Идеальный мир для Химеролога 2 (СИ) - Сапфир Олег

Рядом со мной стоял единственный охранник — крепкий широкоплечий гвардеец.

Его сопровождала уменьшенная, «комнатная» версия бурого медведя. Сантиметров семьдесят в холке, не больше. С виду — почти ручной, «комнатный» зверь. Но я-то видел другое. В его генах была заложена одна из тайных разработок рода Светловых, о которых я успел прочитать, — способность к изменению размеров. Сейчас он был в своём минимальном, «транспортном» состоянии. Но при необходимости мог раздуться до габаритов броневика. Умно. И очень опасно.

Нужно было собрать информацию. Послушать, о чём говорят вокруг, понять настроения. Я приметил паренька лет десяти, который жался к матери, пряча лицо в складках её платья.

— Мама, мне страшно… Нас убьют… — шептал он.

— Да нет, нас не убьют, — спокойно вмешался я, ободряюще взглянув и на женщину.

Такой ответ, казалось, только подстегнул всеобщую панику.

— А те, кто наверху остался? — выкрикнул кто-то из толпы.

— Они — вполне могут погибнуть. А мы — точно нет.

По правде говоря, я не собирался здесь умирать. Мне ещё нужно произвести впечатление на Агнессу. И происходящее сейчас — не более чем рекламная акция.

Я уже успел собрать некоторые сведения. Багратион, плюс мой пернатый разведчик Кеша, который полетал над территорией и поспрашивал местных голубей и прочую живность, — всё это дало мне обрывки ценной информации.

Я знал, что Агнесса недавно обсуждала с кем-то из своих людей род Светловых. Их хотели пригласить в какой-то проект как дружественный и, что важнее, честный род.

Я прикидывал варианты. Девушка была нормальная, порядочная. У её рода всё ещё было влияние и возможности, хотя финансы, скорее всего, уже уверенными шагами уплывали из рук.

Но если сравнить её состояние и мою маленькую клинику — это были совершенно разные весовые категории. Под её прикрытием я смогу реализовать многие свои проекты. Однако я не мог прийти к ней на ковёр в виде просящего. Другое дело, если она сама придёт ко мне. А мне было что ей предложить.

Если я здесь хорошо себя зарекомендую, они точно захотят пообщаться. И тогда она сама сделает мне предложение. Например, вот эту мазь… её можно запустить в серийное производство. Это поможет и Империи, и многим животным.

Я знал, на что иду. Стоит мне выпустить мазь в массовое производство от своего имени, как тут же начнутся большие проблемы. Ко мне придут соответствующие службы и вежливо попросят работать на них. В лучшем случае. А в худшем — я очнусь в каком-нибудь подвале, где из меня будут выбивать рецепты и показания.

Я много времени проводил в интернете и уже знал, что независимые химерологи, достигшие определённых высот, часто просто… пропадали. И было уже неважно, кто за этим стоял — другие рода, корпорации или само государство. Сам факт похищения мне не нравился.

Конечно, я смог бы выбраться, но это оставило бы за собой неприятный и длинный шлейф из трупов. Зачем это нужно? Я хотел создавать, творить и помогать, а не участвовать в вечных интригах и разрабатывать план по захвату мира. Мир можно захватить и одним лишь своим именем. Когда любая дверь открывается, стоит тебе лишь произнести, кто ты. Кому, как не мне, это знать?

Мои размышления прервал детский плач. Тот самый паренёк снова запаниковал.

— Хочешь медвежонка погладить? — обратился к нему я. — Тогда перестанешь плакать.

Мать мальчика испуганно выпучила глаза. Ребёнок же с опаской посмотрел на меня и кивнул.

— Хочу…

— Ну тогда давай погладим.

— Нельзя! — прошептала женщина. — Он нас порвёт! Нам сказали не подходить к нему, это может быть опасно.

— А мы и не будем к нему подходить, — улыбнулся я. — Он сам к нам подойдёт.

Я щёлкнул пальцами.

— Эй, Косолапый! А ну, дуй сюда.

Медведь медленно развернулся, уставившись на меня тяжёлым взглядом, но вдруг весь подобрался, словно вздрогнув от неожиданного приказа.

— Сюда, говорю, подойди, пожалуйста, — повторил я.

Зверь послушно подошёл, сел рядом и вопросительно посмотрел на меня.

