«Что дальше?»
«Тебе нужно очистить помещение горящим пучком шалфея, затем бить в бубен и призывать духов природы. Я подскажу нужные слова».
«Ладно. Тогда не будем тянуть. Скоро рассвет», — сказал я, взглянув на часы.
Хотелось спать, но я решил доделать начатое. Одевшись потеплее, завернул в шарф свой самодельный бубен и поехал в лечебницу.
На этот раз мне почти никто не встретился на пути. Только охранник, который проверял территорию. Я не стал будить Авраама Давидовича, который спал сидя в кресле прямо в холле. Наверняка ждал меня, но не дождался и уснул.
Я прошёл мимо него, поднялся на второй этаж и подошёл к палате под номером одиннадцать.
Как только открыл дверь, послышался настороженный голос Ярослава.
— Кто это? — он сел в кровати. Его тело была напряжено, кулаки сжаты.
— Не волнуйся. Это я, — подал голос.
— Господин Филатов? А сколько сейчас время? — успокоившись, спросил он.
— Три часа ночи.
— Почему вы не спите в такое время? Не переживайте за меня. Я чувствую себя в полной безопасности, — заверил он, хотя я видел, как он отреагировал на меня. Ярослав явно боится. И не мудрено, ведь он ничего не видит.
— Здесь тебе ничего не грозит, но восстановить зрение вряд ли еще кто-то поможет, поэтому я взял это дело в свои руки. Сейчас буду проводить обряд Очищения. Ты ничего не бойся и делай так как я говорю, — твёрдо проговорил я, выкладывая на тумбочку то, что мне пригодится.
— Хорошо.
Первым делом я зажёг пучок шалфея и принялся окуривать им палату.
— Палёным запахло, — напрягся Ярослав.
— Так надо, не волнуйся.
Когда пучок сгорел, а в комнате повис сизый ароматный дым, я мысленно позвал Нарантую и взял в руки свой «бубен» и толкушку.
Шаманка явилась со своим бубном.
«Ты должен повторять то, что я делаю и говорю. Ты ни слова не поймёшь, ведь слова обряда принадлежат древним шаманам, у которых был свой язык», — предупредила она.
«Хорошо. Начинаем».
Нарантуя ударила в бубен, я повторил за ней. Ярослав снова напрягся, прислушиваясь. Я не стал ему ничего объяснять. Надо всё сделать быстро, пока не набежали лекари и охранники.
«Сари леи тора вишан. Еги дан мори элен. Вира шукар, Вира люмар…» — произносила шаманка, на каждое слово ударяя в бубен.
«Не так быстро», — взмолился я, стараясь стучать ей в такт и не пропускать слов.
«Хорошо, буду помедленнее… Неми да… Неми шар… Талун ера…»
На этот раз деле пошло лучше. Я бил толкушкой по пергаментной бумаге, вполголоса проговаривая заветные слова.
Когда закончили, шаманка велела поблагодарить духов-помощников и силы, что нам помогали, а потом пропала. Я, конечно, сделал всё, как она говорит, но у меня возникли сомнения: а стоит ли благодарить, если эффекта нет?
— Ты что-нибудь видишь? — я подошёл и присел рядом с Ярославом, который всё это время с интересом прислушивался к тому, что происходило.
— Нет. А должен?
— Наверное. Не знаю, — пожал плечами.
Мы посидели немного молча. Затем я открыл окно, чтобы проветрить палату от дыма шалфея.
Прошло полчаса, но Ярослав по-прежнему утверждал, что ничего не видит.
— Ложись спать. Я завтра тебя навещу, — похлопал его по плечу и двинулся к двери.
— Как думаете, я смогу видеть? — еле слышно бросил он мне вслед.
— Сможешь. Даже не сомневайся, — ответил я и вышел.
А что я ещё мог ему сказать? Конечно, мне самому не верилось, что зрение вернётся, но говорить ему об этом я точно не буду.
Вернувшись домой, совершенно без сил залез под теплое пуховое одеяло. Уже засыпая, вспомнил еще кое-что. Я же делал зелье, которое достанет Грачёва где бы он ни был.
Завтра надо обязательно его доделать и поквитаться за следопыта.
* * *
Утром проснулся от резкого звука. Вытащил голову из-под подушки и первым делом принюхался: пахнет свежесваренным кофе и ванильными пышками.
— Где же мой значок⁈ Как я пойду на турнир без значка своей академии? — крик Вани и снова грохот.
Он что, мебель переворачивает?
