Я пришел править (СИ) - Прядеев Евгений

Много сложных и непонятных слов, но уточнить их значение мне никто не позволил. Целительница изменилась в лице и не говоря ни слова, устремилась в здание. Дмитрий Сергеевич даже не пошел, а буквально побежал за ней вприпрыжку, а я смотрел им вслед, чувствуя себя невыносимо глупо. Меня попросту забыли…. Вернее, показали собственную никчемность, от которой пока больше вреда, чем пользы.

Однако, уже в дверях целительница обернулась и рявкнула так, что вороны с карканьем сорвались с деревьев и ринулись прочь подальше от госпиталя.

— Геннадий? Ты чего стоишь, сопли жуешь? Не слышал что ли? Человек умирает!

На самом деле, лежащий в палате под простыней мужчина совсем не напоминал умирающего. В конвульсиях не бился, священника не требовал, а многочисленные подключенные к нему приборы работали вроде бы штатно. Зеленые лампочки задорно перемигивались, а в палате не надрывалась тревожная сирена. Дыхание мужчины было ровным и спокойным. Мне вообще показалось, что он просто глубоко спит.

Однако, судя по напряженным лицам Надежды Владимировны и Дмитрия Сергеевича, всё обстояло не так уж и благодушно.

— Мда уж, — покачала головой целительница. — Такими темпами может и до утра не дотянуть. Много крови потерял?

— Думаю, что достаточно много, — кивнул хирург, а затем взял у зашедшей вслед за нами в палату медсестры папку. — Множественные ушибы, перелом берцовой кости правой ноги, закрытая черепно-мозговая травма…

Дмитрий Сергеевич неторопливо зачитывал историю болезни, а целительница просто стояла, внимательно слушала и больше ничего не делала. Я тоже старался слушать, но из-за множества незнакомых слов смысл услышанного ускользал.

— Сколько времени прошло после операции? — непривычно жестким тоном задала вопрос Надежда Владимировна, перебив Дмитрия Сергеевича.

— Их было две, — поморщился доктор. — После второй прошло около шести часов.

— У него внутреннее кровотечение, — безапелляционно заключила целительница. — Небольшое, но есть. Скорей всего, пропустили отломок кости где-то в брюшной полости.

— Ничего подобного, — ответил Дмитрий Сергеевич. — Вообще-то, это я делал операцию и не мог совершить ничего подобного. Могу показать снимки, но я просмотрел их трижды и не нашел никаких осколков.

— Но так быть не может, — повысила голос Надежда Владимировна. — Мы же с вами оба врачи и понимаем это. Ангиографию делали?

— Пока нет, — теперь врач откровенно раздражался. — Но теперь обязательно сделаем.

— Спокойно-спокойно, — примирительно подняла вверх раскрытые ладони целительница. — Хороший мой, меньше всего я хотела обвинить тебя в непрофессионализме. Но кровотечение действительно есть. И спорить с этим бесполезно.

— Я уже давно не пытаюсь с вами спорить, Надежда Владимировна, — махнул рукой Дмитрий Сергеевич. — Просто мужика жалко. Шесть часов первая шла, почти восемь вторая. Тазовые кости по кусочкам складывали. Я думал, что спать буду сутки, не вставая, так сильно устал. А тут вон какие нюансы…

— К сожалению, бывает и не такое, — пожала плечами целительница. — Впрочем, есть возможность немного помочь. И тебе, и больному. У меня Гена есть… Он подобные задачки, как белка орешки щелкает…

— Я? — в ногах появилась предательская слабость. Понятное дело, что никто не просит меня засунуть руку внутрь человека и пальцем сосудик пережать, но все равно. Речь идет о жизни человека. Столько травм… Две операции… Тут же любое лишнее движение…

— Смелей, Геннадий! — подбодрила меня целительница.

Я сделал ещё шаг и в этот момент почувствовал уже привычную боль в руке. Точно! Как я мог забыть про свою новую подругу. Мне даже немного стыдно стало, а ведь я обещал ей ещё и имя придумать.

Подойдя к кровати, я заметил внимательный взгляд Дмитрия Сергеевича, поэтому постарался повернуться боком. Не думаю, что о моей змейке стоит знать всем без разбору. Да и есть в моей помощнице какое-то читерство.

