Гений Медицины. Том 2 (СИ) - Алмазов Игорь

— О чём хотите поговорить? — поинтересовался я.

— Да о чём угодно, — оживилась Фетисова. — Вот, например, почему вы решили стать врачом?

— Потому что у меня открылась лекарская магия, — пожал плечами я.

— Это был ещё не повод идти в медицину, — возразила женщина. — Можно было заняться бизнесом. Уйти в науку. Да полно вариантов.

У предыдущего Боткина таких вариантов, скорее всего, не было. Он хотел пойти хоть куда-то, чтобы не позорить отца и род.

А мне всегда нравилось лечить людей. Никто не мешает попутно заниматься наукой, бизнесом, да чем угодно. Но помогать людям — это всегда приоритет.

— Так получилось, — пожал я плечами.

— Лаконичный ответ, — улыбнулась Маргарита Александровна. — А хотите, скажу вам то, что никогда и никому не говорила?

Заинтриговала. Я кивнул.

— У меня самой есть медсестринская магия, — улыбнулась женщина. — Так что я вполне могла бы стать медсестрой. Правда, она уже, скорее всего, иссохла.

Усыхание магического центра происходило, если абсолютно не пользоваться магией. Это случалось редко, ведь какой бы не была магия, люди всё равно предпочитали ею пользоваться.

— Как так получилось? — с интересом спросил я.

— Родители были с другими типами магии, поэтому никто не знает, откуда она вообще у меня взялась, — отозвалась Маргарита Александровна. — Отец из-за этого подозревал мать в измене, даже делал тест ДНК. И несмотря на то, что я стопроцентно была его дочь, меня не любил. Отдал замуж, едва мне исполнилось восемнадцать, за богатого аристократа Фетисова, который был старше меня на сорок лет.

Печальная история, но вполне обыденная для современного мира. Аристократы заключали фиктивные браки очень и очень часто. И мнения женщины редко при этом спрашивали.

— Поэтому и отучиться нигде вы не успели, — задумчиво кивнул я.

— Нет, конечно, — усмехнулась она. — Потом муж захотел детей, но у него уже не вышло их… В общем, даже врачи не помогли. Постепенно я начала помогать ему с его делами, он владел финансовой магией. Уговорила стать попечителем клиники, чтобы быть поближе к медицине. А потом он умер, и все его дела достались мне, детей-то нет.

— Печальная история, — серьёзно сказал я.

— Обычная, — отмахнулась Маргарита Александровна. — Просто всегда было интересно, как бы всё сложилось, если бы я всё-таки пошла учиться медицине. Стала бы медсестрой. Не стала бы, конечно, такой богатой, но возможно, была бы счастлива. Но теперь вся надежда на счастье — это вы.

— Нельзя быть счастливым за счёт другого человека, — отозвался я. — Тем более насильно.

— Насильно я и не навязываюсь, — улыбнулась Фетисова. — Но от судьбы никуда не денешься. А мы связаны судьбой, Константин.

Я решил не вдаваться в подробности, тем более что и так много времени потратил на эти разговоры. Попрощался, и направился к другим пациентам.

Соколов сидел напротив заместителя главного врача, Птицына Георгия Семёновича, закинув нога на ногу. Начальник был абсолютно не рад видеть Соколова. Скорее всего, после той ситуации он вовсе надеялся, что больше вообще не увидит Соколова. Напрасно.

— Я не понимаю, зачем вы вообще собираетесь влезть в этот квиз? — спросил Птицын у Романа. — Это просто соревнования внутри клиники, традиция. Никаких преимуществ или суперпризов выигравший не получает. Это вам не какие-то соревнования всего города!

Соколову вполне понятно удивление заместителя главного врача. Но сам он относился к этому квизу по-другому.

Если именно Боткина отобрали для участия, значит, возлагают на него надежды. И если Константин не просто проиграет, а опозориться — это ударит по его репутации.

Ольга Петровна отказалась распространять дальше слухи, но всё-таки какое-то время они фигурировали. Одно наслоится на другое, и вот уже Боткин не кажется таким идеальным кандидатом на должность терапевта. А тут появляется Соколов, с законченной интернатурой, шикарными рекомендациями и обаятельной улыбкой.

