Август Монклер выглядел как лев в зените славы, которого подточила скрытая болезнь. Его фигура по-прежнему была мощной и широкой в плечах — наследие бурной молодости, проведенной в Разломах и на полях сражений. Густые, но уже полностью седые волосы были аккуратно зачесаны назад, пронзительные серые глаза, некогда внушавшие страх врагам, теперь излучали глубокую усталость и застарелую боль.
Всего этого Хлоя раньше не замечала и сама не могла сказать, по какой причине это ускользало от ее внимания. Все же отец был для девушки объектом для подражания и она видела в нем отчасти тот идеал мужчины, который искала столь безуспешно.
При виде дочери он поднял голову, и на его лице отразилась смесь облегчения и тревоги.
— Хлоя, — сказал он хрипло. — Слава богам, ты жива. Мне сообщили, что произошел несчастный случай…
— Несчастный случай? — Хлоя подошла к столу, ее голос звучал опасно тихо и вкрадчиво. — Это так называется, когда старейшины клана отправляют твою наследницу на верную смерть?
Август бледнел на глазах. Он смотрел на свою дочь и искренне не понимал, о чем речь. По крайней мере, она не чувствовала в этом фальши.
— Хлоя, — начал он осторожно, — о чем ты говоришь?
— О предательстве, — отрезала девушка. — Разлом был скомпрометирован. Монстра усилили той же заразой, что использует Риверс. Всех Охотников, которых отправили со мной, накачали инъекциями, превратив в безумцев. И ты хочешь сказать, что не знал об этом?
Август медленно поднялся из-за стола. Его движения были тяжелыми, словно каждый жест причинял боль.
— Хлоя, прошу тебя, — сказал он умоляюще. — Не говори таких вещей. Если это услышат неправильные люди…
— Неправильные люди? — девушка рассмеялась, но смех был полон горечи. — Отец, МЕНЯ ПЫТАЛИСЬ УБИТЬ! Твою собственную дочь! Услышь уже меня, в конце концов! — грохнула она по столу ладонью.
— Я знаю, что старейшины не всегда принимают решения, которые мне нравятся, — признал Август, — но они действуют во благо клана. Иногда приходится… жертвовать чем-то меньшим ради большего блага.
Хлоя застыла, глядя на отца с выражением человека, которому нанесли смертельную рану.
— Меньшим? — прошептала она. — Я — меньшее? Твоя дочь — разменная монета ради блага клана?
— Не перекручивай мои слова, — попытался отступить Август. — Я имел в виду…
— Ты имел в виду именно то, что сказал, — перебила его Хлоя. — Скажи честно, отец. Ты знал, что меня отправляют на смерть?
Долгая пауза. Август смотрел в глаза дочери, и чувствовал, как что-то ломается внутри него.
— Я… — начал он и осекся. — Я подозревал, что миссия может быть опасной. Но старейшины уверяли, что…
— Стоп, — Хлоя подняла руку. — Ты ЗНАЛ. И позволил этому случиться.
— У меня не было выбора! — неожиданно взорвался Август, на пару мгновений полыхнув тенью себя былого. — Если бы я воспротивился, они бы нашли способ избавиться от нас обоих! По крайней мере, так у тебя был шанс выжить! Ты ведь выросла сильной и…
— Шанс? — Хлоя отшатнулась от отца, словно он ударил ее. — Какой шанс против усиленного монстра A-ранга в окружении безумцев?
Август опустился обратно в кресло, внезапно постарев на десять лет.
— Пятнадцать лет назад я был другим человеком, — сказал он тихо. — Когда погибла твоя мать… когда я понял, что мои принципы, мой кодекс чести привел к ее смерти… я сломался, Хлоя. Реальная власть в клане давно в руках старейшин. Я ничего не мог сделать. Мне не хватило решимости… я слишком сильно боялся за ваши жизни, а потом…
В его голосе слышалась тяжелая боль. Этот человек когда-то был воином, лидером. Теперь от него осталась лишь тень.
— Мама не хотела бы, чтобы ты превратился в труса, — сказала Хлоя жестко.
— Она мертва! — рявкнул Август, и на мгновение в нем вновь проснулся прежний лев. — Мертва из-за моего упрямства! Я думал, что могу играть по честным правилам в мире лжи и предательства! И это стоило жизни единственной женщине, которую я любил!