— Мне повторить? — спросил я у окаменевшего от ужаса мальчика.

Тот отрицательно замотал головой.

— Давай, гладь, не стесняйся. Всё хорошо.

Мать была в полном шоке.

— Не бойся, он хороший, — успокоил я её. — Можно даже за ушком.

— А он меня не укусит? — спросил мальчик, робко протягивая руку.

Я посмотрел на медведя.

— Ты же не укусишь его?

Зверь мотнул головой, словно говоря «нет».

— Видишь? Не укусит.

В этот момент к нам подошёл тот самый охранник, которому и принадлежал медведь. Он с удивлением смотрел, как его боевую химеру гладит ребёнок.

— Какого хрена здесь происходит? Он же не ручной!

— Ну, бывает, — пожал плечами я.

— Эй! Он боевой! Он тут на страже!

А Косолапый уже развалился на спине, подставляя пузо для почёсываний и откровенно балдея.

— Он же может порвать! Я не давал ему приказа никого не трогать!

— В смысле? — удивился я. — Ты находишься с боевой химерой в подвале, полном людей, и не дал ей команды никого не трогать?

— Нет, ну я же… тут все из рода…

— Значит, он не знает, что никого не надо трогать. Почему ты думаешь, что твоя химера тупее, чем ты? Раз ты можешь ему приказывать, то всё, ты венец эволюции?

Медведь недовольно посмотрел на своего хозяина.

— Не парься, — сказал я медведю. — Люди все такие. Пока голову не откусишь, думают, что самые умные.

Гвардеец нахмурился.

— А ты вообще кто такой?

— Давай представлюсь. Виктор Химеров. Ветеринар, химеролог. Пришёл на собеседование к главе рода, но, как видишь, разговор не успел состояться.

Вдруг я посерьёзнел.

— Скажи, у тебя много здесь власти? — спросил я.

— В смысле?

— Ну, тебе же приказано их защищать. У тебя много полномочий? А, впрочем, неважно. Можешь их отсюда вывести?

— Зачем?

— Просто сделай это.

— Тебе не кажется, что ты не в том положении, чтобы указывать мне, что делать? — нахмурился гвардеец.

— Смотри, — спокойно сказал я. — Сколько здесь невинных людей. А теперь представь: кровь, тела, женский плач, слёзы… Тебе это нужно?

Я посмотрел гвардейцу прямо в глаза.

— Сделай, как я прошу, и тогда этого всего не будет.

Гвардеец смотрел на меня мгновение, затем решительно кивнул и, развернувшись, громко скомандовал:

— Всем перейти в другое помещение! Быстро!

Когда толпа слуг, подгоняемая командами гвардейца, схлынула, скрывшись в другом помещении, тот наконец повернулся ко мне. Он не убрал клинок, а наоборот, шагнул ближе.

— Какого хрена ты угрожаешь людям? — прошипел он.

— Я? — я удивлённо поднял бровь. — Это не я.

В тот же миг стена за нашими спинами разлетелась на куски. Грохот, пыль, летящие во все стороны обломки камня… Из пролома с шипением высунулась голова гигантской змеи. Её пасть была усеяна игольчатыми зубами, а глаза без зрачков горели огнём.

— А вот она — вполне угрожает, — спокойно кивнул я в сторону твари, а затем повернулся к медведю. — Уничтожь его!

Косолапый, не дожидаясь приказа своего хозяина, сорвался с места. Гвардеец, выругавшись, рванул следом, прикрывая своего питомца. Началась яростная схватка. Змея извивалась, пытаясь укусить или обвиться вокруг противников, её хвост, как хлыст, сбивал со стен куски штукатурки.

Медведь и гвардеец дрались бок о бок. Человек отвлекал, нанося быстрые удары мечом по бокам твари, заставляя её разворачиваться. А медведь, пользуясь моментом, вгрызался в её толстую, покрытую чешуёй шею.

Бой был коротким, но кровавым. В конце концов Косолапый, изловчившись, вцепился змее прямо в череп. Раздался хруст ломаемых костей, и тварь обмякла, рухнув на пол.

Но яд уже действовал. Медведя затрясло в конвульсиях, из пасти пошла пена. Гвардеец рухнул на колени рядом со своим питомцем, пытаясь влить ему в пасть воду из фляги, но ничего не помогало.

— Ты же ветеринар! — в отчаянии крикнул он мне. — Можешь что-то сделать?