Личный аптекарь императора. Том 4 (СИ) - Золотарев Егор

— Тогда может ты знаешь причину нападения? — усмехнулся я.

— Не знаю, но предполагаю, — понизив голос проговорил он. — Наш Кислый Мудрец считается лучшим преподом на аптекарском факультете. Из-за тебя ректор может усомниться в этом, ведь ты уже продемонстрировал, на что способен.

Я махнул рукой. То же мне повод! Ерунда какая-то. К тому же ничего особенного я не демонстрировал. Хотя… Ведь патриарха Когана и того парня я лечил на глазах Щавеля. А что, если он поддерживает лекарей? Вдруг он не хочет, чтобы Филатовы поднялись?

— Э-э-э, смысл нам сейчас гадать? Завтра всё выяснится, — Размыслов развернулся и двинулся в сторону дома номер восемь, в котором, как оказалось, он проживал вместе с двумя другими студентами.

— А давай прямо сейчас пойдём к Щавелеву, а? Я знаю, где он живёт. Пусть объяснится, гад! — гневно предложил Сеня.

— Это дело службы безопасности. Пусть сами всё выясняют.

— Но ведь…

— Давай по домам, — прервал я его и кивнул на светлеющее небо. — Скоро на учёбу. Надо успеть хоть немного вздремнуть.

Мы попрощались и разошлись. Наверняка за завтраком домашние будут интересовать, как прошла вечеринка, и сильно удивятся, узнав, что традиции были нарушены. И не кем-нибудь, а самим Щавелевым! Зачем ему нападать на меня? Чего он хотел добиться? Может, хотел спровоцировать? Догадывается, что я не Александр Филатов?

Вопросов много и ни одного ответа. Наверняка утром разбирательства продолжатся. Я обязательно зайду в кабинет начальника службы безопасности, чтобы узнать подробности. Ведь я так и не понял, для чего всё это было организовано?

В доме все спали. Дед, видимо, хотел дождаться меня, поэтому храпел в гостиной, накрывшись газетой. Время было три утра, но повариха уже не спала и готовила тесто для пирога.

— Кушать будете? — спросила она, едва я появился в дверях кухни.

— Буду, — кивнул я. — Голоден как ворсистый моргл.

— Что за зверь такой? — заинтересовалась она, раскрыв дверь буфета.

— Очень прожорливый зверь, — я опустился за стол и подтянул к себе графин с водой и стакан.

— Есть вареные яйца, вчерашний мясной рулет, лимонный кекс и сырная нарезка. Что будете?

— Всё буду! — решительно заявил я и, залпом выпив воду, грохнул стаканом об стол.

После сытного позднего ужина или раннего завтрака я поднялся к себе, принял душ и завалился в кровать. Заснул, едва положил голову на подушку.

Будильник полетел на пол и разлетелся на составные части, как только зазвенел на тумбочке. Спать хочу.

— Сашка, вставай уже! — послышался голос Насти. Она как обычно бесцеремонно ворвалась в мою комнату. — Мы все ждём, когда ты спустишься.

— Зачем? — глухо ответил я из-под подушки.

— Хотим узнать, как прошла вечеринка. Папа приготовил для тебя средство от похмелья.

— Нет у меня никакого похмелья. Пил я только воду, и то на нашей кухне, — я нехотя вылез из-под подушки и, прищурившись, посмотрел время на телефоне. Семь утра.

— Не надо рассказывать мне сказки. Я уже взрослая, — фыркнула она. — Вставай и спускайся, а я пригляжу, чтобы весь бекон не съели и тебе оставили.

Она упорхнула из комнаты. Мне так хотелось спать, что я подумал притвориться больным, но потом вспомнил, что нужно всё разузнать, поэтому оделся и спустился к столу.

При моём появлении в столовой все оживились. Дима тут же протянул мне какую-то ядрёную жижу в большой глиняной кружке.

— Выпей. Легче станет.

— Мне и так нормально, — отмахнулся я и опустился за стол.

— Ну давай, рассказывай, — дед отложил газету и подался вперёд, уставившись на меня любопытным взглядом.

Я взял кусок белого хлеба, неспеша намазал сливочным маслом, сверху положил два куска сыра и жареный бекон. Затем дотянулся до фарфорового чайника, налил себе ароматный чай с апельсиновыми дольками в чашку, положил две ложечки сахара и принялся размешивать.

