Первый Артефактор семьи Шторм (СИ) - Окунев Юрий

— Получилось, — просипел Максим, но тут же пошатнулся.

— Он отвлёкся от проклятья, — заворчал Кефариан. — Смотри, как сразу рвануло.

Действительно, руки парня стали чёрными до самого кистевого сустава. Срок его жизни сократился сразу на несколько часов.

— Но может нам повезёт, — сказал я.

Мы пошли быстрым шагом в открывшийся прямой коридор. Бетонные стены, пустующие плафоны ламп, лёгкий запах плесени. Сюда явно заходили крайне редко.

Коридор закончился небольшой круглой комнатой, которая в свете фонарика блестела влажными стенами. Приглядевшись, я понял, что это не вода, а вулканическое стекло: стены были украшены колотым обсидианом, создавая блеск от отражённого луча света.

Однако самое интересное стояло посередине комнаты.

— Что это? — спросил тихо Подорожников. — Инъектор?

— Нет, — покачал я головой. — Инъектор будет круглым. Это же явно алтарь.

Перед нами действительно оказался алтарь из вулканического стекла. Большая чаша, диаметром около метра и высотой до полуметра на квадратном основании. Внутри неё колыхалась тёмная жидкость, а над ней то появлялись, то исчезали небольшие смерчи.

— Там внутри — кровь? — нервно спросил лекарь.

— Думаешь, наши родители устроили здесь место для кровавых жертвоприношений? — ехидно спросил я, одновременно принюхиваясь и активируя Взгляд артефактора.

— Толку то от крови в таком виде? — спросил Кефир, забираясь на край чаши.

— Аккуратнее, — сказал Максим, будто увидел лиса, от чего Кефир замер.

Но нет — это он мне. Под ногами лежали осколки камня, и он предупредил меня о них. Присев, я изучил их, а потом взял в руки.

— Хороший материал. Плотный и сильный. Хороший магический потенциал, пропитан атрибутом земли и огня, есть много воздуха. Из такого можно сделать много чего интересного.

Пришедшая мысль заставила меня подняться. Приблизившись к алтарю, я осмотрел его, потрогал руками, чем вызывал возмущение у Кефира и беспокойство у Максима.

Затем я пригляделся к жидкости, усмехнулся и засунул в него руку.

— Что ты творишь⁈

— Аккуратнее!

Кефир и Подорожников одновременно накинулись на меня.

— Это вода. Да, в ней есть немного крови, но скорее всего от того, что кто-то порезался об обсидиан. Он очень острый. Но самое главное не это — они пытались сделать новый алтарь и совместить в нём несколько стихий.

— Зачем?

Ответа на этот вопрос у меня пока не было. Алтари — не классические артефакты, у них другая задача: концентрация силы, создание канала связи с богами, ритуалы инициации и тому подобное. Для чего собирались использовать свой алтарь Подорожников-старший и Шторм-средний (я был уверен, что это дело брата), мне пока было не ясно.

Тем более, эта находка не продвигала нас к главной цели.

Спустя полчаса мы вернулись к Антону, я кратко рассказал ему про алтарь. Про куски обсидиана в кармане говорить не стал.

— Доложи бабушке, пожалуйста, она всё равно заинтересуется, и поехали дальше по списку. Нас ждёт ещё много дел.

Черкасов позвонил начальству, отчитался перед каким-то Суворовым, попросил передать Вороновой, покивал что-то на ответы в трубке.

— Нас поблагодарили и просили продолжить поиски. Они заинтересовались результатами, — сказал водитель.

— Конечно, бабуля явно заинтересована в том, чтобы найти артефакт. Как быстро она среагирует, когда мы найдём Инъектор? — не скрываясь спросил я.

Я увидел, как напрягся затылок и плечи Черкасова. Двигатель машины загудел громче и мы стали ускоряться.

— У Госпожи сейчас свои дела. У нас с вами есть определённая свобода на данном этапе, — очень аккуратно, подбирая слова, ответил Антон.

— Что-то случилось, — подал голос Кефир. Он уселся на переднем пассажирском сиденье и теперь смотрел на меня оттуда. — Скорее всего тогда, когда сняли печать.

— Что именно?

— Шоб я знал. Но раз твоя родственница не готова примчаться к тебе, когда ты начал активно искать артефакт, то значит дела достаточно важные.

— Почему у тебя нет сверхспособностей? — спросил я его, от чего Кефир закашлялся.

