Охра (СИ) - Прягин Владимир

Декан показал мне, чтобы я сел за преподавательский стол. Остальные расположились лицом ко мне. Кроме преподавателей были и незнакомые личности — эксперты, вероятно, которых вызвали, чтобы изучить фотографию.

Это напоминало пресс-конференцию, не хватало разве что микрофона. И прежде чем зазвучали вопросы, я спросил сам:

— Экзаменационную фотку кто-то специально испортил, насколько я понимаю? Уже сумели узнать, кто именно?

— Пока нет, — ответил декан. — Но зацепка есть.

Глава 26

— Зацепка? — переспросил я, поскольку декан умолк. — И в чём она состоит?

— Надеюсь, вы нам поможете это выяснить, — сказал он. — Но для этого я прошу вас кое-что вспомнить. А именно — момент перехода из этой аудитории в другой мир. Возможно, вы уловили при этом некий посторонний оттенок?

— Вроде бы нет, ничего такого…

— Не торопитесь, Вячеслав. Оттенок мог быть подспудным, практически незаметным. Тем более что вас сбил тогда с толку подменённый пейзаж, а затем добавилось ещё и недомогание. То есть при переходе вы просто не обратили внимания. Но если постараетесь, то сумеете вспомнить.

— Гм…

Почесав в затылке, я сконцентрировался и попытался вызвать из памяти свои ощущения в тот момент, когда фотография-дверь открылась.

Вот пейзаж ещё в изначальном виде — опрятные здания, автобусная остановка из пластика и гладкий асфальт…

Вот я шагаю туда, в картинку…

Пейзаж искажается, сквозь него прорисовывается другой…

И да, в ту секунду я думал только об этой метаморфозе. Когда пейзаж подменялся, я просто не обратил внимания на полутона. Хотя, кажется, и вправду мелькнуло что-то такое, трудноопределимое…

— Нет, — сказал я. — Слишком зыбко всё. Я просто не уверен — то ли я действительно уловил какой-то неестественный проблеск, то ли сейчас додумал его постфактум. Утверждать не берусь.

— Правильный подход, — одобрил декан. — Но наша аппаратура зафиксировала постороннюю примесь. В следовых количествах, правда. Буквально в микроскопической дозе, но тем не менее. Для создания подменной картины, как мы предполагаем, использовался даль-цвет, который не предусматривался условиями экзамена.

— Какой именно цвет? — спросил я, чуть подавшись вперёд.

Декан посмотрел на меня внимательно и, помедлив, ответил:

— Аквамарин.

Я в растерянности нахмурился.

Когда он упомянул непредусмотренный компонент, я был почти уверен, что это окажется серебряная краска из мифов, которую я искал. Та самая, что была на «панно» в столовой или на татуировках в банде у Невидимки.

Но вместо этого…

То есть что получается? Подлянку на экзамене устроил мне Глиррен, с которым я замахался осенью на дуэли? Аквамарин — это его клановый цвет…

Но как он умудрился?

Нанял анонимного виртуоза и снабдил его краской, чтобы тот пробрался в Академию и испортил экзаменационный снимок? Какой-то слишком уж хитрый способ, чтобы мне отомстить…

— У меня сразу возникает куча вопросов, — заговорил я. — Фотография-дверь была готова заранее? Где хранилась? Кто мог иметь к ней доступ?

— Об этом мы уже думали, — ответил декан. — Экзаменационный пейзаж был согласован вчера. Стоял в запертой подсобке, имеющей цветовую защиту. Взломать её было можно, но я с трудом представляю способ, чтобы проделать это, не оставив следов. И чтобы мы, экзаменаторы, не заметили скрытый слой на снимке в ходе экзамена. Для этого нужен художник-взломщик с фантастическим мастерством. Для меня стало полнейшим сюрпризом, что можно так совместить два изображения. Если описывать процесс упрощённо, то подменную фотографию незаметно и схематично оттиснули поверх исходной, после чего доработали кистью.

— Кстати, а у моих однокурсников проблем не было? Отправились куда надо?

— Да, с ними всё в порядке. Трое уже вернулись, выполнив экзаменационное задание. Все попали именно в тот пейзаж, который был согласован. Ловушка была настроена, судя по всему, именно на вас, на ваш перстень. Как только вы шагнули в неё, пейзаж подменился, а затем фотография сразу пришла в негодность.

