Записки нечаянного богача 4 (СИ) - Дмитриев Олег

Мы хмуро и молча цедили чай. Полчаса назад вернулись из Мякинино, из областного правительства, куда ездили по рекомендации Второвского бухгалтера. Он договорился о встрече с какими-то «нужными людьми», вот мы и рванули. Оставили там Раджу на парковке у торгового центра, где продавалось всё для дома-сада-огорода, и направились, удивляя редких прохожих, в цитадель исполнительной власти. Не каждый день люди видят, как из синего пикапа выгружаются трое стильно и дорого одетых граждан и шагают в дом правительства. На КПП у нас сличили паспорта с фасадами, внимательно и дотошно, заставив Головина снова сделать страдальческое лицо. Пропустили на территорию. Там, покатавшись на дорогого вида стеклянном лифте и погуляв по красным ковровым дорожками, мы оказались в кабинете, снабжённом правильными гербами и портретами. Где отягощённые полномочиями дяденьки битый час мотали нам нервы, изъясняясь при этом на том самом жутко протокольном наречии, которое использовал сенатор Кузнецов, пытаясь предупредить меня об опасности. Надувая и без того сытые щёки, закатывая под разными углами глаза, ответственные господа чиновники изо всех сил пытались дать понять, что команду «поддержать инициативу и поспособствовать всем силами» они разделяют всей душой, но платно. И что есть определённые наработанные годами схемы государственно-частного партнерства, которые специально созданы для того, чтобы все стороны оставались глубоко удовлетворёнными сотрудничеством. И пять-семь посредников тоже. То, что дело при этом раскладе делаться не будет, и это ещё в самом лучшем случае, дяденек в дорогих галстуках и туфлях вряд ли тревожило. Мы пообещали внимательно всё обсудить и вернуться через некоторое время с инициативными предложениями, говоря их же языком. По-людски если — никто никому ничего внятного не сказал.

— Я, конечно, не по этим делам, но сдаётся мне, господа, нас планируют начать доить, — глубокомысленно произнёс Тёма, глядя без всякой приязни или пиетета на стеклянные башни.

— Я придумаю, как минимизировать ущерб от, хм-м-м, административного блока, — ответил Лорд. Но без уверенности.

«Надо послать их всех…» — внутренние фаталист и скептик снова разошлись во мнении, куда именно следовало направляться чиновникам. Единства не было даже в предлогах: там были и «в», и «на», и даже «через». И этот подход мне как-то больше импонировал. В «контору» мы ввалились, как три предгрозовые тучи: чёрные, пока молчаливые, но издалека было видно, что это не надолго. Заглянули в каморку к Трофимычу и деду Пете, выклянчили у них один из самоваров — и расселись за директорским столом в кабинете.

И вот в таком «благостном расположении духа» нас и застал посетитель.

— Салют! — сообщил с порога высокий подвижный мужик за сорок. Он был в синем плаще, костюме и туфлях, и видно было, что не пешком пришёл и не на автобусе приехал.

Лорд и Тёма повернули на него головы, как две башни танков. Я сидел по центру, поэтому просто поднял глаза, как стволы корабельных орудий.

— Прошла информация, что тут планируют дороги строить-чинить? Это ко мне, мужики! На севере области мои ребята берут контракты. Договоримся? — он вальяжно шагнул вперёд, протягивая руку к спинке стула, планируя, видимо, пододвинуть его к нам.

— О чём? — на всякий случай уточнил реалист. Едва не повиснув на фаталисте и скептике, что чуть не кинулись с воем наружу.

— Как полагается — я консультирую и готовлю тех.задание, вы говорите мне даты и реквизиты закупки. Немного коррумпируете меня, я немного коррумпирую вас. И все в шоколаде! С нужными людьми я договорился, — он, откинув полы плаща по-хозяйски уселся на стул. И улыбнулся широкой улыбкой человека, полностью уверенного в своей правоте.

— Дим… — начал Головин, и рычание было слышно даже в звуках, вовсе для этого не предназначенных. Я поднял ладонь в его сторону, мол, рано.

— Нет ли тут ошибки? — глухим, но каким-то звякающим при этом голосом уточнил Ланевский.

— Никаких ошибок! — разваливаясь на моём стуле в моём кабинете, категорично отрубил визитёр. И добавил со значением, — Я от Леонид Аркадьича!

