Рапунцель в волчьей стае - Ли Мира

Я и правда не отказалась бы поесть «жиденького». После фастфуда и бутербродов в дороге, желудок требовал нормальной еды. Тетя Света достала из холодильника внушительную кастрюлю с супом и, отлив часть в кастрюльку поменьше, поставила ее на плиту. Пока она хлопотала на кухне, я разглядывала обстановку.

Обычная квартира обычных людей. Без изысков и дизайнерских решений, но и небедно. Вполне современная мебель, приличная техника и добротный ремонт. Когда суп согрелся, грохнула входная дверь.

– Ну вот и Лиза! Мне пора. – Тетя Света направилась к выходу. Перебросившись с дочерью короткими невнятными фразами, она громко добавила, уже стоя на пороге: – Девочки, знакомьтесь, привыкайте. Буду поздно!

Послышался характерный щелчок дверного замка, и наступила тишина. Битые пять минут я просидела в одиночестве перед тарелкой остывающего супа, но сестра так и не появилась на кухне. Еще некоторое время я размышляла, стоит ли самой выйти, чтобы познакомиться, а потом принялась за еду. Между прочим, суп оказался очень вкусным!

Лиза не появилась, даже когда я пила чай с печеньем. Чай был ароматным, заваренным с травами, а домашнее печенье, что испекла к моему приезду тетя Света, показалось просто волшебным. Давно я такого не пробовала. На сытый желудок я исполнилась благодушия, и сделать первый шаг стало намного легче. Отсиживаться на кухне и дальше смысла не было.

– Ладно, мы не гордые, – пробормотала я и поднялась.

Убрав за собой со стола и вымыв посуду, я отправилась знакомиться. Лиза лежала на своей кровати, отвернувшись к стене. Я замерла на пороге и тихонько постучала по дверному косяку, но та не отреагировала.

– Эм-м-м… Привет! – подала я голос. – Я Вера, твоя двоюродная сестра, – зачем-то пояснила и поморщилась.

Как-то тупо это прозвучало. Будто Лиза не в курсе.

Никакой реакции не последовало.

– Тетя Света сказала, что я могу жить с тобой… Я тогда, наверное, на диване устроюсь? – предприняла я новую попытку.

– Слушай, можешь потише, а? Голова раскалывается! – подала голос Лиза. Звучал он зло и раздраженно, я всерьез задумалась: стоит ли продолжать этот разговор?

– Раз мама сказала, что можешь, значит, живи. – После долгой паузы все-таки пробурчала сестра. – Но не смей вещи мои трогать, поняла?

Она повернулась, и в ее взгляде отразилось плохо скрываемое раздражение.

Я нормально не спала последние сутки, плюс разница во времени, плюс нервяк и прочее… Голова и у меня раскалывалась, если уж на то пошло, а глаза слипались от усталости. На споры просто не осталось сил.

Я примирительно подняла руки:

– Не вопрос! Только приберусь тут немного… – Конец фразы: «а то здесь и лечь-то некуда», – я произнесла мысленно.

Под пристальным и недоверчивым взглядом Лизы я предельно аккуратно сложила ее раскиданные по всему дивану рубашки, джинсы и плед стопочкой. Убрала на книжную полку учебники и тетради. Подняв за шнурки кроссовок, почему-то один, подумав, отнесла его в прихожую.

– Где взять постельное? – спросила, мечтая поскорее прилечь.

Лиза, тяжело вздохнула и нехотя поднялась. Вытащила из шкафа еще запечатанный комплект с огромным цветочным принтом. Слишком яркий и аляповатый, на мой вкус.

– Да мне и что попроще сошло бы… – пробормотала я.

Похоже, на моем лице отразилось что-то такое, что не понравилось Лизе.

– Понимаю, в столице жизнь, не то что в провинции. Но и здесь тоже люди живут! – заявила сестра агрессивно и швырнула комплект на диван.

Я только глаза выпучила от такой острой реакции. Не знаю, с чего она так завелась, и кто ее накрутил, но начинать знакомство со ссоры не хотелось. Вот только я слишком вымоталась, и чувство такта притупилось.

