Ворожей Горин – Фолиант Силы (СИ) - Ильичев Евгений

— Все верно, Катерина Алексеевна, — кивнул Сапогов, — вы и не должны были видеть эти фамилии раньше. Таким было мое распоряжение в архиве.

— Не поняла сейчас… — вскинула бровь Катерина. — Так я наказана или нет?

— То дело, Екатерина… — Вилкина нахмурилась, приготовившись услышать от начальника что-нибудь колкое или едкое, но Сапогов ее удивил, начав свою речь с другой стороны. — Я полагал, вы полезете в то дело о маньяке с головой, чем вновь навлечете на себя и, чего греха таить, на меня гнев вышестоящего начальства. Особенно страшно за вас было после смерти вашего подчиненного.

Сапогов никогда не церемонился и рубил правду-матку наотмашь, считая, что любой его сотрудник должен обладать устойчивой психикой. Если озвучиваемая правда кому-то колет глаза, считал он, если она выбивает из колеи и вызывает помутнение рассудка, то такому работнику в его отделе не место.

— И вы решили, что я ослушаюсь вас дважды? — поджав губы, продолжила за начальника Катерина.

— Да, признаться, так я и думал. Дурь из таких, как вы, Катерина, к несчастью, выбивается крайне неохотно. Но, видимо, ранение вас несколько охладило, чему я лично рад безмерно. Думается, мне удастся все же воспитать из вас профессионала.

— Так, и какое отношение к моему воспитанию и становлению как профессионала имеет данное дело? — Вилкина приподняла папочку над головой. — Неужели тут есть какая-то связь со смертью Григория Горина?

О гибели бывшего подозреваемого Григория Горина Вилкина узнала все от того же отца Евгения. Разумеется, она не планировала прислушиваться к увещеваниям некоего генерала госбезопасности и еще до своей «реабилитации» попыталась навести справки о том, как и чем все закончилось для самого ворожея. Контакты отца Евгения у Вилкиной сохранились. Правда, полковник Смирнов — так в миру звали отца Евгения — по-видимому, придерживался той же генеральной линии, что и его руководство: никакого мира Ночи не существует. Григорий Горин — случайная жертва обстоятельств и никакими специфическими талантами не обладал. Священник откровенно лгал Катерине, вследствие чего девушка сделала вывод о том, что такие вопросы по телефону не обсуждаются. Вполне возможно, телефон священника прослушивался его же работодателем. Единственное, чего смогла добиться Вилкина от отца Евгения, так это того, что Горин погиб от сердечной недостаточности, прогуливаясь где-то по Калужской области. Все, больше никакой конкретики.

— Нет, эти дела к его смерти никакого отношения не имеют, — вернул Сапогов к реальности Вилкину.

— Дела? — удивилась Вилкина. — Я вижу только одно дело…

— Давайте я кратко опишу ситуацию, Екатерина Алексеевна, — перебил Вилкину полковник. — Вы же будете сидеть и слушать. Молча. А после я попрошу вас об одной услуге. Идет? — Катерина кивнула. — Вот и чудно, — выдавил из себя улыбку Сапогов. — А теперь краткий ликбез по делу. Как вы уже поняли, неделю назад в собственном загородном доме был зверски умерщвлен некий предприниматель, фамилия которого вам ничего не сказала. И да, к Григорию Горину это дело не имеет никакого отношения. Зато оно имеет отношение к делу об убийстве Олега Горина.

Сапогов выудил откуда-то из ящика своего стола еще одну увесистую папку, медленно подошел к Вилкиной и протянул дело ей.

— Его отца? — сразу догадалась Вилкина.

Она знала о трагической гибели Горина старшего, но глубже не копала. То дело об авиакатастрофе, в которой погибли родители подозреваемого Григория Горина, для следствия не представляло никакой важности. В архиве, ко всему прочему, его Вилкиной выдать отказались, ссылаясь на давность лет и неразбериху с оцифровкой старых дел. Она, собственно, и не настаивала, но теперь понимала, откуда ноги растут.

— Именно, — кивнул Сапогов. — Вы спросите, как связаны эти дела? — Вилкина напрягла все свое внимание, дабы не упустить ничего важного. — Не напрягайтесь так, Екатерина, тут все предельно просто. Убиенный был крупной шишкой в строительном бизнесе столичного региона. Владел тридцатью процентами акций группы компаний одного из самых крупных застройщиков. Бизнес этот крупный даже по меркам нашего региона, крутятся там огромные деньги и затронуты интересы многих важных персон. В том числе лиц из высших эшелонов власти.