При этом он понизил голос, но поднял до критических уровни пафоса и самоуверенности, скосив глаза к потолку, сделав эдак бровью и продублировав мимику указательным пальцем, ткнув наверх так, будто указывал как минимум лично на Архангела Михаила.

— Серёг, ты ждёшь кого-нибудь от Якубовича? — дожигая дотла остатки выдержки, глухо уточнил я.

— Тём? — повернулся вопросительно к приключенцу, после того, как Лорд отрицательно покачал головой. Дождался такого же жеста от Головина.

— Ошибся ты, дядя! Дверью, и вообще, — откинулся я на спинку кресла, разжимая кулаки. Слыша, с каким звуком расходятся в угрожающих улыбках-оскалах губы друзей по обе стороны от меня. И видя, как испаряется апломб с гостя.

— Но… Как же? Я же от Леонид Аркадьича, — продолжал он цепляться за свою реальность. Не сводя глаз с наших, в которых, надо думать, начинали загораться знакомые огоньки, жёлто-зелёные слева, у Тёмы, и такие же, как у меня, жёлто-оранжевые — справа, у Серёги.

— Да хоть от Эммануил Гедеоныча! — рывкнул злым командным голосом приключенец, едва не сдув посетителя, что пришёл учить нас коррупции.

— Вам, полагаю, следует знать, что на самом верху, — вернул я ему загадочный взгляд в потолок, — всерьёз задумались о том, чтобы пересмотреть наказания за казнокрадство. Предлагают рубить руки.

— Как⁈ — икнул смертельно побледневший деловой господин.

— Для начала — по локоть, — уверенно кивнул я, — а там как пойдёт. А я бы сажал на кол… Прошу освободить кабинет, — добавил, порадовавшись тому, что звук «р» получился на загляденье, только что эхо от стен не отразилось. Или отразилось? Но ужас в глазах коррумпатора был очевиден, это точно. Не совладав с собой, я громко гавкнул и клацнул зубами. Поймав хулиганскую волну, Ланевский заливисто свистнул в два пальца, а Головин затопал ногами и загудел, как на стадионе.

Визитёр едва не опрокинулся вместе со стулом, чудом уцепившись за край стола. Вскочил и рванул к двери, пару раз ударившись в неё перепуганной птицей, забыв, что открывалась та «на себя». Совладав с дверью, уткнулся в Славу, «доброе» лицо которого занимало практически весь проём под самой притолокой. Но как-то просочился мимо остолбеневшего здоровяка — и испарился, как иллюзионист, оставив после себя лишь неприятный осадочек и аромат лёгкой локальной расслабленности, так скажем.

Тёма рванулся к окну, распахивая створки, запуская свежий, пусть и холодноватый по весеннему времени, ветер, свистнул туда, чуть ли не похлеще Лорда, и плюнул. Видимо, вдогонку коррупции, что покидала Княжьи Горы на повышенной скорости.

— Ну вот, — расстроенно вздохнул он, повернувшись к нам обратно и усевшись на широкий подоконник, — хрена с два нам теперь кто-нибудь откат предложит!

Отсмеявшись, мы задумались серьёзнее, чем до этого. С моей землёй было проще — там самая что ни на есть частная собственность, и дяденек в Мякинино вообще не должно волновать, кто и как мостит тропинки у меня на даче, грубо говоря. То, что размер дачи удручал — дело десятое. Но чтобы приступить к укладке дорог там, нужно было сперва сделать их здесь, на земле сельского поселения, потому что гонять тяжёлую технику через посёлок было, может, и удобно для нас, но неудобно и опасно для сельчан. А чтоб построить хоть метр дорожного полотна на муниципальные или ещё какие-нибудь хоть близко государственные деньги, нужно было собрать километры и тонны бумаги, потратить прорву времени — и всё равно не иметь гарантии, что асфальт переживёт хотя бы несколько приличных дождей, не говоря уже о снеге.

— Пусть Валя пропишет в договоре обязательную личную материальную ответственность собственника компании-подрядчика! — рубанул я рукой снова. Да, этот кабинет и общение с его бывшим хозяином накладывали отпечаток, конечно. Ну а как ещё, с другой стороны, начинать комсомольскую стройку без комсомольского же задора и энтузиазма?