Вампиры ночи - Найт Кейдис

– Да. Очень жаль. Она была милым ребенком, – протягивает он, – но когда ты создаешь инновационный бизнес, подобный моему, будь готов к побочному ущербу.

– Знаешь что? Ты вовсе не перспективный изобретатель, ты просто жалкий торгаш наркотиками, – выкрикиваю я. – Не более.

На его губах колеблется улыбка.

– Я не какой-то уличный наркодилер, милая. Мои таблетки солнца изменят мир.

Он прав. Если эта дрянь распространится, никто не сможет спастись от Вампиров.

– Зачем ты все это делаешь? – спрашиваю я. Чувствую, как теряю сознание. Слишком много крови прилило к голове, и теперь мне удается задавать лишь самые простые вопросы. – У тебя и так много денег.

Но я знаю, что за этим стоит нечто большее. Порой обладание достаточным богатством останавливает от жажды большего, но у Константина причины зарыты куда глубже.

Он не отвечает, поэтому я его провоцирую:

– Твоя медицинская болонка сказала, что продукт не готов и, если он будет выпущен слишком рано, могут погибнуть Вампиры.

Константин бросает недовольный взгляд на доктора Василия.

– Как я сказал, побочный ущерб.

– Не понимаю. Зачем ты это делаешь?!

Он тяжело вздыхает.

– Мы, Вампиры, слишком долго скрывались в тени, – произносит Константин, стуча по шприцу. – Но больше этого не будет. Мы были созданы править этим миром. Наше место под солнцем.

Константин и так уже силен ночью, почему вообще дневной свет для него важен? Сколько всего ему нужно заполучить? И тут меня осеняет. Балет! Невозможность появляться на солнце разрушила мечту всей его жизни. Наконец, мотивы Константина становятся понятными.

– После обращения, – произносит он, – я осознал, что мы, Вампиры, настоящие боги. Я понимал это, когда забирал жизнь своей матери. Наблюдая, как слабость и человечность покидают ее, я понимал, нет другого бога в мире, столь могущественного, как я.

Мать убил Константин.

Мое сердце начинает болеть от притока крови, но после признания Константина на меня обрушивается осознание страданий его брата, словно грозовая волна. Бедный Лукка, все эти годы он считал, что его мать покончила собой из-за него.

– Поэтому я построил нашу собственную церковь. – Константин указывает рукой на потолок. Он говорит о «Черном кролике».

– Значит, дело во власти? – произношу я.

– Милая, все в этом мире связано с властью.

– Есть и другие способы управлять, Константин. Один из них предполагает меньшее количество жертв.

– Дорога к власти проложена телами жертв, – отвечает он холодно. – Особенно в России-Матушке.

Чем бы там не занимался доктор Василий, он закончил и теперь ждет, пока Константин достает что-то из своего кармана. Он подносит к моему лицу склянку. Даже вверх ногами, я узнаю свой пузырек с антидотом Ведьминой крови.

– Представь, как я был рад, – нежно произносит Константин, – услышать, как Вампир, напавший на тебя, говорит об антидоте крови Ведьм. Ваша ценная АМ безусловно держала эту новую разработку в тайне… – Он трясет пузырьком перед моим лицом. – Полезная вещица, вот эта. Неудивительно, что вы не хотите, чтобы другие Сверхи ее заполучили. Что ж, слишком поздно.

Ассоциация магов единственная, кто может производить антидот. Если Константин распространит его по всему Сверхъестественному сообществу, мы, Ведьмы, станем абсолютно беззащитными.

Мое сердце бешено колотится, когда Константин начинает закатывать рукава рубашки и с недовольным вздохом вводит себе инъекцию. Должно быть, ему больно. Его полный злости взгляд обращается на доктора, будто неприятные ощущения от препарата были его виной. Тот факт, что инъекция предназначалась ему, а не мне, пугает, поскольку теперь я не имею ни малейшего понятия, что собирается сделать этот монстр.

Константин наклоняется к моему лицу. Не могу поверить, что когда-то я восхищалась этим взглядом. Не могу поверить, что я подпустила к себе этот кусок дерьма.

