Газлайтер. Том 36 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич

— Ловкий менталист… — бурчит Питон.

Его брат, не решаясь возражать, всё же осторожно вставляет: — Милорд, сейчас, раз Филинов — регент, с ним нужно быть осмотрительнее.

Питон угрюмо молчит.

Если бы только регент! Филинов оказался созданным для интриг дроу. Потому выхода нет. Если нельзя сделать его марионеткой — нужно приползти ближе и подставить плечо.

Советники между тем выдвигают версии одна нелепее другой. Один предполагает, что у Ланстера поехала крыша, и тот вызвал обвал, чтобы помереть, другой говорит о вмешательстве внешних сил — мол, кто-то пробрался в шахту и активировал ловушку. Питон слушает, не перебивая, но на его лице всё сильнее проступает мрачное уверенное выражение.

— Это Филинов, — наконец произносит он глухо, но так, что все сразу умолкают. — Это он.

Брат, сир Удав, моргает и не сразу понимает, о чём речь: — Что ты имеешь в виду, милорд?

Питон вздыхает. В голосе — раздражение, злость и почти восхищение: — Филинов устроил подрыв, чтобы подставить Ланстера. Подставить красиво, с размахом. Чтобы тот выглядел предателем перед самим Багровым Властелином. Всё сходится.

Советники переглядываются. Один не выдерживает и шепчет: — Но, милорд… выходит, он как-то заложил бомбы в шахте Ланстера?

— Да нет же! — Питон резко вскидывает руку. — Не он их закладывал. Ланстер готовил ловушку для Филинова, это ясно. Но Филинов обернул западню против создателя. Понимаете? Он воспользовался чужой взрывчаткой. Этот смертный действительно поражает — хладнокровный, расчётливый.

— Так Филинов же тоже в шахте, — замечает Удав.

— Он выжил в Первозданной Тьме и в других передрягах, — отмахивается Питон. — А еще он молод и самоуверен. Наверняка, подумал, что сможет выбраться. Да и не стоит забывать что с ними Багровый а тот с помощью Бездны может горы сдвигать.

Он откидывается назад, потом резко встаёт. Каблуки звонко ударяют о пол, ладонь ложится на стол: — Пускай наши люди помогают разгребать завал. Когда Багровый Властелин и Филинов выберутся наружу, они должны увидеть нас.

Советники согласно кивают, но Питон продолжает, подчеркнув каждое слово: — Главное, чтобы сам Филинов видел: я пришёл к нему на выручку.

— Филинов? Не Багровый Властелин?

— Конечно! — Питон посмотрел на Удава как на дурака. — Филинов теперь наш король.

Я иду вперёд по туннелю вместе с жёнами и Змейкой. Доспех из Живого металла мерцает на Лене. Свой я тоже не снял, а то вдруг набросится очередная стальная тварь. Телепатией же не ликвидировать железяку.

Широкий проход уходит куда-то вглубь горы, вдоль стен тянутся рельсы, кое-где поблёскивают перекошенные вагонетки. Каменные своды сочатся каплями влаги.

Светка говорит первой, не выдерживает тишины: — Даня, Грандбомж ведь жив?

Я бросаю на неё короткий взгляд. Бывшая Соколова волнуется за кровника, хотя делает вид, что держится. Самая горячая, самая боевая — и при этом до невозможности мягкая внутри. Характер у неё как грозовой фронт: вспыхнет, рванёт, а потом переживает, будто сама виновата в буре. Сколько ни скрывает — видно, что боится за старого бродягу.

— Там ничего не сканируется, — отвечаю спокойно. — Ломтик тоже не видит сквозь завал. Но Грандбомжа убить невозможно — даже если на него упадёт метеорит. Так что я не думаю, что гравитационное шоу, которое устроил Багровый Властелин, отправило его в Астрал.

Блондинка тут же вскидывает голову, глаза вспыхивают, как будто кто-то включил в них лампочку. Искра надежды. — Ура…! То есть опять начнёт доставать своим «Убей!»

Идем дальше. Свет подается из редких магических светильников. Впрочем, теневому зрению плевать, насколько здесь сумрачно. Шаги отдаются длинным эхом, словно кто-то невидимый шагает рядом, повторяя наш ритм. Мы идём быстрее. Свет становится ярче, и вот за очередным поворотом он заполняет всё пространство. Я делаю шаг, и нам открывается неожиданное зрелище.

— Мои перепончатые пальцы, — тихо произношу.

