Встреча у водопада (СИ) - Пучков Дмитрий Юрьевич "Гоблин"

Глава 23

О святых и рыбе

Отец напряженно переглянулся с Морозовым и заявил:

— Нам стоит обсудить твой план, Павел. Он касается всей семьи…

— Мне нельзя говорить об этом ни с кем, — возразил я.

— Это большая ответственность… — начал было Филипп Петрович, но я его перебил:

— Есть несколько секретов, о которых никто не должен знать. Если император спросит меня о том, раскрыл ли я их хоть кому-то, то солгать не получится.

— Он понимает всю важность происходящего, — внезапно заявила Арина Родионовна и мягко улыбнулась князю. — Вам стоит доверять сыну.

Я был благодарен тому, что моя невеста решила не использовать свой талант. Потому как в этом случае доверять ей в дальнейшем стало бы сложно. Девушка подошла ко мне и положила ладонь на локоть.

— Уверена, что если Павлу Филипповичу понадобиться совет, то он обратится за ним к любому из нас.

Филипп Петрович не выглядел довольным. Он привык все контролировать, и ему было сложно смириться с неведением. Но мужчина был вынужден согласится. Хотя все равно добавил:

— Будь осторожен. Дворцовые интриги — дело тонкое. Станислав Викторович — хороший правитель. Он многое изменил в империи в лучшую сторону. Поверь, я знаю об этом не понаслышке.

— Хороших императоров не бывает, — внезапно хрипло сообщил Морозов.

Мы все удивленно на него воззрились. Все же от бывшего кустодия слышать подобное было непривычно.

— Не считайте меня фанатиком, дорогие мои, — продолжил старик и взял в ладонь супруги в свою. — Я долго живу на этом свете. У меня есть опыт, о котором я никогда не расскажу ни живым, ни мертвым даже после нескольких чарок вина. Я видел кровавые ритуалы спасающие от нечисти. Когда на алтарях оставляли умирать детей великих семей. И все для того, чтобы сохранить привычный мир.

При этих словах он выразительно посмотрел на Арину Родионовну. И та не отвела взгляд, который стал непривычно жестоким.

— Я знаю вкус предательства владеющих силой и ведаю, чего стоят клятвы правителей, когда дело касается власти. И потому повторю: не бывает хороших правителей. Для того чтобы занимать трон, им приходится поступаться многими дорогими сердцу вещами. Одни отсылают родного сына в монастырь, где его из добрых побуждений душат шелковым шнуром. Другие травят братьев. Отказываются от любимых женщин, выбирая тех, кого положено поставить правительницей. Каждый такой выбор они делают не потому, что у них пустые души. Это необходимость. Суровая и жестокая. Никто не знает, сколько шрамов у каждого властителя мира.

В комнате повисла тишина. Каждый думал о своем. Я вспомнил нашу беседу с императором, в которой он говорил о своей матери.

— Я не пытаюсь заставить вас сопереживать семье нашего правителя. Но стоит помнить, что Станислав Викторович пойдет на все, чтобы сохранить целостность империи. И свою власть. Он не станет руководствоваться совестью или добрыми намерениями. Это не для таких, как он. Слишком большая ответственность лежит на императорских плечах. И говорить с ним надо на его языке. Что-то посулить и дать понять, что ему будет выгоден союз с нами. Вероятно, будет нелишним намекнуть на последствия. Но это не должно звучать угрозой.

— Если он совершит ошибку, то пожалеет, — холодно процедила Софья Яковлевна.

— Не совершит, — уверенно сказал я. — Мне есть что предложить ему.

— Это ему стоит беспокоиться, — усмехнулась Нечаева, показав кончики клыков.

— В этом мире у тебя нет прежней силы, — тихо произнес Александр Васильевич.

— Я могу разбудить ее, — девушка сжала пальцы на моей руке сильнее. — Император решил спрятаться в загородной резиденции, забыв, что в ней проходит граница миров. Несмотря на власть и обязанности — он всего лишь человек. Смертный, которому можно напомнить об этой его особенности. Нет нужды ему грозить. Достаточно подарить обыкновенный кошмар, от которого он перестанет спать ночами…

— Нам не придется прибегать к крайним мерам, — прервал я невесту, положив на ее пальцы собственные. — Я все для этого сделаю.

