Спасите меня, Кацураги-сан! Том 17 (СИ) - Аржанов Алексей

— Вы правы лишь в одном, доктор Кацураги, — нахмурился он. — Это — не ваше дело.

Высказав своё мнение, Эдвард Шепард почти бегом покинул ресторанную зону отеля и исчез в коридоре, что вёл к номерам.

Я вернулся за столик, как раз к этому моменту уже принесли наш с Купером заказ.

— Что это было? — спросил меня коллега. — Ты чего за ним рванул, Тендо? Пусть валит, раз не хочет нормально общаться со своими коллегами. Это их с Родригесом проблемы!

— Нет-нет, дело не в этом. Ты случайно не заметил никаких проблем с его здоровьем? — поинтересовался я.

— Ну он подкашливал — это да. Больше я не обратил внимания, чтобы с ним было что-то не так.

— Я заметил кровь на его платке, — подметил я. — Сам понимаешь, как можно интерпретировать симптом «кровохарканье».

Просканировать магией я его не успел, так что пока нельзя достоверно сказать, не причастен ли к этому «Фебрис-12», но обстоятельства наводят на определённые мысли.

— Кровохарканье? — вскинул брови Купер. — Да тут может быть всё, что угодно. От туберкулёза до болезней сердца!

— Или «Фебрис-12», — добавил я. — Но сваливать всё на этот злосчастный вирус тоже неправильно. Если честно, я просто хотел ему помочь. Какое бы дерьмо они с Родригесом не воротили, мы всё равно одна команда. И чем нас больше — тем лучше. А если Эдвард Шепард выйдет из игры, кому-то придётся взять на себя его роль. Нагрузка увеличится. Сейчас генеральный директор вряд ли станет искать новых членов в нашу группу. Теперь уже не до того.

Сейчас все силы брошены на ликвидацию угрозы в регионе. И пока прогнозы не самые благоприятные…

— Согласен с тобой. Но общаться конкретно с этими двумя американцами, как я понял, абсолютно бесполезно. Они ополчились против нас и стоят на своём мнении, как стадо баранов, — пожал плечами Купер Уайт. — Кстати, Тендо, а ведь раньше, если я не ошибаюсь, у тебя была способность автоматически выявлять заболевание. Разве нет? Если бы Шепард болел, ты бы это почувствовал.

— Ты что-то путаешь. До такого я ещё не дошёл. И вряд ли наша магия вообще подразумевает такие возможности, — отметил я.

— Нет, ты не понял. Как-то раз ты мне рассказывал, что твой «анализ» довольно часто сигнализирует, если рядом находится человек с заболеванием. Мой тоже так иногда делает, но я так и не понял, в чём тут закономерность.

— Закономерность тут предельно простая. Смотри, если заболевание острое, «анализ» сообщит об этом сразу. Но если речь идёт о хроническом — он запросто может его проигнорировать. Плюс ко всему есть дополнительная сложность. Чем сильнее мы становимся, тем реже наша магия реагирует на болезни лёгкой и средней степени тяжести. Она решает, что эти патологии не стоят нашего внимания. Дурацкие условности наших магических каналов. А силы у нас с тобой примерно одинаковые. У тебя «клеточный анализ», у меня всё вплоть до «молекулярного».

Рассказывать про новообретенный «генетический анализ» я не спешил. Купер Уайт — очень любопытный человек. Будет мучить меня вопросами до самого утра. Пока ему об этом знать не следует.

Лучше расскажу ему, когда он станет чуть более опытным. Из-за вируса мне пока что так и не удалось полноценно развить школу лекарей. Обучать их приходится в «полевых» условиях.

Закончив ужин, мы с Купером разошлись по своим номерам, условившись, что проснёмся завтра не позже шести утра по местному времени. Сигнал от «ВОЗ» может прийти в любой момент. В том числе и ночью. Пока что неизвестно, во сколько нас заберут в научно-исследовательский лагерь.

И ведь мы до сих пор не знаем, что там произошло. Почему его закрыли и полностью изолировали даже от группы «Двенадцать»?

Вернувшись в номер, я написал сообщение Игорю Щербакову, который уже вторые сутки работал в лагере, но тот не ответил. А когда я попытался ему позвонить, связь тут же прервалась. Видимо, в лагере установили глушилки.

Надеюсь, там не произошло глобальное распространение вируса, из-за которого по итогу заболели все, кто находятся в лагере. А людей там немало.