Не знаю, на что именно успел отвлечься, но момент трансформации кольца в змейку я все-таки пропустил. А через несколько в моей голове начался хаос. Красные, белые, желтоватые краски сливались в совершенно немыслимый узор. Что-то пульсировало, переливалось, но, как я не напрягался, ясности в происходящем больше не становилось.

«Ну ты, конечно, молодец!» — прозвучало в голове. Не уверен, что верно понял эмоции помощницы, но мне показалось, что она оказалась прям таки возмущена моей непонятливостью.

«Положи руку на правый бок больного», — вновь раздалось у меня в голове. — «Да нет же… Выше… Ещё выше… Левее… Здесь!»

— Здесь! — послушно повторил я за змейкой. Ощущение, как будто вагон с углем разгрузил в одиночку. Казалось бы, прошло всего несколько секунд, а я уже на ногах стоять не могу. Сейчас присесть бы…

— Вот видите, Дмитри Сергеевич, — широко улыбнулась Надежда Владимировна. — Какую смену растим. С первой попытки безошибочно определил место кровотечения! Молодец!

— Ага, спасибо, — с трудом кивнул я, а затем не торопясь почапал в сторону выхода из палаты. — Извините, но мне прям очень надо подышать свежим воздухом. Впрочем, врач и целительница не обратили на меня никакого внимания. Они уже обступили кровать пациента и горячо спорили о том, как перепроверить мою информацию, и как зашить треснувший сосудик.

А с другой стороны, куда я лезу? Люди семь лет учились в отличии от обычных студентов. Половина которых даже не помнят название собственного вуза. Я сделал все что мог.

Сев на скамейку в парке, я с удовольствием потянулся и вытянул ноги. Закрыл глаза и представил свою мягкую подушку. Сейчас бы завалиться на нее…

В этот момент в пространство вторгся непонятный звук, и лишь через несколько секунд сообразил, что это надрывается именно мой мобильный.

Катя!

От радости я издал какой-то невообразимый крик, сильно напоминающий смесь песен группы «Ария» и визгом заколотого поросенка.

— Привет, красавица! — бодрым голосом протараторил я в трубку. — Ты меня потеряла?

Глава 19

— Ещё чуть-чуть, буквально секунду… — без остановки тараторил Дмитрий Сергеевич, ловкими движениями что-то сшивая внутри тела пациента. — Милисекундочка, ещё одна… Всё! Зашивайте!

Доктор сделал широкий шаг назад от операционного стола, осмотрел всю бригаду по очереди и последним посмотрел на меня. Медицинская маска закрывала всё лицо, но даже по взгляду было видно, как он доволен!

Непроизвольно я улыбнулся в ответ, чувствуя, как постепенно начинает сводить судорогой бедро и затекла рука, лежащая на шее пациента.

— Алевтина Николаевна, как показатели? Пациента можно отпускать? — поинтересовался хирург у анестезиолога. — Судя по всему, Геннадий немного утомился.

Обожаю врачебный юмор. Чернее него вряд ли что-то придумали на этом свете. «Геннадий немного утомился». Операция, между прочим, почти пять часов идёт и практически все это время я качаю в мужика энергию чуть ли не в промышленных масштабах. Причём, насколько я понимаю, без моей помощи даже первый разрез делать бессмысленно.

— Боязно, если честно, — в голосе анестезиолога послышалось напряжение. — Вы же сами все видели, сердце изношено до предела.

— Ничего, ничего, этот полковник ещё нас всех переживёт, — рассмеялся Дмитрий Сергеевич. — В любом случае, мы рядом и никуда не исчезнем.

Алевтина Николаевна демонстративно вздохнула, затем внимательно проверила показатели своих приборов и только после этого кивнула мне. Я сделал глубокий вдох, после чего медленно убрал руки от шеи лежащего на столе человека, каждую секунду ожидая тревожного писка, сигнализирующего о критических изменениях каких-то показателей.

Минуту мы с Дмитрием Сергеевичем сосредоточенно ждали, а затем хирург все тем же весёлым тоном скомандовал.

— Ну все, Геннадий. Айда мыться! Коллеги, всем огромное спасибо за работу!

Я тоже пробурчал что-то невнятное и на подрагивающих ногах направился вслед за хирургом.

— Видишь, Гена, какие мы молодцы, — намыливал руки Дмитрий Сергеевич. — День, как минимум, прожит не зря. Такого красавца с того света достали.