— Так, и причем тут я? — не выдержала Вилкина. Не любила она, когда с ней играли. Хочешь что сказать — говори прямо, на кой хрен ходить вокруг да около?

— А в том, что я хотел бы освободить вас, Катерина, от всей вашей «текучки» и поручить одно дельце.

— Я вся внимание, — взбодрилась Вилкина. Это предложение было либо смертным приговором, либо ее полной реабилитацией. И тот, и другой расклад Вилкину устраивал более чем. Сапогов же уселся прямо перед Катериной на стол и продолжил вещать заговорщицким тоном.

— Одни очень непростые люди, Катерина, поручили мне прояснить детали некоего дела, которое лучше не афишировать.

— Убийство этого, как там его, — Вилкина вновь посмотрела на страницы дела, — Коха Романа Абрамовича?

— Убийство одного из акционеров крупной строительной компании — лишь вершина айсберга. Причем не единственная вершина. Два дня назад в Тверской области рухнул самолет частной авиакомпании, который совершал перелет из Москвы в Лондон. Обстоятельства крушения выясняются, но нас, собственно, интересуют не столько они, сколько те, кто был на борту.

— Дайте угадаю, — Вилкина была заинтригована до предела, — тоже какие-то шишки из той самой строительной компании?

— Их теневой бухгалтер, — кивнул Сапогов. — Если Кох был лишь соучредителем и акционером группы компаний, то данный гражданин ведал всей их бухгалтерией.

— Так, — Вилкина внутренне подобралась и задала тот самый вопрос, который вот уже пять минут вертелся в ее голове, — а что вы, собственно, от меня-то хотите? Как я поняла, пусть и негласно, но меня вы решили потихоньку списать в утиль. Я, собственно, и не против — действительно была неправа и должна понести справедливое наказание. Но сейчас дело, которое вы мне доверяете, выглядит как повышение. А потому вы не будете отрицать, товарищ полковник, что мой вопрос более чем обоснован. Почему я?

— Потому что из всех моих людей, Катерина, только вы обладаете достаточным уровнем безрассудства, — Катерина вскинула бровку, Сапогов же продолжил. — Не отрицайте, капитан, вы пришли в органы, чтобы закрыть какой-то свой гештальт. Психолог из меня так себе, но сам факт того, что молодая и привлекательная девушка к тридцати пяти годам не обзавелась семьей и детьми, динамит любого, кто к ней подходит, и спит в обнимку с делами о маньяках и насильниках, говорит сам за себя. Вы кому-то мстите. Не кому-то конкретному, полагаю. Скорее, дело в ваших отношениях с этим миром в целом. Можете не отнекиваться, — Сапогов пристально посмотрел Вилкиной в глаза, — я и так все вижу — поджали губки, сжали кулачки и молчите. Не нужно мне отвечать, я уже сказал, что психолог из меня никакой. И мне нет никакого дела до того, решите вы свои психологические проблемы или же нет. Вы мне важны как инструмент, прекрасно подходящий для данного дела. Ничего личного — вы откровенно спросили, я откровенно ответил.

— И почему же именно я тот инструмент, что вам нужен?

— Потому что ликвидация верхушки крупной строительной кампании — это лишь начало, как полагает наш заказчик. Их служба безопасности тоже не сидит сложа руки. Вот, полюбуйтесь, — Сапогов достал откуда-то из вороха бумаг конверт и передал его Вилкиной. Из тугого бумажного пакета Катерина выудила фотографии. — Именно эту гражданку подозревают во всех эпизодах. Вы спрашивали, почему я выбрал именно вас? Все просто — вы с ней уже имели дело.

— Но это какая-то ошибка… — задумчиво протянула Вилкина, разглядывая серию фотографий, сделанных явно в разное время и разными камерами. — Когда я видела ее в последний раз, она была глубоким инвалидом…

— По нашим данным, Горина Вера Олеговна вот уже три месяца не живет по месту прописки. И ошибки быть не может — на всех этих фото именно она, — Сапогов вновь подошел к Вилкиной и указал пальцем на первые три фотографии. — Эти снимки были сделаны с камер наружного наблюдения в особняке Коха. А вот эти, — он выбрал из пачки еще три фотографии, — были сделаны в аэропорту вчера. Вот наш покойный бухгалтер с охранниками направляется в VIP-зал. Четверо мужчин, верно? — Вилкина кивнула. — А вот они же грузятся в микроавтобус, четверо. А тут, — и Сапогов выудил из пачки следующее фото, — они поднимаются по трапу самолета.