Придворный медик. Том 5 (СИ) - Аржанов Алексей

Паршиво. Не здесь должна проходить последняя схватка с этим уродцем. В клинике слишком много людей. Пациенты, медицинский персонал…

Учитель!

Скорее всего, сейчас Ушаков двигается к нему. Собирается воспользоваться Бражниковым, как новым заложником.

— Силы уходят, Павел Андреевич… — простонал Алексей Георгиевич. — Чувствуете? Эта тёмная оболочка… Некротика вытягивает жизненную энергию из всего, что находится под ней.

— Теперь сюда никто не сможет войти. Подкрепления мы не дождёмся, — отметил я. — И выйти никому не удастся. Если пациенты задержатся здесь надолго, многие из них погибнут. Да и лекари тоже пострадают.

Ну не разорваться же мне пополам? Нужно поймать Ушакова и в то же время обеспечить проход, чтобы люди смогли эвакуироваться.

Но лекарей в клинике сейчас катастрофически мало. Уже началась ночная смена. Большая часть сотрудников ушли домой. Сомневаюсь, что в здании наберётся больше десяти специалистов.

— Павел Андреевич! Булгаков! — я услышал грохот. Из окна первого этажа вывалился наружу Евгений Кириллович Гаврилов. — В клинике происходит сущий кошмар! Я… — он бежал к нам, дыхание срывалось, Гаврилов никак не мог сформулировать свою мысль. Он был в ужасе.

— Господин Гаврилов, держите себя в руках, — попросил я. — Скажите коротко и чётко, что сейчас происходит внутри?

— Какой-то сумасшедший проник в клинику. Он атаковал нас тёмной магией… Я не смог с ним справиться! — замотал головой Гаврилов. — Он сильно ранил Миротворцева. Я не знаю, что нам теперь делать.

Всех главных лекарей вывели из игры. Преображенский на больничном, отходит от токсичной химиотерапии, которой пичкал его Платонов.

На его место сел Миротворцев, но Ушаков, похоже, позаботился об одном из самых сильных лекарей в первую же очередь.

— Евгений Кириллович, вы же понимаете, что это значит? — я схватил Гаврилова за плечи. — Слушайте меня внимательно. Раз Миротворцев больше не может выполнять обязанности главного лекаря, кто тогда должен временно занять его место?

— Э… — Гаврилов стёр пыт с лысой головы. — Получается, что… Я?

— Именно. Теперь вы — главный лекарь. А это значит, что вам нужно обеспечить эвакуацию всех, кто находится в императорской клинике, — объяснил ему я.

У Евгения Кирилловича тут же отпала челюсть. Он начал краснеть, как помидор.

— Я — главный лекарь⁈ — он начал напряжённо массировать виски. — Я — главный лекарь…

Опять у него давление поднялось! Ну что ж такое? Так и не излечился от своей фобии. До сих пор боится руководства. Хотя теперь, по логике, он должен взять себя в руки. Не будет же Гаврилов бояться сам себя? Выше него сейчас только орден лекарей! И тот отделён от нас некротической стеной.

— Решено! — прокричал Гаврилов. — Я возьму в свои руки бразды правления этой чёртовой клиникой! Павел Андреевич, вы экстренно назначаетесь моим заместителем. Может… Э… Может, посоветуете, как лучше действовать дальше?

— Соберите всех лекарей, которые остались в клинике. А затем велите им всем вместе ударить по некротической стене. Они должны создать коридор. Средний и младший медицинский персонал пусть выводит госпитализированных пациентов наружу. Там уже гвардия и службы безопасности обеспечат их транспортировку в другие клиники, — поспешно объяснил я.

— Всё верно говорите, Павел Андреевич, — закивал нейролекарь Сергеев. — Именно так мы в прошлом и боролись с некротикой. Один на один биться с этой дрянью не вариант. Только брать общими усилиями!

— Хорошо, тогда командуйте парадом, господин Сергеев. А я пока что займусь злоумышленником.

Мы разделились.

Лекари начали подготавливать эвакуацию всей императорской клиники. Я же нёсся наверх. На четвёртый этаж — в гастроэнтерологическое отделение. Ушаков там. Я знаю, что он будет ждать меня в палате Валерия Николаевича.

А он знает, что я обязательно приду туда, чтобы защитить учителя и положить конец этому противостоянию.