Ближе к полуночи, когда я уже собрался лечь спать, в мою дверь кто-то постучал. Для обслуживания номеров уже, мягко говоря, поздновато. Может, Куперу не спится?

Я подошёл к двери, но прежде, чем её открыть, вспомнил о существовании глазка. И заглянув в него, обнаружил, что в коридоре стоит Эдвард Шепард.

Ну… Приехали. И зачем же он ко мне припёрся посреди ночи? Если бы я сейчас был в своём прежнем мире, мог бы и поднапрячься. Всё-таки там у нас часто возникали конфликты между членами знатных семей, которые порой не гнушались вогнать нож в своего соперника. И часто делали это безнаказанно.

Но я сильно сомневаюсь, что Шепард может пойти на такое. Нет должной мотивации, другая страна, очевидцы обязательно найдутся.

Хотя стоит учитывать, что в условиях, когда вирусная инфекция угрожает всему миру, люди могут вести себя неадекватно. И, как я понял, местных жителей уже предупредили об угрозе. По городу все ходят в масках. Скорее всего объявили, что идёт волна нового штамма вируса гриппа или ковида. Ложь во благо, так сказать.

Вот только в данном случае эти маски абсолютно бесполезны, если вирус даже через костюмы биологической защиты умудряется проникать.

Я отстранился от наплывших мыслей, которые заполнили мою голову, и всё же открыл дверь Шепарду. Эдвард сначала отвёл взгляд, а затем поднял голову, набрался решимости и произнёс:

— Доктор Кацураги, позволите войти? Мне нужно с вами поговорить.

— Странно. После нашей последней встречи в ресторане мне показалось, что вы наоборот изо всех сил желаете избежать общения со мной, — подметил я.

— Простите, — вздохнул он. — Я вспылил. Но мне нужно с вами посоветоваться. Насчёт того, что вы уже видели. Насчёт своего здоровья. Думаю, мне нужна помощь.

Ну, он не оставил мне выбора. Если человек просит о помощи, я всегда иду навстречу. Если уж якудзе помогал, значит, и Эдварду Шепарду помочь обязан.

— Проходите, — сказал я и отошёл от двери, позволив коллеге пройти в мой номер.

— Извините, если потревожил ваш сон, — кивнул он, а затем попытался изобразить японский поклон.

— Не стоит. Мы сейчас в России. Здесь наши традиции не актуальны. Тем более, я свободно говорю на английском, — ответил я и указал Шепарду на стул около небольшого кофейного столика. — Присаживайтесь и рассказывайте, что вас привело ко мне в столь поздний час.

— Вы и сами уже знаете, почему я пришёл. По крайней мере, догадываетесь, — произнёс он. — Я уже неделю кашляю кровью, доктор Кацураги. Работы было очень много, никак не мог посвятить хотя бы пару дней своему здоровью. Как только начал обследоваться, меня сразу же вызвали сюда. Пришлось лететь без точного диагноза.

— Что успели сделать? — спросил я. — Какие обследования прошли?

— Скажу сразу — это не «Фебрис-12». Уже перепроверил, — ответил он. — Я, если честно, не последовал клиническим рекомендациям и стал проходить обследования не в том порядке, в котором нужно. Сам себе назначил микроскопию мокроты на туберкулёзные палочки, а затем попросил коллег, чтобы сделали мне бронхоскопию. Уж больно эти симптомы похожи на рак лёгкого.

— Но рак, как я понимаю, не обнаружили? — уточнил я.

— Нет. Ни на рентгене, ни при бронхоскопии. Микроскопия тоже не показала наличие палочек туберкулёза в мокроте. Но кровь всё равно откуда-то течёт, — сказал Шепард.

Выглядел коллега совсем понурым. Я пока не спешил использовать «анализ», чтобы поставить диагноз, поскольку в таком случае Шепард не поймёт, каким образом я сделал такой вывод. Лучше для начала его поспрашивать. Всё-таки кровохарканье является одним из самых важных симптомов, от которого можно попасть практически в любую группу заболеваний.

— Итак, давайте обобщим. Онкологию и туберкулёз вы уже исключили, — произнёс я. — «Фебрис-12» тоже. Но что насчёт других пневмоний? Рентген лёгких не показал никаких изменений?

— Конкретно пневмонию не показал, — ответил Эдвард Шепард. — Но что-то рентгенолога смутило. Он хотел пересмотреть снимок ещё раз, но я улетел. Пока что с ним больше не связывался. Поэтому и решил обратиться к вам.