Я пришел править (СИ) - Прядеев Евгений

Возле Князя, держа его за руки, стояли полковник Седых и его верный оруженосец Мерзляков, а позади колдуна возилась Надежда Владимировна. Я не видел, что именно она делала, но сам факт появления этой троицы уже выглядел фантастикой.

— Геннадий, — укоризненно произнес Эдуард Алексеевич. — Ваша безалаберность меня удивляет. Вы что, действительно не понимали, что вас убивают?

— И вам доброе утро, — пробурчал я, наблюдая за тем, как целительница обматывает колдуна яркими атласными лентами. — Судя по всему, спрашивать, как вы здесь оказались, затея глупая.

— Абсолютно, — согласился полковник. — Вы были нужны колдуну, колдун был нужен нам, вот и пришлось организовать этот маленький спектакль. Другой вопрос, что не окажись мы рядом, вы, Геннадий, непременно погибли бы.

— Свежо предание, — потер я спину, опасаясь, что она вообще сломана в трех местах.

— Князь использовал старый ритуал, — подал голос Мерзкий. — Он собирал новое тело из частей убитых им людей, а целитель нужен, чтобы превратить органы в единое целое. Один нюанс — целитель умирает.

В этот момент Князь дернулся всем телом и рассмеялся ненатуральным булькающим смехом.

— А так умрет его девушка. Я играл честно и дал ему выбор, но вы все решили за него. Так что…

Колдун закашлялся, а я бросился к Кате, которая так и лежала на земле.

— Надежда Владимировна! Помогите! — закричал я, прижимая к себе девушку.

Я пытался сосредоточиться, влить в Катю хоть чуть-чуть жизненной энергии, но я не чувствовал никакого отклика. Целительница подошла к нам, но даже не попыталась ничего сделать. Она просто сжала мое плечо и негромко произнесла:

— Гена, я сожалею.

— Нет-нет-нет, — обнимал я холодеющее тело. — Так не должно быть. Это неправильно. Несправедливо. Она не должна умереть.

— Гена… — Мне что-то говорили Мерзкий и Седых, но я не разбирал слов. Я прижимал к себе Катю и не верил, что она действительно может умереть.

Это неправильно. Почему я не могу ей помочь? Почему она умерла из-за меня? Кто дал мне дар, который абсолютно бесполезен.

Резкая боль в ладони отдалась приступом боли в голове, а затем наступила темнота. Не знаю, сколько длилось забытье, но когда я открыл глаза, Кати на моих руках уже не было.

Я огляделся и понял, что абсолютно не представляю, где нахожусь. Изумрудная трава, вода сапфирового цвета и нереально голубое небо. Солнца не видно, но все-таки вокруг светло, причем настолько, что я ни на миг не усомнился в том, что сейчас день, а не другое время суток. Озеро, водопад, опушка леса — и все это расположилось буквально на квадратном сантиметре.

Так не бывает. Я во сне? Или рассудок помутился от переживаний? Я прошелся по траве и наклонился к озеру. Мне так хотелось потрогать воду. Неужели это все настоящее?

— Ну и чего же ты хочешь, Гена?

Я дернулся от неожиданности, а затем инстинктивно сделал кувырок в сторону, как будто прячась от неведомой опасности. Услышав заливистый смех, я понял, что со стороны выгляжу как минимум глупо, но что-то менять было уже поздно. Изобразил из себя клоуна — непонятно пока, правда, кому на потеху.

— Красиво! — немедленно дали оценку моим кульбитам. — Вот только к чему эти пируэты? Ты же сам меня звал!

— Кого это тебя? — спросил я, оглядываясь, и вдруг увидел юношу лет двадцати пяти, прыгающего по камням озера. От неожиданности я даже глаза протер. Ведь не было никого! Не было никакого юноши! Секунду назад еще не было, да и камней, по которым он прыгает, я не видел.

— Ну как же? — рассмеялся неизвестный. — А кто звал того, от кого сила целительства. Я бог Троян, тот, от кого люди получили способность лечить и врачевать. И почему же она бесполезная?

— Потому что, — стукнул я кулаком по траве, — моя девушка умирает, а я с суперспособностями и ничем не могу ей помочь! Разве это справедливо?