— Как скажешь, — ответила она и потупила янтарные глаза.

В воздухе качалась сила. Кажется, это заметил не только я.

От Зимина пахнуло холодом, словно он проверял свои тотемы. Фома пригладил кошачьи уши, выскользнувшие между прядей волос на голове. Морозов поправил манжеты рубашки, делая вид, что не озабочен происходящим. Бабушка с одобрением смотрела на Нечаеву, словно увидела ее впервые.

— Как насчет завтрака? — с натянутой улыбкой предложила Людмила Федоровна.

— Не получится у вас задержаться, — отозвался отец и рассеянно провел пальцами по щетине, покрывающей щеки. — Много дел…

— Можно тебя на минуту? — я шагнул к князю до того, как он успел попрощаться.

— Конечно, — он быстро кивнул, и мы вышли в гостиную.

По звуку посуду стало ясно, что остальные решили продолжить чаепитие.

Филипп Петрович отошел к окну и выглянул наружу. Потом хмыкнул и спросил:

— Ты знаешь, что за твоим домом присматривают люди из «Сынов»?

— Догадываюсь, — ответил я, становясь рядом с мужчиной.

— Ты не просил о защите своего нового знакомца, этого Гордея Петрова, кажется?

Я понимал, что бывший начальник знал имя нового главы организации. И даже отчество он наверняка помнил. Но намеренно решил не произносить его вслух.

— О помощи я не просил. Быть обязанным организации не входит в мои планы. И благодарить за присмотр тоже не стал. Сделаю вид, что ни о чем не догадался.

— Правильно решение, — кивнул отец, а потом обернулся ко мне, чтобы спросить, — О чем ты хотел поговорить?

— Со мной случилось странное, — я нервно повел плечами.

— Что-то кроме истории, как ты выкинул из этого мира самого императора Павла? — отец усмехнулся.

— Из моей спины вырвались крылья…

Улыбка князя мгновенно исчезла, и он резко посмотрел мне за плечо, убеждаясь, что у нашего разговора точно нет свидетелей.

— Кто-то видел это? — уточнил он.

— Из живых никто. А мертвые свидетели уже никому не расскажут.

— Это хорошо, — мужчина потер переносицу, словно унимая головную боль. — Ты все понял по шрамам, — глухо проговорил он. — Теперь и у тебя такие же, верно?

— Да, — я кивнул.

— Твоя бабушка уверяет, что у нее тоже однажды вырвались подобные крылья. Но кожа не пострадала. А вот со мной это случилось в тот день, когда умерла твоя мама. Именно это едва не спалило наш дом. У меня вырвались огненные крылья. Они зажгли стены и потолок. На мое счастье, на место быстро прибыли воздушники, которые уняли пламя. К тому моменту крылья уже исчезли. А одежда на мне просто сгорела. Лекарь залечил меня, ни о чем не спрашивая. Не до того ему было.

— Это повторялось? — осторожно осведомился я.

— Больше такого не происходило. И слава Искупителю. Потому как иметь крылья — это слишком даже для Чеховых. Особенно для темных из нашего рода. Синод может всерьез озаботиться нашей семьей. И это станет еще одной причиной, по которой нас могут объявить кем-то вроде святых. И знаешь, что обычно случается со святыми?

— Они становятся мучениками, — предположил я.

— Именно, — подтвердил отец. — Император и так настороженно относится к твоей персоне. Признаки святости тебе не добавят очков.

— Согласен, — вздохнул я и сказал, немного подумав, — Надеюсь, что они больше не появятся.

— Если это случится вновь — заставь свидетелей молчать, — сурово заявил отец.

— Ты мне их убить предлагаешь? — удивился я.

Князь смерил меня оценивающим взглядом и тяжело вздохнул.

— Некромант, который не способен убивать — это, конечно, нечто особенное. Но ты можешь запугать свидетелей. Иначе какой из тебя юрист?

Я улыбнулся:

— Предпочитаю решать рабочие вопросы законно. Правда, стараясь не доводить дело до суда.

— Логично, — заметил Филипп Петрович. — Палата платит слишком мало за каждый день работы по назначению. А теперь прошу меня простить. Мне, правда, пора.