— Что за странный вопрос?

— Да вот думаю, какой от тебя толк: узнать, что произошло не можешь; на разведку не сгоняешь; атаковать врага не можешь. Только про влюблённых оперативников и можешь сказать, — с раздражением сказал я.

Лис нахмурился и перепрыгнул к нам в салон. На его морде появилось злое выражение.

— Я пообещал твоему прадеду кое-что. И я это сделаю. Но это не значит, прозрачный, что ты будешь меня обвинять в чём-либо. Тем более, — он отвернулся и обернул себя сине-рыжим хвостом, — в невозможности атаковать.

Он неожиданно подмигнул, а затем укусил меня за палец. От неожиданности я взвыл, а Максим с Антоном дёрнулись каждый в свою сторону. Машину потянуло налево.

— Чего орёшь⁈ — возмутился Черкасов. — Совсем с ума сошёл⁈

— Просто не могу поверить, что мои родители так запутали следы, — быстро нашёл как оправдаться. — Сколько нам до следующей точки?

— Десять минут. И больше не ори, в твоём статусе такое поведение недопустимо.

Палец горел от укуса, а Кефир довольно посмотрел на мою красную от бешенства рожу, после чего прыгнул обратно на переднее сиденье.

Следующие двенадцать часов мы мотались по столице и пригородам, обыскивали квартиры, склады и гаражи, о которых говорили Лиза и Зарудный. Пару раз мы заезжали на заправки, долить бензина в бак, а также перекусить и выпить кофе.

Единственное место, куда нас не пустили посреди ночи — это Храм. Но Что-то мне подсказывало, что вряд ли там будет артефакт.

К утру, когда на горизонте уже начало появляться солнце, мы остановились у круглосуточного магазина «Свой в доску» и закупились продуктами: вода, сок, огурцы, помидоры, хлеб и колбаса.

Антон достал из кармана раскладной нож и быстро нарезал хлеб с колбасой, овощи помыли прямо из бутылки с питьевой водой.

Мы с Подорожниковым ели так, словно нас не кормили сутки, что максимально близко к правде. Чёрные линии на руках лекаря уже скрылись в рукавах, и я не видел, насколько далеко они продвинулись. Парень продолжал потеть, кожа стала бледной, но он отказывался оставаться в машине и раз за разом ходил со мной на поиски.

Черкасов лишь попил воды, продолжая тёмными глазами смотреть по сторонам. Пока мы отдыхали, к нам добрался Сухов. Его суровое лицо сейчас казалось невыносимо непроницаемым.

Один Кефир беззаботно валялся на тёплом от работы двигателя капоте и по-кошачьи вылизывал шерсть.

— Не ты ли просил поторопиться? Выглядишь слишком расслабленным, — сказал я ему, прикрывая глаза, в которые словно сыпанули соли.

Он оторвался от гигиенических процедур, пошевелил всеми четырьмя ушами, тяжело вздохнул, прикидывая, что сказать, и только после этого коротко ответил:

— Таймер ускорился.

Остаток огурца в моей руке заледенел вместе с пальцами.

— Ты уверен?

Он хмыкнул.

— Я же говорил: я вижу цифры. Отсчёт пошёл быстрее. Такими темпами мы уже к вечеру потеряем этот мир.

— Чего ты тогда молчишь⁈ — рявкнул я мысленно, начиная судорожно думать, что нужно сделать и как успеть найти то, что не могут найти даже профессионалы.

Сделать артефакт, чтобы действовал на весь город? Нет таких артефактов, да и ресурсов на него потребовалось, как на золотой танк. Проверить все места, где бывали родители и семья? По факту мы уже всё основное осмотрели, кроме Мавзолея, кабинета брата и Института с Храмом.

В первый мы не успеем, да и уже была уже там проверка, вроде ничего не нашли. В кабинет и в Институт ночью в субботу не войдёшь, да и вряд ли меня туда пустят. Храм тоже закрыт в преддверье праздника. Не говоря о том, что это слишком наглые варианты даже для опытных Хранителей.

Куда двигаться? Из мыслей меня вырвал сиплый голос Подорожникова:

— Сергей, послушай.

Повернувшись к нему, я увидел, как посерела его кожа. Максим с трудом стоял, опираясь на машину. Пальцы вздулись, как у утопленника, ногти стали, наоборот, бледными, как пасмурное небо.