Бытовик 2 (СИ) - Путилов Роман Феликсович

— И всё? — с улыбочкой спросил купец: — Никаких казней каждого пятого, пожизненной каторги для всех? А если я, к примеру, не вернусь и не привезу выкуп?

— Нет, вы же герои. — я пожал плечами: — Невольно, конечно, но помогли отстоять город, пока сами все не испортили. Велё бы себя, как порядочные люди, уплыли бы с наградой, а так, кто сам себе злобный буратино? А если вы, купец Калашников, их последняя Надежда, через шесть месяцев не вернётесь сюда, то я вашим шахтёрам отрублю левую руку, каждому, и отпущу. Как вам такая сказочка про цветочек аленький и чудище заморское?

— Зачем руки то рубить?

— Руку отрублю, чтобы они помнили, как вы их и меня обманули, а вторую руку оставлю, чтобы было чем вас зарезать или удавить, когда они вас найдут.

— Ваша светлость, а вам не кажется, что вы не в том положении, чтобы…

— Почему? — я вытянул из-за спины руки, так как ремень, которым они были стянуты, почему-то сгнил за время нашего разговора: — Я здесь с вами разговариваю потому, что моя Зая на первом этаже…

Хотя с меня, пока я был без сознания, кто-то шустрый стащил все магические кольца и даже шейную гривну с заряженными магией, драгоценными камнями, запасов маны моего внутреннего источника хватило бы на десяток таких ремней.

Я ткнул пальцем в потолок и продолжил: — Хотел бы, давно бы улетел, превратившись в…

Приятно, когда могущественная богиня тебе подыгрывает и, как хорошо я придумал с мобильными идолами, что постоянно сопровождают меня в веломобиле. Стоило мне задуматься, в какую птицу я бы превратился, вздумай покинуть своих врагов, как над крышей дворца громко каркнул ворон и захлопали могучие крылья. Намек все присутствующие поняли правильно, я же продолжал давить:

— Я хоть и не маг огня, но устроить детонацию ваших патронов вполне способен. Вы же экономили, не защищённые от магического воздействия, боеприпасы покупали? Могу сломать любое холодное оружие.

Вот вы, капитан. — я ткнул пальцев в кортик с, обтянутой золотой нитью, рукояткой, что висел на поясе купца: — Дорого же за свой клинок отдали, а. между тем, вам обманули, там никаких легирующих добавок нет, и я могу его сломать по щелчку пальцев…

Я сделал вид, что собираюсь щёлкнуть костяшками, и здоровенный мужик прыжком отскочил от меня, прикрывая своим телом дорогое оружие.

— Нет, ваша светлость…- видимо, дорого заплатил за оружие каким-то жуликам.

— На будущее, рекомендую покупать оружие на моих предприятиях, так как сталь мы варим высочайшего качества и даём пожизненную гарантию, а при покупке в нашем фирменном магазине предоставляем скидку, в том числе, и за опт. — смело заявил я, на что, незамедлительно, получил заверения присутствующих, что в следующий раз, как только, так сразу.

— Идите, господа, посоветуйтесь с командой и через десять минут жду вас с ответом. — взмахом руки я отпустил своих… визави, наверное, и, с наслаждением, вытянул ноги. Сначала моё предложение, озвученное купцом Калашниковым, вызвало неконструктивную критику со стороны несознательной части речников, они даже двинулись в мою сторону всей толпой с самыми недобрыми лицами.

— Повторяю, для самых тупых — английские пушки у меня, две из них направлены на вас в настоящий момент, десять остальных — на стоянку ваших кораблей. Если мы сейчас не договоримся, то начнется бойня. Вы, конечно, парни лихие и героические, но мои солдаты с помощью пушек, раскатают вас в тонкий блинчик, а те из вас, кто выживет, позавидует мёртвым — это я вам всем обещаю. Кто вырвется отсюда и добежит до кораблей — мои пушкари имеют команду топить все суда. Вас после первого залпа будут ловить ваши же коллеги и товарищи с других кораблей. Бежать в пустыню бесполезно — жизнь белого раба в стойбище печальна, скорее всего вы умрете с голоду уже этой зимой. Поэтому, прекращайте быковать и сдавайте оружие.

Глава 23

Глава двадцать третья.

Наверное, торги, взаимные угрозы и митинг речников, которые пришли немного пограбить, а оказались перед перспективой на полгода оказаться в шахте, да ещё и лишиться руки, если что-то пойдет не так, продолжились очень долго — ведь мародеры пока пребывали только во второй стадии принятия неизбежного — гневались… Неожиданно, в дальнем фасаде здания послышались крики, из подсобных помещений повалили солдаты местного полка, с оскаленными физиономиями и тесаками в руках, и моряки предпочли сдать оружие. Все-таки, гражданские речники — не солдаты, дисциплиной и обученностью особой не отличались. Начались крики по поводу «Быть или не быть» и посты у окон оказались брошены, что позволило одному из взводов проникнуть во дворец.