Как только он добьётся место заведующего — обязательно уволит Ольгу Петровну. Достала уже, сил нет. Постоянно намекает на встречи, приходится выкручиваться. Соколов в своей клинике в принципе не появляется, но по легенде каждый день там дежурит.

Главное, чтобы она не узнала, что это за клиника, а то ведь придёт навестить, а Романа там и нет.

— Если это просто соревнования внутри клиники, то и подтасовать их не должно быть проблематичным, — резонно отметил Соколов. — Верно?

— Ну да… — признал Георгий Семёнович. — Если клинике выделят деньги на новые… реактивы, то Боткин не займёт первого места.

Вот это уже правильный разговор!

— Клинике выделят деньги на новый компьютер в кабинет заместителя, если Боткин займёт самое последнее место, — ухмыльнувшись, ответил Роман. — Можете это устроить?

Закончив с пациентами я направился в ординаторскую. Успел только налить себе чай, как прибежал Зубов с круглыми глазами. Вслед за ним в ординаторскую влетел и Терентьев.

— Пришёл результат, — чуть ли не хором объявили они.

— Ну так и что там? — заинтересованно спросил я.

— Мы не смотрели, — признался Зубов. — Страшно же!

Терентьев активно закивал. Забавные они, как будто личный анализ открывать боятся.

Я забрал у наставника телефон и решительно открыл файл. Принялся изучать результат.

— Ну что там? — не выдержал долгой паузы Терентьев.

— Вероятность родства — девяносто девять целых девяносто девять сотых, — объявил я. — Я был прав, Инга Вениаминовна — химера.

— Ура! — завопил Терентьев. — Её дочь не подменили! Ей получится сделать операцию! Мир спасён!

— Поверить в это не могу, — удивлённо покачал головой Зубов. — До последнего момента не думал, что такое вообще возможно. Константин, как вы до этого додумались?

— Случайно, — пожал я плечами. — Теперь надо самой женщине сказать. Она же переживает.

— Вот вместе и пойдём, — решительно ответил наставник.

— И я с вами, — подмазался Терентьев. — Я тоже участвовал!

Его участие во всей этой истории было весьма условным, но спорить с ним мы не стали. В такой процессии и направились во вторую палату.

Женщина выглядела, мягко говоря, удивлённой от такой процессии.

— Инга Вениаминовна, дочь ваша, — объявил я. — Просто вы родились с очень редкой особенностью, врождённый химеризм. Проще говоря, в вашем организме сразу два ДНК.

— Для теста вы сдавали слюну, поэтому тест показал отрицательный результат, — добавил Зубов. — А мы сделали повторный, с вашей кровью. И вот, результат.

Он продемонстрировал свой телефон с открытым файлом. Растерянная Инга Вениаминовна уставилась в результат.

— Так, значит, мне разрешат делать операцию? — с надеждой спросила она.

— Разрешат, — важно кивнул Терентьев. — И ваша дочка тоже станет здоровой!

— Спасибо вам, — Инга Вениаминовна от эмоций прижала к груди телефон Зубова. — Я же уже и не знала, что думать! Было очень страшно! Спасибо!

Ради таких моментов точно стоило работать врачом. Мы кивнули ей, затем Зубов осторожно вернул назад свой телефон, и мы покинули палату.

— Спасибо ещё раз за помощь, Константин, — сказал мне Зубов. — Если вы закончили на сегодня, то можете идти домой.

Отлично, получится уйти пораньше, и попасть в храм Великого Ткача.

Однако планам сбыться было не суждено.

— Константин Алексеевич, — окликнула меня Ольга Петровна. — Можно вас на минутку. Это срочно!

— Что случилось? — подошёл я к ней.

— В общем, пришли ещё анализы вашей пациентки, Фетисовой, — торопливо проговорила медсестра. — Часть анализов обязательно берётся при поступлении в клинику, и делаются они дольше остальных. И вот, готовы результаты.

— И? — поторопил я медсестру.

— У госпожи Фетисовой, — она сделала паузу и выдохнула, — ВИЧ.

Глава 20

Я забрал у Ольги Петровны результаты анализов, и тщательно перепроверил. Анализы на ВИЧ, гепатиты и сифилис брались у всех пациентов клиники, независимо от назначений лечащего врача. В первую очередь, чтобы обезопасить других больных.