Не подведи меня, Ким Тэ Хо (СИ) - Яловецкий Ярослав

– Сейчас ты успокоишься и продолжишь делать свою работу, как ни в чем не бывало. Если с тобой свяжется вице-президент Мо Ен До… – я на миг задумался, а потом продолжил: – Короче, делай все, как будто этого разговора не было. А если решишь прыгнуть с моста или шагнуть под поезд – все мои угрозы воплотятся в жизнь.

Отыграв злодея, я в киношной манере похлопал его по плечу и, дождавшись согласия, отправил заниматься своими делами. Сам же снова уселся в кресло, уперся подбородком в кулаки и погрузился в размышления.

– Тэ Хо, ты просто так его отпустил? – в переговорную влетела Хе Рин.

– Да. Но это уже не имеет значения, – ответил я, не поворачивая головы.

– А что тогда имеет значение? – почти закричала она.

Кажется, ей хотелось четвертовать этого Ли Мин Сика с того момента, как я рассказал ей о происходящем у нее под носом. Лишь моя угроза, что если она сделает хоть что-то без моего ведома, то больше не увидит от меня помощи, остановила ее.

– То, что тебя собираются сместить с должности президента твоей же компании. И, скажу честно, это всё по твоей вине. Если бы ты держала ситуацию под контролем, такого бы не произошло, – сказал я, всё же повернувшись в её сторону. А потом спокойно пересказал весь разговор, который произошёл в этой переговорной.

– Я… я просто… я не знаю… Отец никогда не подпускал ни меня, ни маму к делам и все делал сам. А когда его не стало… – она разрыдалась. Что у них за день плача такой?

– Не реви, прорвемся. Я как-то тоже не поделил один земельный... – начал было я, но вовремя осекся. Рассказывать о том, как меня однажды вывезли в лес в багажнике местные братки, не стоило. Еще и подставил тогда меня тот хряк Кабанов… Надеюсь, уже помер от инфаркта.

– Какой земельный участок? – всхлипывая, спросила она.

Только теперь я заметил, что в ее строгом стиле произошли изменения: вместо привычной белой блузки – едва заметно розовая. Видимо, запомнила мои слова, что этот цвет ей идет.

– Не обращай внимания, – спокойно ответил я.

После этого я начал расспрашивать, как именно её могут сместить, и выведал имена всех членов совета директоров "Юхань Фуд", чтобы понять, какие шаги можно предпринять. Самым простым решением было бы вынудить этого Ли Мин Сика раскрыть всё. Но тогда смещение Хе Рин стало бы неизбежным. И пусть на её место поставят не организатора этого заговора – Ким Ен До, – это всё равно не решит проблему. Да и после такого позорного смещения должность президента своей же компании для неё будет закрыта навсегда.

Ломая голову над этим ребусом, я наконец добрался до дома, чтобы провести остаток выходного в спокойной обстановке, предавшись переживаниям не за себя или Хе Рин, а за вымышленных героев из сериала. И когда же этот гад Джин Гу наконец определится, с кем останется? Аж бесит, но все же интересно. Но я все же болею за горячую начальницу.

– Скажи, у нас в доме канализацию прорвало? – спросил я Чон Ука, когда вернулся домой и почувствовал противный запах внутри подъезда.

По я пути заскочил в ресторанчик, прихватил жареную курицу, а в магазине – пару банок пива. Решил, что алкоголизм пока мне не грозит.

– Не знаю, хен, я из дома не выходил.

– Не выходил он, – буркнул я. – Все, с завтрашнего дня ходишь со мной в зал. Знаешь, какие там красотки обитают?

– И знать не хочу, – пробубнил он себе под нос.

– Кстати, Со Хи нравятся спортивные парни.

– А она?..

– Что она?

– Да нет, ничего, – ответил он и снова пробормотал: – Жизнь – боль.

– Ага, боль, – привычно отозвался я, ставя на столик пакет с жареной курицей. – Куру будешь?

– Она острая?

– Самая, – расплывшись в улыбке, ответил я.

– Жизнь – боль, – повторил он, но все же взял одну из ножек, покрытых приличным слоем острого соуса.

Интерлюдия 2

– Пап, здесь никого нет. Может, я все-таки пойду домой? – сказал худощавый парень, изможденный от непривычно долгого нахождения вне дома.

