Принцесса на измене (СИ) - Плотников Сергей Александрович

— Орки — уже сами по себе подстава.

— Мало кто умеет различать на лицо орков, да и клановые узоры Раввикилей на их одежде тоже мало кто сможет прочесть, — качнул головой Мишель. — Наемники — и наемники. Так что сходи, пожалуйста, с этим письмом, и, возвращаясь, соблюдай двойную осторожность.

— Хорошо, — неохотно согласилась Мириэль. — Но если Посвященного Гила не будет в Храме — я не стану его разыскивать по всему городу.

— Я и не жду от тебя этого.

Так что Мишель двинулся ко дворцу с изрядно поредевшим отрядом. И — как в воду глядел! Дворец жил обычной жизнью, во дворе сновали слуги, по внутреннему парку прогуливались придворные. Появление вооруженного отряда, который, разделившись, сразу же заблокировал все ворота дворца снаружи, произвело фурор. Стража попыталась преградить им путь, но Бэзил скомандовал: «Это мои гости! Вы что, не пустите меня домой⁈» — и те все-таки пропустили… но только Мишеля, Бэзила, Габриэля и Колина. Кэтрин осталась перед воротами вместе с Шонмой Раввикилем, во главе их сводного отряда.

Впрочем, Мишель на это и рассчитывал. Даже их четверых достаточно, чтобы поднять шум. «В крайнем случае, — мрачно рассуждал он, — если уж я не отражу атаку захватчиков, то хотя бы донесу до короля серьезность ситуации! Он явно не в курсе, что происходит у него под носом!»

Он выехал в центр двора на Самуиле, создал волну Света, прокатившуюся по двору — просто чтобы привлечь внимание. Затем набрал побольше воздуха в легкие и заговорил как можно громче, одновременно усиливая свой голос Светом:

— В государстве измена! Бандиты из другого мира пытались убить наследного принца и младшую принцессу! Земли Даринского хребта захвачены без ведома короны!

— Граф, что вы несете! — с перекошенным лицом к Мишелю бежал через двор канцлер, за ним — несколько человек стражи.

— Правду и только правду, — холодно сказал Мишель, глядя на этого человека сверху вниз. До сих пор он считал, что канцлер — глава «партии короля», и что ему можно доверять… относительно, и лишь в том, что касается судеб королевства. Однако королева в одиночку не смогла бы провернуть трюк с продажей концессии на разработку части Даринского хребта — ей помогал кто-то, облеченный реальной властью. И лорд-канцлер, барон Нейвин, с которым Мишель впервые познакомился семь лет назад при дележе добычи Темного властелина из баронства Окк, состоял у него в коротком списке подозреваемых. Просто по совокупности личных качеств и, скажем так, некоторой разочарованности. Барон Нейвин давно уже интриговал, чтобы его баронство признали герцогством — однако король не спешил удовлетворять его ходатайство.

— Это выглядит так, будто вы пользуетесь первым попавшимся предлогом, чтобы устроить мятеж! — прошипел канцлер. — Немедленно распустите войско и объяснитесь!

— Я только ради этого и прибыл, — сообщил Мишель. — Пусть его величество покажется — я с удовольствием дам ему необходимые разъяснения!

— Репутация графа Аню говорит сама за себя! — поддержал его Габриэль. — Как и моя репутация.

— А вы кто такой, молодой человек? — мрачно вопросил лорд Нейвин. — И откуда у вас штандарт королевских рыцарей⁈

— Я — Габриэль Лираэнн по прозванью Справедливый, и мое имя подтвердит как мой клинок, так и любой из Королевских рыцарей! — произнес молодой старый воин. Звучал он очень внушительно, но канцлер не впечатлился.

— Королевские рыцари отражают крупное нашествие нечисти на юге! А вы что, пытаетесь изображать эльфа? Среди королевских рыцарей эльфов нет! Да и вообще, вы что, вообразили, что я позволю поставить короля под ваш удар⁈

«И королевских рыцарей услали из столицы, — пронеслось в голове у Мишеля. — Мы прибыли все-таки вовремя! Раз ничего еще не произошло, значит, произойдет со дня на день!»

— Барон Нейвин, вы действительно подозреваете, что я стану вредить своему отцу⁈ — воскликнул Бэзил.