Откинул одеяло и зябко поёжился. Прохладно. Надо сказать, чтобы отопление увеличили, а то даже пол ледяной, а ведь мы на третьем этаже, между прочим.
— Ты чего буянишь? — широко зевнув, спросил я, когда вышел из спальни и увидел, как Ваня лежит на полу и какой-то палкой ковыряется под большим сервантом, выуживая оттуда комки пыли.
— А-а, Сашка, прости, что разбудил. Тимофей сказал, ты только утром пришёл.
— Не утром, но поспал мало, — снова зевнул. — Что ищешь?
— Значок с эмблемой академии. Сегодня же у нас третий этап, через полчаса выезжать, а я куда-то дел этот чёртов значок, — он встал, отряхнулся от пыли и вытер рукавом испарину со лба.
— Думаю, тебя и без значка узнают, — улыбнулся я, закинул руку на плечи друга и повел его в гостиную. — Давай лучше позавтракаем. Поедем вместе. Хочу посмотреть на ваши испытания.
— Да ты опять за Леной будешь наблюдать, а моё выступление пропустишь, — буркнул он.
— Не волнуйся. Меня на всех хватит, — рассмеялся я. — Кстати, у тебя нигде не болит? Я приготовил тебе лечебное средство.
— Не-а. Мы выпили совсем немного, и я даже не опьянел. Вот если мы сегодня снова победим — тогда и гульнём, — он в предвкушении потёр руки.
— Ты сомневаешься?
— Нисколько! Мы уже решили, куда пойдём. Ты с нами?
— Не знаю, — я покачал головой, вспомнив про Ярослава.
После завтрака Ваня поехал в академию, готовиться к последнему командному испытанию, а я направился к лечебнице Коганов. Хотел навестить следопыта, а заодно поговорить с Авраамом Давидовичем. Кажется мне, что среди их лекарской братии тоже есть сильные представители. Если восстановить зрение не смогли в когановской лечебнице, то это не значит, что не смогут нигде. Возможно, те же Кривошеины или даже Сорокины владеют лучшими артефактами для зрения.
С утра в лечебнице творилась суматоха. Все куда-то спешили, в очереди в регистратуру спорили бабки, какой-то пожилой лекарь отчитывал двух молодых медбратьев, ворчливая санитарка сновала между людьми со шваброй.
— Господин Саша, — послышался сзади голос лекаря.
Авраам Давидович выглядел не лучшим образом: мятый халат, растрепанные волосы, помятое лицо, опухшие веки. Но взгляд был торжествующий.
— Ви просто читаете мои мысли. Я таки только хотел вам позвонить, а ви уже здесь, — он протянул мне руку.
— Доброе утро. А зачем вы хотели мне звонить?
— Пойдёмте, пойдёмте, — махнул он рукой и поспешил к лифту. — Я так устал бегать вверх-вниз, что хочется подняться на лифте. Вы ведь не возражаете?
— Вообще-то пешком было бы быстрее, — с сомнением проговорил я, указав взглядом на цифру три на экранчике, которая никак не хотела становиться двойкой.
— Теперь уж спешка ни к чему? — загадочно произнёс он.
— Почему? Что-то с Ярославом? — мне вдруг показалось, что Чернильная сфера продолжает своё черное дело, и со следопытом ещё что-то случилось, но лекарь расплылся в улыбке.
— Всё хорошо с вашим Ярославом. Я бы даже сказал — отлично. От видит!
В это время лифт остановился и открылись двери.
— Как видит? Зрение полностью к нему вернулось? — мы зашли в лифт и Коган нажал кнопку.
— Он уже начал различать свет. Динамика хорошая. Наш лекарь, специализирующийся на глазных болезнях, сказал, что, возможно, был ушиб глазного яблока или лёгкая контузия, которая привела к временной потере зрения, но сейчас оно потихоньку восстанавливается.
Фух-х-х, я с облегчение выдохнул и прислонился спиной к стенке кабинки. Пусть лекари думают, что хотят, но я-то знаю, что помог Обряд Очищения, который мы провели с Нарантуей. Надо будет сказать ей спасибо. Интересно, какой подарок оценит призрак? Спрошу при следующей встрече.
Мы прошли в палату номер одиннадцать. Ярослав сиял от радости, хотя видел ещё очень плохо.
— Всё мутное, но я могу различить очертания, — объяснил он. — Вот вас, господин Филатов, я узнал по высокому росту и широким плечам, а вас, Авраам Давидович…