— Нет, конечно, — отозвался Троян, не переставая прыгать по камням. Надо сказать, что вел он себя совсем не так, как положено богу. Беспечно, что ли? Впрочем, откуда мне знать, как именно ведут себя боги? — Вот только кто сказал тебе, что в жизни должна быть справедливость? Это миф, в который почему-то верят все люди. А в реальности справедливость не больше чем пустой звук.

— Даже так? — усмехнулся я. — И что с этим делать?

— Смириться, — немедленно последовал ответ. — Так жить станет гораздо проще.

— Как можно смириться с тем, что умирает ни в чем не повинная девушка⁈ — закричал я.

— Не знаю, — юноша замер на одном из камней и развел руки в стороны. — А как смириться с тем, что убийцы свободно разгуливают на свободе. Как принять то, что получивший власть тратит ее на удовлетворение хотелок, а не во благо окружающих? Почему один рождается больным, а другие здоровыми? В мире полно несправедливости, но люди предпочитают не замечать ее, пока она не коснется их лично. Но так не может продолжаться постоянно. Рано или поздно беда придет к каждому, и вы ничего не сможете сделать. Только принять неизбежное и смириться с тем, что есть что-то, над чем вы не властны.

Я молчал, пораженный этими словами. Троян говорил правду, но как не хотелось признавать истинность его объяснений. Наверное, это все та же человеческая надежда. Не сейчас, не со мной, не так!

— Катя не должна умереть! — в отчаянии выкрикнул я. — Она ни в чем не виновата!

— Так никто не виноват, — согласился со мной Троян. — Никто и никогда ни в чем не виноват. Даже приговоренные к смертной казни не всегда виноваты. А если уж начать разбираться в причинах, заставивших людей совершать преступления, так чаще всего они исключительно благородные. Говорю же тебе! Не-спра-вед-ли-вость!

— Катя просто оказалась не в то время не в том месте! — воскликнул я. — Она должна жить!

— Кому должна? — усмехнулся парень. — Или по-другому — кто решил, что она должна жить? Ты?

— Да даже если и я, — со злостью ответил я Трояну. — Этого недостаточно?

— Ну почему же, — серьезным тоном отозвался молодой человек. С этими словами он исчез, а вместе с ним исчезли и камни, и само озеро. Я моргнул в изумлении, а затем так же изумленно уставился на стоящее передо мной плетеное кресло и бога, сидящего в нем. — Желание любого человека может быть достаточно сильным. Другой вопрос — на что ты согласен ради своей девушки?

— На все! — без раздумий ответил я и уставился на Трояна.

— На все-е? — задумчиво протянул молодой человек и посмотрел на меня еще внимательнее. — Не слишком ли опрометчиво?

— Слушаю тебя, — посмотрел я на бога, понимая, что сейчас последует предложение, и судя по всему, не самое приятное.

— Я могу вернуть девушку Катю к жизни, — медленно проговорил Троян. — Но взамен хочу жизнь колдуна. Я давно чувствую его присутствие, и оно мне не нравится.

— Я готов, — немедленно ответил я, даже не представляя, как именно собираюсь это сделать.

— Подожди, не торопись, — поднял руку Троян. — Не надо забывать о том, что ты целитель. Поэтому смерть кого-то, пускай и темного колдуна, не может считаться платой за чью-то жизнь.

— Хм-м, — промычал я, понимая, что подвох, судя по всему, только начинается. — Звучит логично. Даже сказать нечего.

— Твоя девушка должна умереть, но останется живой, — продолжал свой монолог Троян. — Это несправедливо. Хотя ты наверняка думаешь по-другому.

— Конечно, — согласился я. — Именно так и думаю.

— Вот видишь, — в очередной раз усмехнулся Троян. — Никто не знает, где справедливо, а где нет, если дело касается его лично. Ты должен будешь мне пять несправедливостей. Каких и когда — еще не знаю. Но я сумею подать тебе знак.

— Хорошо, — через силу кивнул я, понимая, что обрекаю себя на что-то абсолютно непредсказуемое. — Я согласен.

— Ну вот и договорились, — удовлетворенно кивнул бог. — Кстати, твою змейку зовут Дая.

Я хотел спросить, почему именно Дая и что значит имя змейки, но внезапно почувствовал острую боль в ладони. Перед глазами потемнело, а когда я открыл глаза, то обнаружил, что по-прежнему стою на берегу озера в окружении колдуна, целительницы и чекистов.