Правильный лекарь. Том 11 (СИ) - Измайлов Сергей

Когда мы с Катей встали, чтобы уходить, у Юдина в глазах читался немой вопрос и возмущение.

— Кстати, Илья, — обратился я к нему, чтобы у него не успело вырваться изо рта ничего лишнего. — У меня к тебе есть вопрос по работе, заскочу к тебе между лекциями. А теперь мне пора, студенты ждут.

— А меня пациенты, — сказала Катя и мы дружно слиняли из лаборатории.

— Получилось? — спросил я у сестры, когда мы достигли второго этажа, а ей надо было идти дальше, на первый.

— Да, потом скажу, — ответила Катя, бросив взгляд вверх, откуда, судя по шагам, уже приближался Юдин.

В перерыве между лекциями Илья уже ждал меня в коридоре возле аудитории.

— Так я не понял, Саш, — взволнованно начал Юдин, — почему Катя так ничего и не сделала?

— Кто это тебе сказал? — усмехнулся я. — Мы перешли на новый уровень, всё прошло, как по маслу.

— В смысле? — удивился он. — Ты хочешь сказать, что всё получилось?

— Получилось, — ответила за меня, подошедшая вовремя Катя. — Я, пожалуй, сама скажу. У Лизы остался в голове образ матери, когда она видела её в последний раз. Та была в платье небесно-голубого цвета. Она обняла дочь, поцеловала и сказала, что скоро вернётся, а сама не пришла. И на следующий день тоже. А потом Лиза узнала, что мамы больше нет и этот образ остался с ней на всю жизнь, как последнее воспоминание. Так что вот вам и ответ, для неё такой цвет свадебного платья очень важен, словно мама с ней в этот важный для любой девушки день.

— Понял, Илюха? — обратился я к нему. — Поговори с мамой, она должна проникнуться и понять. Насколько я помню, она очень сентиментальная, войдёт в положение.

— Спасибо вам, ребята! — сказал Юдин и совершенно неожиданно всхлипнул. — Простите, я тоже очень сентиментальный. Это так трогательно.

— Так, только не реветь! — строго сказал я. — Возьми себя в руки и иди работай. В ближайшее время поговори с мамой и найди способ свести их с Лизой вместе. Она при разговоре с будущей снохой расчувствуется ещё больше, как к родной дочери будет к ней относиться.

— Точно! — воскликнул Илья, задрав к небу указательный палец. Потом развернулся и убежал вприпрыжку.

— Спасибо тебе, Кать, — сказал я.

— Не за что, — махнула рукой сестра. — Было бы здорово, если бы мне приходилось использовать свой дар только для таких дел.

— Это точно, — пробормотал я себе под нос и вошёл в лекционный зал, куда уже стекались студенты.

После работы я заехал за Настей. У нас была намечена целая культурная программа, которая начиналась, только не смейтесь, с любования процессом строительства университета. И как обычно водится, пока мы, раскрыв рот, смотрели на резко выросшие стены, рядом материализовался Шапошников.

— Давненько вы не появлялись в наших краях, Александр Петрович, — в шутливом тоне произнёс строитель. — Видимо характер вырабатываете?

— Шутить изволите, Николай? — усмехнулся я. — Да я бы каждый день после работы сюда приезжал, а по выходным торчал бы здесь с утра и до вечера. Просто дел слишком много в последнее время. Расскажите лучше, как идут дела? Никаких больше сбоев не было? Как тогда со сваями.

— Обижаете, Александр Петрович, — покачал головой Шапошников. — Всё идёт тихо и гладко. Насчёт тихо я наверно погорячился, грохота тут хватает. Как видите, пока строительство самого университета приостановили, чтобы быстрее достроить доходный дом, чтобы было где жить преподавателям, едущим издалека. Тут сегодня, кстати, сам Обухов был, давал всякие ценные рекомендации. Изображал из себя опытного строителя, а сам в этом мало что понимает. Но я не стал его разубеждать.

— Надеюсь ты ему не нагрубил? — спросил я улыбаясь.

— Что вы, Александр Петрович, я не враг своему здоровью, — хохотнул Николай. — Я его охотно выслушал, не забывая вовремя кивать, а выводы сделал свои. Вся рабочая сила перемещена на доходный дом, а пока его будут отделывать, продолжим строить основное здание, финал уже не за горами. Вместе с внутренними работами к началу июня можем успеть.