– Лиз, если честно, я устала как собака и перенервничала с этим переездом. Моя жизнь летит в бездну! Если ты не поняла, это я сейчас еще вежливо. Все, что я хочу в эту секунду, – это поскорее завалиться в постель и поспать, а не выяснять, кто и где круче, лучше, умнее и все такое…

Высказавшись, я тут же об этом пожалела. Вряд ли мой ответ поспособствует налаживанию наших отношений, но, как ни странно, сестра не стала спорить. Только хмыкнула и выдала уже спокойнее:

– Ну, ок. – Окинув меня внимательным взглядом, Лизка добавила: – И это… Следи, чтобы в ванной волос не оставалось. Маман такого не терпит.

Она снова плюхнулась на свою кровать и отвернулась к стене.

Не раскладывая диван, я застелила его еще пахнущим новизной бельем, переоделась в первую попавшуюся в руки футболку и, едва осилив короткое сообщение для мамы, провалилась в сон, темный, как осенние сумерки.

Чего мне только не снилось…

Обрывки воспоминаний о перелете. Мамин взволнованный голос. Наша московская квартира… Дверь, в которую кто-то стучит, и этот стук отдается в голове набатом. Сэм, выгибающий спину… Дверь растворяется, а за ней кромешная тьма! Кот завывает дурным голосом, а на пороге появляется бледная мама. На площадке позади нее по-прежнему черно. И вдруг в этой чернильной мгле начинает клубиться туман, а в нем вспыхивают два желтых глаза…

– Проснись! Да проснись же! Вера! – трясла меня за плечо Лизка.

Глава 4

– А? Что? – Завертела я головой, сонно моргая.

Автобус подскочил на очередной выбоине, и я наконец смогла вырваться из тенет кошмара. Во рту было сухо и противно, а шея затекла от неудобной позы.

– Завидую тебе, – с усмешкой произнесла Лизка.

– В каком смысле? – Я недоуменно уставилась на нее.

– Дрыхнешь, как младенец. Не добудиться! Трясу-трясу, а ты даже не реагируешь.

– Мама так же говорит. – Усмехнувшись, я потянулась за термосом.

Осторожно прихлебывая горячий чай, уставилась в окно, силясь разобрать хоть что-нибудь в кромешном мраке. Казалось, за пределами нашего автобуса мира просто не существует. Вдруг почудилось, что между деревьями мелькнул свет, и тут же мы круто повернули. Вместо грунтовки под колесами появился приличный асфальт с аккуратной разметкой, а вдоль дороги – фонари.

– Подъезжаем?

– Почти на месте, – отозвалась сестра.

– Сибирские на собственные средства эту дорогу прокладывали, – сообщил Витька Чесноков.

– Жаль, до города не дотянули только. Как бы было удобно! – посетовала Попугаева Нинка, заправив за ухо прядку.

В отличие от большинства девочек в группе, она стриглась под каре. За глаза парни называли Нину Попкой, вот только отнюдь не из-за фамилии. Все потому, что она была главной фитоняшкой нашей группы.

– Так тянут, но в другую сторону – к трассе. Это экономически выгоднее, – пояснил Юрка Молоканцев, который, казалось, знал все и обо всем. – Кстати, никто не знает, чего мы, вообще, лесом потащились? Есть же старое шоссе.

– А! – вскрикнула Элина.

– Чего ты? – накинулась на нее Ирка, испугавшись от неожиданности.

– Волк! Я волка видела!

– Где? – вскинулась Лизка и зашарила взглядом по темным окнам.

Ее ноздри при этом раздувалась, точно перед дракой.

– Ты в лесу, детка! Конечно, тут водятся волки, – нарочито развязным тоном заметил Чесноков, одновременно снимая Элину на камеру смартфона.

– Умный, да? – огрызнулась Шаманова и пояснила, обращаясь к Ире: – Мне показалось, что он нам прямо под колеса бросится. Возле самой обочины прошмыгнул. Здоровенный такой!

Парни принялись спорить, перевернулся бы автобус или нет, если бы наехал на такого здоровенного волка, как его описала Элина. Молоканцев, бросив объяснять про темпы строительства дороги, принялся сыпать понятиями из физики и теории вероятностей, но, как обычно, его никто не дослушал до конца.

– Я вот один не понимаю, на кой селиться в такой глуши? – перебив отличника, поинтересовался Солод.

– А где еще им селиться? – манерно стрельнув глазами в сторону снимающего ее Чеснокова, спросила наша староста.

– Неужели, в городе нет подходящего места? Или в дачном поселке, на худой конец? – простодушно ответил ей Солод.