Честно говоря, в дальнейших событиях я принимал самое пассивное участие — дал распоряжение первому же попавшемуся на глаза унтеру позаботиться о безопасности степной валькирии, что держала оборону в ванной комнате на втором этаже и отобрать у мародеров мои магические кольца и прочую «ювелирку» — я даже не мог лечить себя после побоев, так как берег остатки маны на случай, что меня попытаются убить.

Мою тушку забросили на какую-то телегу и повезли в лагерь, где рядом с веломобилем, с сооруженным в багажнике передвижным капищем, стояла какая-то палатка и лежал на шинелях с десяток раненых, получая благословение от идолов.

Подбежавший фельдшер сунул мне в рот какую-то пилюлю, велел уложить на расстеленную шинель поближе к истуканам и успокоив, что сон — это лучшее лекарство, убежал по своим делам, а я позволил себе расслабиться и послушать совета медика.

Перун, здоровенный мужик, с мускулатурой молодого Шварценеггера, облаченный в термобелье, уютно развалился на моем любимом стуле моей бывшей кухни, читал, непонятно откуда взявшийся журнал «Солдат удачи», заметив мое появление, бог что-то приветственно буркнул и продолжил чтение.

— Садись. — Мокоша, в образе молодой женщины, поставила передо мной тарелку какого-то супа и ложку, добавив к этому здоровый ломоть серого хлеба: — Ешь.

— Спасибо, а… — я ухватился за ложку: — А…

— Ну а что, хорошая девочка… — богиня, продолжая хлопотать у плиты, с карьера обрушила на меня поток ценных указаний: — Плохо, что муж ее бросил, но для степи сойдет, здесь и не такое бывает…

— А…- пытался задать я свой вопрос, но мне не дали вставить слова.

— Лучше бы конечно вдова…- на меня пристально уставились два изумрудных глаза и в душе возникла тревога за жизнь Мешко Слободановича: — Но, это как получится. А так девочка хорошая и за свое обеспеченное будущее любому глотку вырвет…

Пока я пытался переварить эту неоднозначную характеристику «хорошей девочки», богиня, помешивая что-то в кастрюле, продолжала сыпать ценными указаниями:

— Обряд с ней проведи честь по чести и с собой в степь возьми, она в этих делах дока, подскажет тебе, что и как делать, а то ты страдаешь излишним гуманизмом — как ругательство выплюнула Макоша, а супруг ее неодобрительно крякнул.

— Какой обряд? — охрипшим голосом уточнил я.

— Ну как какой — нерушимые узы брака. На закате приводи ее к своей таратайке, скажи, что положено, услышь ответ, подари кольцо…

— Так она же это…- слово «мусульманка» я проглотил, понимая, что несу чушь.

— Что? Такую как я, здесь называют Умай, такого как мой орел…- богиня кивнула на приосанившегося Перуна: — Здесь называют Алазом. Поставишь наши капища в своих новых владениях — старые боги уйдут, люди будут поклоняться нам, мы станем сильнее. Не затягивай с этим, степь пустоты не любит…

— Но я, как бы…

— Ты князь или не князь? — фыркнула богиня: — Для твоих предков и десяток жён не предел был. Ты пойми, жена для владетеля — это не постельные утехи, это связи, политика. Слободан же не зря своего сына на этой девочке женил. У него планы были упрочить свое положение здесь, чтобы Бакр его со стороны степей прикрывал… Нет, Слободан, конечно, первоначально хотел сына на джунгарской принцессе женить, но там даже разговаривать не стали на эту тему — Слободан для Джунгарии мелочевка пузатая, внимания не стоящая. А тут видишь, как сложилось. А в империи эта девка «чумазая» будет только насмешки вызывать, вот ее здесь и оставили, как кутенку ненужную. Хотели даже удавить, чтобы под ногами не мешалась, но решили не рисковать, мало ли как папаша её к этом делу отнесется. Так что, не раздумывай, бери девку в жены. Потом, когда здесь разберешься, и дела потребуют — женишься на другой, на третей. А насчет Гюлер не волнуйся. Если ты, вашим с ней детям, достойное существование обеспечишь, она тебе насчет других жен слова поперек не скажет, больно жизнь ее до этого помотала, она свое место в этом мире прекрасно понимает… Все, прощевай, тебя сейчас будить будут. А, чуть не забыла — там, в Свободном не все гладко. Непонятно что, но Сварог что-то недоброе чувствует.