– Благодаря тому, что ты принесла это полезное маленькое противоядие прямо в мой дом, я попросил своего доктора изучить его и сделать мне другую версию. Специальную Вампирскую версию, которая позволит нам, наконец, правильно питаться ведьмами. – Я в шоке, молчу, однако Константин продолжает говорить. – Представь, сколько Вампиров насладятся острыми ощущениями от поедания Ведьмы за ужином, – произносит он.

Я снова сглатываю. Он разработал средство, позволяющее Вампирам питаться Ведьмами? Не просто антидот. Это слишком. Если он смог добиться этого, то сможет добиться и всего остального… И вина лежит на мне.

Мой голос звучит хрипло, но я все равно стараюсь переубедить Константина:

– Зачем тратить усилия на разработку лекарства, чтобы питаться мной, когда вы буквально можете питаться кем-то еще? – вскрикиваю я дрожащим голосом. – Неужели власть надо мной так для тебя важна?

Он смеется.

– Не глупи, милая. Твоя кровь ничего не значит для меня. На деле, она на вкус как помои. С помощью этого лекарства моей последней разработки, я смогу больше, чем просто испить тебя. Я также смогу поглотить твои способности.

Мой рот тут же закрывается, а улыбка на губах Константина становится шире. Это кошмар. Краем глаза замечаю, что доктор уходит из помещения, и, хотя мне известно, что он мне в любом случае не поможет, сердце начинает учащенно биться о грудную клетку, поскольку теперь я осталась с Константином наедине.

Хочу закричать. Позвать на помощь. Умолять. Но все бессмысленно. Слишком поздно.

Константин медленно опускает рукав рубашки, а после с безумной скоростью вонзается в мою шею. Его клыки, глубоко погруженные в мою мягкую плоть, горят, будто клеймо. Каждый глоток заставляет меня раскачиваться из стороны в сторону. Я слышу, как кровь вытекает из меня, чувствую, как теряю сознание, как слабеет мое тело. Константин пьет жадно, его руки удерживают меня на месте. От удовольствия он тихо стонет.

– Это лекарство делает тебя аппетитной, – выдыхает Константин. – Дополнительный бонус.

В конце концов, он отпускает меня и оставляет раскачиваться, как кусок мяса на скотобойне, пока я то прихожу в сознание, то теряю его.

– Солги мне, милая, – нежно произносит Константин, его рот измазан моей кровью. – Хочу узнать, что представляет из себя магия Верити.

– Ты всеми любим, – произношу я слабым голосом.

Могу точно сказать, что до него дошел звон моей лжи, поскольку теперь он выглядит и злым, и удовлетворенным собой. Его лицо искажается в рычании, и он снова бросается на меня, на этот раз впиваясь зубами с другой стороны моей шеи. Боль пульсирует от груди к макушке, острая и безжалостная. Он отпускает меня.

– Да прикончи меня уже, – рявкаю я.

– О, нет-нет-нет, Саския, – Константин щелкает языком, его глаза прикрыты в экстазе. – Кормление – настоящее искусство. Оно похоже на оргазм. Все дело в контроле и в растягивании момента, в наслаждении им. Но я уже преподал тебе этот урок. Разве нет?

Константин смотрит на меня, и ясно, что он говорит о Большом театре. Вспоминает о том, как заставил меня балансировать на грани оргазма, пока сам не решил, когда мне кончить. Как же сильно я его ненавижу!

Он приближается ко мне и шепчет на ухо:

– Я выкачаю практически всю твою кровь, милая, снова и снова, удерживая тебя на волоске от смерти. Но не дам тебе погибнуть. Иначе в чем веселье?

Он наслаждается моими страданиями. Чувствую, как по горлу скользит желчь.

– Подумай, Саския. Зачем мне вообще тебя убивать? – говорит он мягким тоном. – Силы, которые я из тебя высосал, продержатся во мне столько же, сколько и кровь в моем организме, так что мне нужно будет поддерживать наличие твоих способностей. Однако все это закончится, как только я найду способ их синтезировать. Таблетки правды – что думаешь? В этом есть определенный смысл, ты не согласна?

Его слова обретают форму в моей затуманенной голове. Он хочет оставить меня висеть здесь бесконечно, как свою личную лабораторную крысу. Как долго? Ужас пронзает меня, и я дрожу.