— Ваше высочество, это был бы не первый случай в истории Многомирья, — холодно произнес канцлер. — И даже не первый случай в династической истории Хемпстедов!

— Судите по себе? — хмыкнул принц.

В этот момент Мишель предпочел бы, чтобы его воспитанник не злил канцлера. Однако несмотря на это не мог не испытать гордость за эту реплику. Бэзил взрослел, корректировал свой взгляд на мир в пользу более жизнеспособного — «здорового цинизма», как сказал бы Андрей — и учился показывать зубы. Еще год назад он в такой ситуации просто воскликнул бы: «Да как вы смеете!» — тоном обиженного подростка.

— Прекратить суету! — раздался властный голос сверху.

Мишель, Бэзил и канцлер синхронно запрокинули головы.

Его величество Адам Хемпстед стоял на балконе дворца, выходящем на обширный двор, и с неудовольствием глядел на Мишеля и Колина.

Судя по тому, что король кутался в халат, он только что поднялся от послеобеденного сна — была у него такая привычка.

Адам Хемпстед был почти точной копией Бэзила, только на сорок лет старше, с печатью некоторой потасканности на красивом породистом лице. На самом деле король был еще старше — он уже один раз пользовался продлением жизни, а больше боги королям не дозволяют.

Как-то Андрей Вяз спросил Мишеля, что за человек король, и тот не нашелся, как ответить, чтобы не соврать другу и при этом не показаться нелояльным подданным. Правда же заключалась в том, что Адам Хемпстед больше любил изображать гнев, чем гневался, и больше любил властвовать, чем править — однако, по мнению Мишеля, который прилежно изучал историю в школе и позднее, на специальных храмовых курсах, Его величество не был таким уж плохим королем. У него имелось всего несколько любовниц, на которых не спускалось и четверти государственной казны (не более одной восьмой); он искренне пекся о воспитании и образовании своего наследника — и у него даже хватило силы воли, чтобы выдержать за этого наследника битву с королевой и несколькими придворными кликами! Кроме того, при общеизвестной лености и сладострастии, король не был глупцом. Он ни в чем никогда не шел против политики прежних Хемпстедов — что было как хорошо, так и плохо. И у него, как Мишель имел случай не раз убедиться, имелась совесть. Особая, королевская совесть, но тем не менее.

Таким образом, Мишель считал не просто своим долгом по присяге, но и своим человеческим долгом сохранять власть короля Адама как можно дольше. Бэзил, возможно, станет вариантом еще удачнее — но для этого ему надо вырасти и возмужать. И чем позже он примет власть, тем лучше. Боги не разрешают королям слишком часто продлевать молодость — если только они не уступят власть следующему поколению. Мишель подозревал, что король Адам планировал поступить именно так лет максимум через шесть. Трудно было ожидать от него самоотречения. Не тот он человек, чтобы оставаться у власти дольше, поступаясь своим здоровьем и давая сыну возможность набрать политический вес.

— Отец! — Бэзил не просиял, увидев отца, скорее, собрался. — С вами все хорошо? Вам никто не угрожает⁈

— Естественно, юноша, а вы ожидаете иного? — поинтересовался король, театрально вскинув широкие черные брови, такие же, как у сына. — Что это за попытка мятежа с утра… — он бросил взгляд на солнце, — то есть сразу после обеда, я хочу сказать? И откуда вы тут взялись, когда должны быть в Дерхавене?

— Это не попытка мятежа! — воскликнул Бэзил. — То есть не мы устраиваем мятеж! В Дерхавене нас чуть не убили! Мы узнали много тревожных новостей! И тогда я сказал графу Аню — пусть берет всех людей, которых сможет собрать, и ведет их ко дворцу, чтобы защитить вас, отец! Мы пришли порталом.

— Что ж, меня не нужно ни от чего защищать — прямо сейчас, — ворчливо проговорил король. — Хотя если мой послеобеденный сон будут так часто прерывать, как в последнее время, скоро придется защищать от расстройства желудка! Так что если вы и правда не замышляете ничего дурного, сын мой, отправьте вашего верного слугу и наставника восвояси — и его войска тоже. А сами поднимитесь ко мне. Тревожные новости лучше рассказывать за чаем с печеньем, если уж их приходится рассказывать! Да, и кстати — где ваша сестра и мой внук?