— И теперь ты готов пожертвовать единственной дочерью ради «стабильности клана»?
Август не ответил. Он просто сидел, сгорбившись, глядя в пустоту.
— Хлоя, — сказал он наконец умоляюще. — Прошу тебя. Забудь об этом инциденте. Скажи, что это был несчастный случай. Ради блага клана. Ради нашей семьи.
Для Хлои эти слова стали последней каплей. Что-то окончательно оборвалось в ее глазах. Последние иллюзии о семье, о доме, о принадлежности к чему-то большему.
— Нет, — сказала она тихо, но в ее голосе звучала сталь. — Больше никаких жертв. Больше никаких компромиссов с предателями.
Она развернулась и направилась к выходу.
— Хлоя! — крикнул Август вслед. — Не делай глупостей! Подумай о последствиях!
Девушка остановилась в дверях, не оборачиваясь.
— Я думала, отец. Пятнадцать лет думала о том, почему ты изменился. Теперь я знаю. Ты выбрал безопасность, вместо чести. Покорность вместо борьбы. И это убило в тебе все, что я уважала. Прощай, отец!
* * *
В своей комнате Хлоя металась как зверь в клетке. Элегантная спальня с дорогой мебелью и шелковыми драпировками казалась теперь тюрьмой. Все эти роскошные вещи, символы статуса и богатства клана — теперь они напоминали ей о предательстве.
Хлоя была на грани нервного срыва — это было очевидно. Потеря иллюзий о семье, осознание того, что даже отец предал ее… подобные удары могли сломать кого угодно.
Но Хлоя Монклер была не из тех, кто ломается. Она была из тех, кто становится опасными в такие моменты.
— Они думают, что я проглочу эту ложь, — говорила девушка, не обращаясь ни к кому конкретно. — Что я буду молчать и притворяться, будто ничего не случилось. Что я забуду о том, как они послали меня на смерть. Как предали все идеалы клана!
Она остановилась посреди комнаты, ее дыхание было тяжелым, кулаки сжаты до белизны костяшек.
— Я верила, что принадлежу к чему-то великому. К древнему роду с честными традициями. А оказалось, что я просто разменная монета в играх трусов и предателей, которые даже в Разломы давно не ходят.
В этот момент воздух в комнате начал сгущаться. Температура упала на несколько градусов, а тени в углах стали глубже и темнее. Девушка почувствовала присутствие чего-то древнего и могущественного. Осознание этого пришло сразу с ощущением давления от этого… неизвестного.
Пространство перед Хлоей искажалось, словно реальность сама по себе трескалась и расслаивалась. Из образовавшегося проема начала проступать фигура.
Высокая, суровая, словно высеченная из черного обсидиана. На ее платье, как в ночном небе, мерцали звезды, не обычные крапинки света, а что-то более глубокое, более древнее. Ее лицо было прекрасно холодной красотой, которая не грела и не призывала — она просто констатировала совершенство одним своим фактом. В одной руке незнакомка держала весы, в другой — карающий меч, лезвие которого поглощало свет.
Богиня. Настоящая богиня, а не ложное божество. Девушка чувствовала исходящую от нее силу — древнюю, неумолимую, справедливую.
— Хлоя Монклер, — произнесла она, и ее голос был как окончательный приговор. Не угрожающий, не соблазняющий — просто неотвратимый. — Я наблюдала за тобой долгое время.
Хлоя замерла, глядя на явившуюся богиню. Удивительно, но страха в ее глазах не было.
— Ты кто еще такая? — спросила девушка с тихой яростью.
— Я — Немезида. Богиня возмездия. И я пришла, потому что вижу в тебе идеальный инструмент справедливости.
Богиня сделала шаг вперед, и звезды в ее обсидиановом платье заискрились ярче.
— Предательство требует наказания. Несправедливость должна быть исправлена. Зло не может оставаться безнаказанным. Но для этого нужен тот, кто готов стать мечом правосудия.
— И ты хочешь, чтобы я стала этим мечом? — в голосе Хлои не было сомнений.
— Я предлагаю тебе силу, — ответила Немезида. — Не для хаоса или разрушения. Для восстановления баланса. Для того, чтобы каждый получил по заслугам.