Сзади кто-то шепчет — с удивлением: — Охренеть…

Я поворачиваюсь — чтобы убедиться, кто это сказал. Да, не послышалось. Не Светка. Это Лена. Моя самая тихая, самая спокойная жена, та, что обычно только улыбается и слушает. Наша староста,

Золоторудная шахта, Оранжевые горы

Лорд Угля стоит у входа в туннель, там, где их оставил король Данила. Позади — переговариваются Распутные Девы. По приказу короля они должны охранять тыл, пока его Величество с жёнами ушёл вперёд. Лорд Угля смотрит в темноту тоннеля и хмурится.

Могучий дроу перекидывает в руке каменный топор и поражается сам себе. Ещё неделю назад он выстраивал планы, как подмять Филинова под себя, как сделать из него послушную марионетку, дергаемую за нитки. А теперь сам исполняет его приказы — и мало того, сам же просит у него задания, от которых можно не вернуться. Вот же ж!

Одна из Распутных Дев, рыжеволосая, дерзкая, но симпатичная — Лорд Угля ее приметил сразу — тянется поправить ремень на голом бедре и замечает, чуть скривив губы: — Мы не должны просто стоять здесь, — говорит она с упрямством. — Мы должны идти к Багровому Властелину. Он ведь там, — кивает за спину, в сторону завала.

— Король-регент приказал сторожить туннель, — холодно отрезает Лорд Угля. — А рядом с Его Багровейшеством живым сейчас, если по-честному, лучше не находиться вовсе.

Дева, стоящая рядом, с вызовом поднимает подбородок: — Король-регент не властен над нами. А Его Багровейшество покровительствует над наши Орденом. Мы обязаны быть рядом с ним.

Лорд Угля криво усмехается: — Покровительствует, — повторяет он глухо. — Ну и идите, если так чешется испытать его покровительство на собственной шкуре. Только потом не жалуйтесь, когда станете призраками в Астрале. Если Его Багровейшество снова запустит своими шарами — синими, красными, чёрт их разберёт, — сотрёт вас в порошок и даже не заметит.

Распутные Девы переглядываются, потом молча остаются на месте.

Лорд Угля хмыкает, отводит взгляд в темноту и думает с досадой: «И долго нам тут торчать? Что такого интересного король Данила там нашёл?»

Вот смотрю я перед собой на то, что развернулось посреди забоя, и мысли сами собой возвращаются к тому моменту, когда Багровый Властелин стоял передо мной, держа в ладонях шары Бездны. Синий и красный.

Я хмыкаю про себя и усмехаюсь. — Блин, правда ведь, — думаю вслух, — синяя и красная таблетки, Нео. Вот и «Матрицу» порвало.

Настя, оказавшаяся рядом, вскидывает рыжие брови: — Нео? Матрица? Что это такое, Даня? Какие-то магические техники?

Я качаю головой: — Забей. Долгая история. Вернее, трилогия. Потом как-нибудь расскажу. Можно и по мыслеречи передать, но не хочу вам мозги мусорить.

Она пожимает голыми плечами, и мы идём дальше. Перед нами — Аномалия. Да, не портал, не какая-то искусственная кротовая нора, а природные магические врата, неизвестно куда ведущие. И они раскрылись глубоко под землей, куда прорыл шахту Лорд Золота. Пространство над землёй искажено, как отражение на рябящей воде. Из центра сияющей Аномалии тянутся рельсы. Пустые вагонетки стоят неподалеку.

Лакомка прищуривается, изучая марево, и тихо, с настороженностью говорит: — Это ведь то, что я думаю? Входящая Аномалия?

— Ага, — киваю я.

— Я думала, входящие Аномалии бывают только в твоём мире, мелиндо, — замечает она, не отрывая взгляда от переливов.

Я усмехаюсь, наблюдая, как волны света перекатываются по поверхности портала: — Я тоже так думал. Видимо, мироздание любит удивлять.

— А что тут вообще странного? — осторожно спрашивает Лена.

Лакомка отвечает после короткой паузы, но уже увереннее, будто преподаёт лекцию: — Всё дело в направлении потока. Входящие Аномалии обычно раскрываются из слабомагического мира в сильномагический, — она бросает на меня быстрый взгляд, и я слегка киваю, подтверждая. — Поэтому Аномалия вела из вашего мира. А вот эта — наоборот. Эта ведёт туда, где магия сильнее, чем в этом мире.