Газлайтер. Том 36 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич

И только успеваю оглянуться назад — за спиной коридор исчезает, превращаясь в ревущий огненный провал. Завал, пламя, гравитационный рев, и всё гаснет.

Я перенес всех в дальний потайной штрек — туда, где ещё не так трясёт. Нас выкинуло в коридор, пропахший камнем, гарью и пылью. Стены дрожат, мелкие камни осыпаются сверху. Туннели построены секционно и при обрушении одного остальные держатся. Лорд Угля выпрямляется, вытирает лоб грязной рукой, хрипло спрашивает, с трудом переводя дыхание:

— Что сделал Багровый Властелин? Зачем засыпал себя?

Я отвечаю поднимаясь:

— С ним ничего не случится. Но вот нас да, он мог подорвать.

Светка хмурится:

— Грандбомжа жалко.

Лена вздыхает:

— Но он ведь не захотел уходить.

— Вряд ли с ним что-то случится, — отвечаю, прикинув возможные резервы кровника.

Одна из Распутных Дев, вся в пыли и с выбившейся прядью волос, стремительно подходит ближе.

— Король Данила! Почему вы нас забрали от нашего подопечного?

Я поднимаю бровь, поворачиваюсь к этой голой воительнице.

— А вы хотели остаться там? — спрашиваю сухо. — Хотели погибнуть?

Девы молчат сверля меня взглядами. Похоже, им пофиг нат такую мелочь, как их собственные жизни.

Я поворачиваюсь к своим благоверным:

— Пойдём дальше. А то смысл здесь стоять, — и бросаю Лорду Угля и Распутным Девам: — А вы оставайтесь здесь и ждите.

— Чего ждать? — не понимает Лорд Угля.

— Не чего, а кого — Багрового.

Я киваю, беру жён и Змейку, и мы уходим глубже в тоннель. Доходим до нижней камеры, где в тележках складирована добытая руда. Помещение огромное, тускло освещённое. Сложенные куски поблёскивают. Лена внимательно вглядывается, трогает ближайший осколок и говорит настороженно:

— Это какая-то необычная руда, Даня.

Я сразу «включаю» Лорда Стали:

— Что это за металл?

Голос Лорда отзывается в голове:

— Это… что-то непонятное. Возможно, именно он используется для ковки Живых доспехов.

— Где он добывается? — уточняю я жадно. Новый материал всегда сулит возможности.

Но он не успевает ответить. Рядом что-то гудит, земля дрожит, и из темноты вырывается громадная тень. Живой доспех — бизон, только этот явно свеженький, а не тот, что испытал на себе Бездну Багрового. Глаза горят красным, дыхание — как пар из жерла вулкана.

Не раздумывая, я накрываюсь доспехом магнетика и хватаю тележку с рудой.

— Давай! — бросаю Лорду Стали.

— Что⁈

— Догадайся!

И он догадывается. Металл из руды стекает и расползается по моей броне. Металл накрывает. Мгновение — и я уже закован в броню. Лена, умничка, повторяет за мной — её доспех покрывает гибкий панцирь, переливающийся серыми прожилками.

— Жёны, отойти, — коротко приказываю остальным. — Мы с Леной займёмся им вдвоём.

Бизон ревёт и бросается вперёд, как лавина. Лена бросается на него сбоку, двигается уверенно. Её первый удар приходится точно по стальной шее твари, мой — следом по грудной пластине. Бизон отшатывается, но тут же вновь идёт на таран, его рога вспыхивают красным, броня шипит от перегрева.

Я выпускаю демонические когти, чувствую, как под лопатками разгорается тень, и обращаюсь в Лорда Демона. Лорда Демона в Живом доспехе! Ну почти Живом — все же, это моя поделка.

Бизон бешено мотает башкой, но я быстрее. Режу, кромсаю, ломаю суставы, вгрызаюсь в его защиту. Лена подстраивается под мой ритм, целится в стыки между пластинами, и каждый её удар звучит, как выстрел.

Не только бью, но и высасываю энергию, чтобы тварь не могла восстановиться. Вот наконец положили. Я подхожу, наклоняюсь, касаюсь его боков и вытягиваю Живую броню, вплетая её в свою. Лена делает то же самое.

— Ну что ж, — выдыхаю, чувствуя привкус крови на губах, — пойдём теперь глянем, где добывают эту руду.