Поднимаясь по лестничным площадкам, я почувствовал знакомую жизненную энергию. Она доносилась до меня с крыши клиники. О-о! Да ладно? А вот и мои союзники!

Не ожидал, что они смогут проникнуть через некротическую завесу. Видимо, на фамильяров тёмная магия действует не так сильно, как на простых людей.

Оказавшись в отделении, я увидел, как одна из медсестёр двигается к палате Бражникова. Я вовремя успел схватить девушку за руку и оттащить в сторону от двери.

— Павел Андреевич! Напугали! — вздрогнула медсестра. — Мне велено вывезти всех пациентов вниз.

— Этого оставьте мне. Уходите, — велел я. — Господина Бражникова я буду сопровождать лично.

Спорить она со мной не стала. Сразу же побежала к следующей палате.

Обошлось… Если бы вошла внутрь, скорее всего, Ушаков бы её убил.

Я распахнул дверь и сделал шаг вперёд. Каково же было моё удивление, когда я обнаружил, что Валерий Николаевич пришёл в себя. Он лежал под капельницей, в сознании. Только говорить пока что не мог. Слишком ослабел.

Николай Антонович стоял рядом с ним.

Ох… Как же его подрало. Половина лица почернела. Правый глаз заплыл. Губы лопнули. Часть волос поседела. Не стану тратить ману на его осмотр, но, готов поспорить, в органы его тоже превратились в кашу.

— Что такое, дядя? — хмыкнул я. — Некротика взяла своё, да? Не ту игрушку ты взял себе в руки.

— Это не имеет значения. Всё кончено, Павел, — прокряхтел он. — Я уже применил все свои последние козыри. Теперь твоя магия больше на меня не подействует.

Как же он меня достал…

Но в одном он прав. Сил у меня осталось мало. Я не смогу пробиться через его последний защитный артефакт. После той телепортации мы оба ослабли.

Я чувствую каждую свою мышцу. Кости ломят. Силы уже на исходе.

Шансы уравнялись.

— Как же ты жалок, Павел Булгаков. Мельтешишь от одного человека к другому. Тебя так просто взять на крючок, — пробормотал Ушаков. — Твои близкие люди — это твоя слабость.

— У меня они хотя бы есть, в отличие от тебя.

— Заканчивай со своими нравоучениями. Всё. Это конец. На этот раз ты доигрался.

Ушаков достал из карманов ещё два предмета. В его правой руке был нож. Он приложил его к горлу Валерия Николаевича. В левой руке небольшой металлический прибор с иглами на конце.

Я сразу понял, что это такое.

Тот самый аппарат, который должен извлечь из меня мой магический центр. Я умру, а Ушаков получит мою силу.

Он думает, что я пожертвую собой ради Бражникова. Думает, что наша партия уже закончилась.

— Давай, Павел. Подними руки вверх и сделай шаг вперёд. Всего один укол — и всё закончится, — заявил Ушаков. — Клянусь тебе — Бражников не умрёт. Если сделаешь, как я велю.

Вот и настал тот момент, которого так боялся мой учитель… Он ведь так долго не хотел меня брать. Так долго сопротивлялся, потому что боялся, что потеряет ещё одного выдающегося ученика.

Наверное, для Валерия Николаевича это самый большой страх — видеть, как его лекари уходят из жизни раньше него самого.

— Не надо… — прохрипел Бражников.

Я заметил, как заблестели его глаза.

— Не надо, Павел. Отпусти меня… — попросил он. — Живи. Пожалуйста…

Но я поднял руки.

— Вот так! Молодец, — криво улыбнулся Ушаков. — Здорово, что всё это происходит на глазах у господина Бражникова, верно? Он увидит, как я стану заменой сразу двум его почившим ученикам.

Ушаков убрал нож от шеи старика и подошёл ко мне. Вот и настал тот самый момент… Когда всё, наконец, закончится.

Как только я зашёл в эту палату, меня посетила одна мысль… Важнейшее осознание. И именно оно помогло мне открыть последние врата своей силы.

Ту часть, которую даровал мне Кацуров.

Я пообещал ему, что не дам Бражникову умереть. А я всегда держу свои обещания. Вот только изначально не планировалось, что ради этого мне придётся погибнуть. Пожертвовать собой.

Александр говорил, что я не должен следовать его пути. Говорил, что моя магия дальше будет развиваться по своему. Не так, как у него.