Он кивком указал на мутный прямоугольник в раме, а я спросил:

— Что это за мир вообще? Ну, тот, в который меня забросило?

— Я толком не успел рассмотреть пейзаж, — ответил декан. — Он был перед глазами всего пару секунд, при этом без ярких индивидуальных примет. Пожалуйста, опишите нам всё увиденное на той стороне, как можно подробнее.

— Ну, сначала я сел на лавку…

Стараясь не упускать деталей, я пересказал свои приключения. Резюмировал:

— Полиция там — на каждом шагу, насколько я понял. И очень… гм… бдительная. То есть была почти стопроцентная вероятность, что ко мне возникнут вопросы буквально через считанные минуты. Если бы я не смылся, меня бы арестовали, и я бы там застрял. А нашего консульства там и близко нет, как я подозреваю.

— Да, судя по вашему описанию, — сказал незнакомый тип, который старательно конспектировал мой рассказ, — этот мир отсутствует в каталогах. Если бы вы не вырвались сами, мы не сумели бы вам помочь. Это был бы надёжный способ от вас избавиться.

— Лорд-наследник, — вмешался в разговор ректор, обращаясь ко мне, — пока мы не предавали случившееся огласке. Пригласили только специалистов-техников, чтобы исследовать фотографию и понять, куда вас забросило. Все здесь присутствующие связаны обязательством о неразглашении. Но вы, разумеется, можете потребовать официального разбирательства, с уведомлением попечителей Академии Красок. При этом я категорически предостерегаю вас от попыток самосуда. Если вы попытаетесь-таки отомстить предполагаемому обидчику самостоятельно, вне установленных рамок, то понесёте наказание по всей строгости.

— Спасибо за предупреждение, — ответил я ровно. — Буду иметь в виду.

— Такие вопросы, — добавил ректор, — находятся юридически в компетенции межклановой комиссии по конфликтам. Если дать делу ход, то разбираться будет она, под личным контролем лорда-арбитра.

— Не будем спешить, — сказал я. — Если соберусь идти по инстанциям, я вас предупрежу. А сегодня мне нужен отдых. Экзамен мне засчитают?

— Да, — кивнул ректор. — На второй курс вы переведены. И надеюсь на ваше благоразумие.

Попрощавшись со всеми, я вышел из кабинета. Только теперь заметил объявление на двери — первокурсникам, которые вернулись с задания, предлагалось пройти в другую аудиторию, на третий этаж, и сдать там работы.

Я поднялся туда. На подоконнике, раскрыв оконные створки, сидел парень из моей группы с тёмно-синим браслетом, а у двери стояла улыбающаяся Уна.

— Я только что вернулась! — похвасталась она, прижимая к себе тубус. — Сфотографировала водонапорную башню!

— Поздравляю, — сказал я. — Ну, я не сомневался.

— А у тебя какое было задание?

— Шоу-центр. И да, шоу удалось. Но я уже отчитался, сейчас просто заглянул, чтобы узнать, как твои успехи.

Открылась дверь, вышел Кэмден, а Уна шагнула внутрь.

Я же спустился по лестнице и побрёл к общежитию через кампус, вспоминая «пресс-конференцию».

Мысли вяло ворочались в голове.

Да, ректора понять можно, скандал вокруг Академии для него — как ночной кошмар. А если я устрою разборку с Глирреном, даже по официальным каналам, скандал получится первосортный, просто на загляденье…

При этом есть вероятность, что комиссия встанет на мою сторону. Ну, или, по крайней мере, знатно потреплет Глиррену нервы. Улики, может, и не прямые, но очень веские. У него есть мотив, и это всем очевидно. При этом след аквамарина в подменном изображении зафиксировали спецы…

А ведь зимой было нападение и на Уну. И оно тоже запротоколировано. Там, правда, официальная версия — ограбление, а про Глиррена никто и не заикался, но если начнут копать, то вспомнят тот случай наверняка, без всякой моей подсказки. Сам по себе тот инцидент не говорит ни о чём, но в контексте нынешнего…

Вот только сомневаюсь, что сегодняшний фокус устроил Глиррен.