круга. Но когда я направил свой «взгляд» на распятого, я не увидел ничего. Пустота. Ни слабого свечения, ни угасающего облачка. Его психея отсутствовала полностью.

Я моргнул, возвращаясь в реальность. Души уже не было. Он мертв давно. Больше суток, это точно. Но тот факт, что его тело оставалось целым и не поддалось до сих пор некрозу, мне не давало покоя.

— Корней, — позвал я, когда он закончил разговор. — Посмотри на состояние тела. Никаких признаков разложения. Для человека, который, судя по всему, висит здесь не первый час, это… противоестественно.

Корней подошел ближе, прищурился, вглядываясь в бледную кожу распятого.

— Ты прав, — пробормотал он. — Словно его только что повесили, — он окинул труп еще раз сверху-вниз и сказал. — Отойдите назад.

Я с девушками отступил, а Корней глубоко вдохнул, сосредоточился и уставился на распятого. Я снова воспользовался моментом и «посмотрел», но в этот раз на Корнея. Это было странное и забавное ощущение одновременно. Добыча для инквизитора подглядывает за инквизитором и изучает его.

К слову, душа Корнея была стального цвета. Спокойная, уравновешенная, но слегка пульсировавшая от стресса, и, вглядевшись, я увидел, что его глаза, а вернее сказать, те центры, энергетические части, которые находились возле глаз — слегка светились.

Он использовал особое зрение и рассматривал труп, как это сделал я несколько минут назад.

Корней тяжело выдохнул и помассировал веки. Я увидел, как на его лбу выступили капельки пота, словно он пробежал пару километров с мешком песка на плечах.

— Он действительно мертв уже давно, — сказал он. — Его душа растворилась и ушла в мировую энергию. Вот же дерьмо…

Корней отошел на несколько метров и закурил. Девушки продолжали стоять в стороне, не произнося ни слова.

Наконец через полчаса, которые показались вечностью, мы услышали далекий вой сирен. На поляну, ломая ветки, вывалились двое патрульных и следователь — пожилой, уставший мужчина в изжеванном жизнью костюме. Увидев общую картину, они замерли. Следователь медленно снял шляпу и перекрестился.

— Мастер Корнелиус, господин коронер, — он кивнул нам, его голос был хриплым. — Следователь Потапов. Что у вас тут стряслось? По телефону сказали, что труп… но не сказали, что… вот так.

— Сами видите, следователь, — ответил Корней мрачно. — Наткнулись во время охоты.

Потапов тяжело вздохнул и дал команду своим людям.

Началась рутина. Описание места происшествия, фотографирование, сбор вещдоков. Я руководил процессом, давая четкие указания, пока Корней стоял в стороне, мрачно наблюдая за всем этим. Он ждал своей очереди. Ждал, когда мы, смертные, закончим свои мирские дела, и он сможет приступить к своей, инквизиторской работе.

— Давайте, снимайте его, — наконец скомандовал Потапов, когда протокол осмотра места был закончен. — Осторожно.

Двое патрульных, кряхтя, подставили к кресту небольшую стремянку. Один из них полез наверх и ножом перерезал веревки, которыми были примотаны запястья. Второй, стоявший внизу, поймал обмякшее, тяжелое тело. Они аккуратно, стараясь ничего не повредить, уложили его на расстеленный на земле брезент.

Мы все — я, Корней и следователь, склонились над ним. Длинные, спутанные и слипшиеся от грязи волосы скрывали большую часть его черт. Но даже сквозь грязь и запекшуюся кровь проступала утонченная красота: высокий лоб, тонкие, почти аристократические черты, аккуратный, прямой нос.

Один из патрульных протянул руку, чтобы отвести прядь со лба для фото на опознание. Он осторожно зацепил пальцами темный локон и отвел его в сторону.

И в этот момент все, кто стоял рядом, замерли.

Волос упал набок, приоткрыв ухо.

Оно было длинным, изящным и заостренным на конце.

Эльф.

Глава 2

.

Тишина, повисшая на поляне, была плотной, почти что осязаемой. При большом желании ее можно было бы снять ложкой, как вершки. Потапов и его люди стояли как вкопанные, их лица были бледными от увиденного. Казалось бы — люди работают в такой структуре, где подобным не удивишь. Ан нет.

Корней, обычно собранный и беспристрастный, сейчас стоял разгневанный, как черт. Это виднелось по его ходящим желвакам и сжатым в кулаки рукам.

Девушки за моей спиной испуганно дышали, и я слышал, как стучат зубы Алисы.

Мне же удавалось сохранять профессиональное хладнокровие. Шок не прошел до конца, но я понимал происходящее и уже пытался анализировать.

Эльф. Распятый. С разрезом на груди. Под имперским протекторатом. Кому, для чего и зачем, я уже не спрашиваю. Очевидно, что это было дело рук не просто шайки расистов, которые решили убить эльфа просто по неприязни к его длине ушей. Здесь что-то случилось. Что-то, связанное с магией. Не нужно быть экспертом оккультных наук, чтобы до этого дойти своим умом.

Как только эта информация дойдет до столицы — начнется самый главный карнавал. И звонок из канцелярии по поводу Улины покажется не только мне цветочками.

— Следователь, — нарушил я тишину, — будьте добры, подайте перчатки и ваш набор для осмотра.

Потапов вздрогнул, словно очнувшись ото сна. Он неуверенно кивнул и, покопавшись в своем саквояже, протянул мне запечатанный пакет с латексными перчатками и небольшой металлический кейс с инструментами.

Я надел перчатки. Ощущение латекса на кистях и запястьях оставалось таким же привычным, как и в прошлом мире. Потапов же, как и Корней, молча отошли в сторону, уступая мне поле для работы.

— Алиса, фото. Общий план, затем детали, — скомандовал я, подходя к телу. — Лидия, протокол. Записывай все дословно.

Я присел на корточки рядом со снятым с подобия распятия. Тело не источало запаха разложения. Я бы даже сказал, что от него вообще не было запаха, словно от восковой фигуры.

— Осмотр места обнаружения трупа, — начал я диктовать, и мой голос стал тем самым безэмоциональным голосом патологоанатома, который сотни раз звучал в тишине прозекторских. — Труп неизвестного мужчины, предположительно расы эльфов, обнаружен в лесном массиве…

Мой взгляд скользнул по разрезу на груди. Он был сделан не хирургическим инструментом. Края раны были неровными, рваными, с обширными кровоподтеками.

— … на грудной клетке, в проекции сердца, имеется зияющая рана неправильной формы с осадненными краями. Сердце в грудной полости отсутствует. Разрез нанесен предположительно тупым, но обоюдоострым предметом, возможно, ритуальным ножом.

Я перевел взгляд на лицо. Аккуратно, кончиками пальцев в перчатках, я стер с его щеки грязь и засохшую кровь. Кожа под ними была бледной, почти фарфоровой. Никаких следов ударов, ни ссадин, ни синяков, характерных для борьбы. Но на левой щеке виднелся темный, багровый отпечаток.

Не его кровь. Слишком темная, уже свернувшаяся. И форма… похоже на отпечаток ладони. Словно окровавленной пятерней провели по лицу. Зачем? Ритуальное унижение? Символический жест? Или просто подпись убийцы?

— … лицо без видимых повреждений, за исключением следа, похожего на смазанный отпечаток ладони, на левой щеке.