Кузня-Гора, Та сторона

Древний Кузнец стоит у раскалённой наковальни. На нём старый закопчённый фартук, прожжённый искрами, накачанные руки покрыты шрамами и переплетением вздутых жил, словно в них течёт не кровь, а расплавленная сталь. Он тяжело дышит, вытирает пот чёрной ладонью и откладывает молот в сторону. В этот миг пол под ногами начинает дрожать. Из камня вырывается металлический крот. Он пробивает породу, с треском выбрасывает каменную крошку и поднимается наружу, сверкая отполированными пластинами. Глаза у крота светятся тусклым красным.

Кузнец не двигается, только смотрит, щурясь сквозь пар и пламя, и тихо, почти лениво спрашивает:

— Смертного устранили?

Ответ приходит с шипением пара, голос крота дребезжит:

— Нет. Багровый Властелин спустился в шахту вместе с Филиновым.

Кузнец молчит несколько секунд, будто обдумывает услышанное. Потом медленно берёт молот обратно, разворачивает кисть, и один мощный удар сотрясает весь зал. Звон разносится эхом, уходит вглубь подземелья, будто откликается сам металл.

Из темноты выходят трое Живых доспехов с крыльями.

— Летите, разберитесь с Филиновым, — произносит Древний Кузнец низким голосом.

И Доспехи уходят во мрак.

Глава 23

Резиденция рода Ссил’Заратин, Нема

Лорд Питон не находит себе места. По кабинету он мечется, как уж на сковородке, — от окна к столу, от стола обратно, и всё никак не может успокоиться. Мозг, привыкший к интригам и расчетам, буксует: то ли сработала ловушка Ланстера, то ли что-то совсем иное.

Завал в золоторудной шахте… И под завал попал сам Багровый Властелин. Такое даже представить трудно — словно солнце провалилось под землю. Питон раздражен, потому что ничего не понимает.

Он вспоминает донесения сира Бэнгма и чувствует, как внутри всё холодеет. Ланстер, этот слизень, собирался устроить ловушку Филинов, это ясно. Но зачем она сработала тогда, когда туда спустился сам Багровый? Не самоубийца же Ланстер, чёрт побери!

Не выдержав, Питон зовёт советников. Те собираются быстро — знают, что милорда, когда он в плохом настроении, лучше не заставлять ждать. Питон усаживается в кресло, упирается локтями в стол и хмуро осматривает собравшихся: трое старших гвардейцев, брат Удав и два старших советника рода.

— Подкидывайте идеи. Давайте, — говорит он резко, стукнув перстнем по столешнице. — Я знаю, вы уже всё перешептали. Теперь — вслух.

Первым решается Удав. Он откашливается, скользит взглядом по лицу брата и осторожно спрашивает: — А что именно ты хочешь услышать, милорд?

Питон раздражённо шипит: — Почему западня всё-таки сработала? Почему Ланстер не отменил её, когда понял, что вниз вместе с Филиновым спускается сам Багровый Властелин? Да и, кажется, Ланстер тоже ведь спустился в шахту.

Советники переглядываются. Один, осмелев, говорит: — Может, Ланстер не знал, что Его Багровейшество спустился?

— Исключено, — отмахивается Питон. — Ланстер не кретин. Он должен был контролировать шахту и предусмотреть возможность отмены подрыва.

— А может, сработал человеческий фактор? — подал голос другой.

Питон хмурится. — Да что за бред! Включить ловушку на Багровом может только тот, кто не боится умереть. А таких смертников-идиотов нет. Ланстер еще как любил пожить. Он — гребаный Лорд Золота!

Советники молчат.

— Что говорит леди Гюрза? — наконец подаёт голос один из придворных. — Она ведь на связи с королем-регентом. Не могла ничего узнать?

Питон усмехается мрачно, без тени веселья: — Леди Гюрза теперь губернатор. Ей некогда отвечать даже отцу. С тех пор, как Филинов её приблизил, она стала высокопарной. И не докладывает ничего. Хоть и пошла туда с моими людьми.

В воздухе повисает неловкая пауза. Советники отворачиваются, будто разом изучают потолок. Все понимают: лорд Питон злится не только на дочь. На самом деле он злится на самого себя — что позволил Филинову втянуть Гюрзу в свою орбиту.

Питон стучит пальцами по столу. Если бы не этот Филинов, чертовка сидела бы дома и была бы паинькой, как положено. Вышла бы за Гагера, и род Ссил’Заратин усилился. А теперь — играет в губернатора и не подчиняется отцу.