— Так тут же немного осталось? — удивился я. — Думал, что до середины мая управитесь.

— Не-е-е, господин хороший, так не выйдет, — покачал головой Шапошников. — Самое трудоёмкое здесь будет наружная отделка и внутренние работы. Мне из управы принесли сметы на это на всё, когда увидите результат — закачаетесь.

— Сметы по отделке из управы? — спросил я, вскинув брови.

— Ну да, Обухов их как раз и передал, — кивнул Николай, смутившись моей реакцией.

— Ну раз Обухов сам лично передал, то я спокоен, — ответил я, довольно улыбаясь. Мэтр подсуетился, даже ничего мне не сказав. Золотой человек. — Значит всё будет как надо. Да ещё и такой мастер, как ты будет выполнять задание. Можно спать спокойно.

— Что, больше до открытия не придёте? — с ехидцей спросил Николай.

— Не получится, — я улыбнулся и покачал головой, — ноги сами приведут.

После любования рождающимся из котлована университетом, мы с Настей решили пройтись пешком, оставив машину на парковке неподалёку от стройки.

— Смотри, у сирени уже почки распускаются, скоро зазеленеет здесь всё, — сказал я, вдыхая носом тёплый весенний воздух с запахом просыпающейся природы. — И расцветёт.

— Смотри-ка, — обратила моё внимание Настя, — садовники уже начали клумбами заниматься, уже красиво становится.

— Совсем скоро здесь будут прогуливаться наши студенты, — добавил я. — Уверен, что Таврический сад будет их любимым местом для отдыха.

— Тогда его в ближайшее время народ переименует в медицинский, — усмехнулась Настя. — Больше, чем уверена, что днём они тут будут гулять в белых халатах в перерывах между лекциями.

— А как же, обязательно! — рассмеялся я. — Без этого никуда. Сколько нам в институте ни говорили, что нельзя в халате по улице ходить, да кто бы слушал. Лишь станет потеплее и в окрестностях медгородка белых халатов было больше, чем одуванчиков.

— Ты хоть со мной поделись, что там у вас происходит? — спросила Настя после некоторой паузы, за время которой мы пересекли Таврический сад. — Как к прапрабабушке съездили?

— Ох, — покачал я головой, — это интересная история и в то же время странная.

Я рассказал с умеренным количеством подробностей о нашей поездке и общении с родственницей, о разговоре Кати с ней и с Волконским, поведал и о своей затее с небольшой махинацией.

— Ох, — произнесла Настя, дослушав про игру с контрразведкой, — я теперь спать не буду, пока всё не закончится.

— Думаешь, зря мы это затеяли? — спросил я.

— Причина ясна и оправдана, — сказала Настя и вздохнула. — Просто не тот соперник, с которым стоит тягаться.

— Я это прекрасно понимаю, — кивнул я. — Но не вижу других вариантов. Мы не планируем чего-то противозаконного, просто хотим доказать, что правила можно изменить в индивидуальном порядке.

— Я прекрасно понимаю и Катю, и тебя, — грустно улыбнулась Настя. — И понимаю, что ты не хочешь сделать ничего плохого, но всё равно всё это очень волнительно. Но уже интересно.

— Вот и хорошо, что интересно, — сказал я и улыбнулся. — Это правильный настрой.

— Если я смогу чем-то помочь, только скажи, я всегда рядом.

— Спасибо тебе, — сказал я, приобнял её и поцеловал.

— А ради этого я готова повторять сто раз в день, что я всегда рядом, — улыбнулась Настя, глядя мне в глаза. — Даже не верится, что ты скоро станешь моим мужем и мы будем жить вместе.

— Кстати о свадьбе, — сказал я и даже остановился. — А как ты будешь выбирать свадебное платье? Да, я знаю, что жених не должен видеть платье до свадьбы, но, может тогда Катя тебе поможет?

— А этот вопрос как раз-таки уже решён! — сказала Настя и рассмеялась. — В моём дворце достаточно мест, где его спрятать, даже не пытайся искать.

— Да я и не собирался, — улыбнулся я. — А с кем ты выбирала?

— Мы с Лизой вдвоём, как две сироты бегали по магазинам и ателье, — сказала Настя. — В итоге сшили под заказ.