Он уже больше часа стоял посреди парка, у небольшого пруда, где по поручению отца должен был встретиться с каким-то человеком и передать ему предмет, лежавший в пакете. Он очень не хотел идти, особенно в это место, находящееся уж слишком далеко от дома, но после угрозы лишения денег на жизнь в Сеуле он всё же согласился.

– Жди, давай. Этот человек не любит опаздывать, так что скоро будет.

– Но… – он снова бросил взгляд на еще одну причину, по которой ему так не хотелось сейчас находиться здесь, и резко отвернулся.

Посреди пруда барахталось странное существо с утиным клювом и кустом растительности вместо волос. Это создание занималось странным делом: пыталось поймать утку, которая то и дело, взлетая, ускользала от его перепончатых лап и садилась обратно в нескольких метрах, будто издеваясь.

– Ты там с Чон Уком разговариваешь? – раздался голос в трубке, принадлежавший матери парня.

– С ним, с ним, – ответил отец.

– Передай ему, что, раз не может найти работу, пусть возвращается домой. Я слышала, что сын Пак Му Гена открыл эту... как ее... фирму по какому-то экотуризму и ищет работников.

– Сын, твоя мама просила…

– Я слышал, отец, – сказал Чон Ук и повернулся к пруду, где уже не было того странного существа с утиным носом. – Передай маме, что я пока не хочу возвращаться.

– Не хочет он возвращаться! Да ты хоть представляешь, сколько твой отец работает, чтобы каждый месяц присылать тебе деньги на проживание в твоем Сеуле? И что вас всех туда тянет?! – повысила голос женщина, услышав ответ, так как отец, видимо, решил не играть в испорченный телефон и включил громкую связь.

На самом деле он не хотел возвращаться вовсе не потому, что желал остаться в Сеуле. Просто здесь, в городе, таких существ, как то, что сейчас мелькало в воде, почти не было. Возможно, они избегали загазованного воздуха и суеты, а может, просто не любили городской шум. Но там, на семейной ферме, все было иначе. Чон Ук даже боялся выйти из дома – стоило этим тварям заметить, что он их видит, они почти всегда начинали его преследовать и дразнить.

А ещё там, у подножия горы, рядом с которой располагалась их земля, находился камень, от одного вида которого Чон Уку становилось не по себе. Как-то раз, убегая от одного из странных созданий, когда он вышел поздно вечером по просьбе отца на улицу, он увидел там человека, прикованного цепями к камню. Тот лишь молча сидел и смотрел на луну.

– Ладно, пап, я перезвоню, – сказал Чон Ук, снова повернулся к пруду и замер, уставившись в большие круглые, словно рыбьи, глаза, которые почти в упор смотрели на него. В нос ударил отвратительный запах несвежей рыбы.

– Человек, ты меня видишь? – произнесло, побулькивая, создание с утиным носом.

Чон Ук даже не повел бровью, его взгляд устремился куда-то вдаль. Затем он словно что-то вспомнил, поднял телефон и просто уставился в светящийся экран.

– Человек, ты меня видишь? Человек, ты меня видишь? Человек, ты меня видишь? – не унималось существо.

«Ну что ты ко мне пристал-то?!» – Чон Ук чуть ли не рыдал в душе, изо всех сил стараясь не выдать себя. Он еще с детства научился притворяться, что ничего не видит. Иногда это помогало – эти странные существа отставали. А иногда – нет.

Одно из таких созданий даже поселилось в стареньком здании деревенской школы, в которую он ходил. Оно часто пугало его, неожиданно выскакивая из-за угла с криком: «Нашел!» – а затем убегало, будто пытаясь играть с ним в прятки.

Чон Ук каждый раз замирал в ужасе или вскрикивал. Однажды его родители даже отвезли его на обследование, заподозрив что-то неладное. Врачи ничего не нашли, а вот в школе за ним закрепилось прозвище «Припадочный Ук».

– Ты меня видишь-видишь-видишь! – радостно завопило существо с утиным носом, запрыгав вокруг Чон Ука, когда тот невольно отшатнулся, когда клюв щелкнул в паре сантиметров от его лица.

– Давай играть! Давай играть! Давай играть! – продолжало кричать водное создание.