— Да что же это такое! — не выдержал дед и ударил ладонью по столу. — Долго ты ещё будешь возиться? А ну рассказывай, паршивец!

— Правильно, дед, — поддержала его Настя. — Хотя лучше бы подзатыльник дал — так эффективнее.

— Настя, прекрати, — строго сказал Лида. — Дай брату позавтракать. Что вы пристали к нему с вопросами? Захочет — расскажет.

— Но ведь нам интересно! — возмутилась сестра. — Вот если бы я ходила на вечеринку с испытаниями, то обязательно бы вам всё рассказала.

— Так уж и всё, — усмехнулся Дима. — Думаю, когда ты начнёшь ходить по вечеринкам, то мы и из тебя ни слова не вытянем.

— Это Сашка вредный, поэтому не рассказывает. А я не такая, — она взяла блин, свернула его в трубочку и подбросила вверх.

Если бы он упал, то попал бы прямо мне на голову. Но Шустрик был на страже и не позволил этому случиться. Подхватив лакомство прямо в воздухе, он уселся мне на плечо и принялся с аппетитом его уплетать.

Я отложил бутерброд и рассказал всё что случилось на посвящении в студенты.

— Я не верю, что Щавелев причастен к такому, — сказал Дима.

— А почему нет? Что ты вообще о нём знаешь? — прищурился дед. — Лично я с этим Щавелевым ни разу не пересекался. Да я ни с кем из рода Щавелевых не пересекался! Ни с одним представителем их рода. Чем они вообще занимаются? Чьи они вассалы?

— Этого я не знаю, — тихо ответил Дима.

Похоже, слова деда заставили его задуматься. Я тоже не мог понять, зачем Щавелеву организовывать нападение на меня, привлекая к этому студентов? Одно дело профессиональные наёмники, но недоучки… Странно всё это.

— Я бы совсем не удивился, если бы студент признался, что к делу причастен Боярышников, но профессор Щавелев, — отец снова покачал головой.

— Профессор или нет, — передразнил его дед. — Какая разница, какую должность он занимает? Вон, Распутин был советником императора и руководил Главным управлением имперского здравохранения, но это не помешало ему гадить нам. Должность ничего не значит! Если человек дерьмо собачье, то хоть кем его не поставь, всё равно нутро проявится.

— Ну не знаю, — с сомнением ответил Дима.

— Шурик, ты зайди сегодня к декану, спроси, что такое творится в академии, — потряс крючковатым пальцем старик Филатов.

— Декан-то здесь причем? — удивилась Лида.

— А притом! Кто должен следить за своими преподами? Он обязан следить за своими людьми и нести ответственность за их дела. Иначе зачем его туда вообще поставили? Штаны просиживать? — дед не на шутку разгорячился. — А если бы этот Щавелев Шурику навредил? Если бы эти подлецы с их артефактами убили нашего мальчика?

— Отец, успокойся, — Дима положил руку ему на плечо. — Если Саше они ничего не скажут, я сам поеду в академию. Но не к декану, а сразу к ректору.

— И правильно, — с облегчением выдохнул дед.

Остаток завтрака прошел в тишине, но я постоянно ловил на себе взгляды моих родных. Они явно обдумывали услышанное и тоже пытались понять, что же такое произошло во время посвящения в студенты и кому это надо было.

Я не стал говорить, что и в этом нападении учуял след артефактора Грачёва. Это бы ещё сильнее испугало их. Одно дело студенческие разборки, и совсем другое — вмешательство артефактора, которому ничего не стоит всех убить.

Щавелев из аптекарского рода. Возможно, его родные тоже пострадали после той истории с наследником, и он решил отыграться на мне. А может, он поддерживал лекарей или был в тесной связи с кем-то из троицы предателей. Короче, можно гадать бесконечно.

А что если я позвоню Щавелеву и поговорю начистоту?

Я подъехал к академии и, не выходя из машины, набрал номер профессора. Приятный женский голос оповестил, что телефон выключен. Ну ладно, может, в коридорах академии встречу.

Всё учебное заведение гудело словно улей. Студенты, преподы и о работники академии обсуждали то что произошло ночью. Даже на парах студенты не замолкали, и преподы их постоянно одергивали. Меня сначала тоже забросали вопросами, но я отвечал односложно, поэтому переключились на Сеню, который чувствовал себя как герой, в красках описывая то, что произошло.