Небесная академия. Ученица и наездник - Айт Элис

– А вы так уверены в моем проигрыше? – прищурилась я.

– Да, – спокойно произнес Коллар.

«Ну и дурак», – чуть не брякнула я. Вот это уже точно было бы чересчур.

– Посмотрим, правы ли вы, – ограничилась я туманным намеком.

– Эйри, у тебя не получится ничего выиграть, оттягивая время.

– Посмотрим, – упрямо повторила я. – Если у меня ничего не выйдет, можете сколько угодно ликовать, что я оказалась никчемной и никуда не годной ученицей. А если выйдет – это будет мое достижение, а не ваше.

– Не только упрямая. Вспыльчивая, обидчивая, самолюбивая и с чрезмерными амбициями, – опять не моргнув, подытожил Коллар. – Эмхир тоже так начинал.

– Если меня будет учить человек, который ни в какую не желает признавать правду, то да, у меня в самом деле есть все шансы превратиться в главную страшилку Аэнвина.

Он нетерпеливо дернул ртом. Татуировка на щеке неприятно колыхнулась.

– И что именно я, по-твоему, не признаю?

– Вы последние пять минут из кожи вон лезли, чтобы доказать мне свою необходимость, – припечатала я. – А правда в том, что ее нет. Я и сама могу всего добиться. Может, медленнее. Может, набив кучу шишек. Но вы мне все равно не нужны.

Коллар хмыкнул.

– Ладно. Тем любопытнее будет увидеть, как ты приходишь ко мне понурая на исходе седьмого дня. Торопись, у тебя осталось шесть суток.

На одной из башен зловеще прозвенел колокол, отмечая конец занятий и начало нового часа – обеденного. Я отвлеклась, а когда повернулась, Паук беззвучно исчез, словно его рядом никогда и не бывало. По своей излюбленной привычке не стал дожидаться моего ответа. И кто еще из нас чересчур самолюбивый и с чрезмерными амбициями…

Но он прав. Времени мало и у меня, и у Тарена.

Я так сжала ремни в ладони, что побелели костяшки пальцев.

Если я докажу, что во мне есть сила эн-хея, а Тарен станет королем, может, у нас получится изменить что-то к лучшему.

Глава 32

Силвейн

В дверь кабинета постучали.

– Войдите, – сказал я, оторвавшись от кипы бумаг на столе.

Скрипнули петли, и на пороге появился гвардии капитан Йорат Дерлейн в синем мундире с золотыми позументами.

– Ваше высочество, простите, что прерываю… – начал он.

– Йорат, – мягко прервал я, с укоризной глядя на него. – Это очень мило, учитывая, что мы в твоем кабинете. А если вспомнить, как ты меня года четыре назад крыл последними словами за участие в попойке, так тем более.

Капитан усмехнулся.

– Ну не могу же я вваливаться без спроса к наследному принцу, который вот-вот станет королем, и говорить ему, что мозгов у него столько же, сколько у клока шерсти с задницы демона.

– Даже по старой памяти? – улыбнулся я.

– Даже по старой памяти, – серьезно согласился он. – Ты без пяти минут мой король и командир, Тарен.

Я стер дурацкую ухмылку с лица и кивнул.

Да, странно все получалось. Вряд ли кто-то мог подумать, что суровый капитан Грифоньей стражи, выше которого по званию в гвардии был только король, однажды станет кланяться мне – человеку, которого когда-то считали самым бедовым юнцом набора того года. Однако я не испытывал ни капли самодовольства или тем более злорадства. Йорат не только был одним из достойнейших людей, каких я встречал в жизни. Он оказал мне неоценимую услугу – дал приют в штабе Грифоньей стражи.

Приют – это слово звучало забавно с учетом, что всего лишь через несколько дней меня должны были короновать на трон Аэнвина. Однако во дворце по-прежнему оставалось слишком много шпионов и сторонников королевы, чтобы я мог чувствовать там себя спокойно. Грифонья стража, наоборот, единодушно встала на мою сторону.

Единодушно, ха. Здесь девиз «Одна душа на всех» не был пустыми словами.

– Так что случилось? – напомнил я.

Йорат прочистил горло.

– Ваше высочество, в штаб неожиданно прибыла вдова вашего младшего брата. Она настаивает на встрече с вами. Я решил зайти и сообщить об этом сам, а то вдруг у вас появятся особые распоряжения, – выразительно произнес он.

Я мысленно хмыкнул над тем, как капитан назвал бывшую королеву. Хотя со смертью мужа у нее исчезло право так именоваться, она по-прежнему оставалась леди Мераной, принцессой анлезийской. Однако в Грифоньей страже не любили ни ее, ни Серена, да будут к его душе милостивы боги.

И Мерана, и Серен прославились лишь масштабными гулянками во дворце и количеством любовников. Еще неизвестно, у кого из этой парочки тянущийся следом шлейф слухов был длиннее. Но похоже, что Серен, как сказали бы наездники, щелкал клювом, а его супруга успевала и гульнуть, и готовиться к перевороту. А что отравила брата именно женушка, у меня уже не оставалось сомнений, хотя твердых доказательств до сих пор не нашлось. Следы Мерана заметала умело.

Впрочем, продумала она далеко не все, раз не позаботилась о наследнике, который позволил бы ей совершенно законно остаться у власти, играя роль регента, и не наладила отношения с Грифоньей стражей. С другой стороны, заявиться прямо сюда – смелый шаг. В храбрости Меране не откажешь. Вон у Йората уже явно возникли мысли о том, что лучше бы ей отсюда и вовсе не выходить.

– Впусти ее, – ответил я, убирая в ящик стола те документы, которые бывшей королеве видеть не следовало. – И прошу, ничего не предпринимай. Если принцесса желает просто поговорить, мешать ей не будем.

Йорат со вздохом кивнул. Он, как и я, понимал, что убийство вдовы брата только настроит против меня общество. Лучше добиться короны миром. Пока я не испробую все возможности для этого, о чем-то другом лучше и не заикаться.

Мерана не заставила себя ждать. Она царственно вплыла в кабинет, на миг замерев на пороге и окинув помещение взглядом. От меня не укрылась проявившаяся там брезгливость.

Я опять мысленно усмехнулся. А вот и причина, почему королеву здесь не жаловали.

Йорат был человеком суровым, до капитана гвардии вырос не благодаря родовитости и связям, а благодаря таланту. К излишкам он относился с пренебрежением и свой кабинет обставил соответствующе – в военных лагерях иные палатки были украшены побогаче.

Из уважения к хозяину я ничего менять не стал. Да мне после академии эта скупая обстановка никак и не мешала. Чернильница, перья, бумага есть, сургуч под рукой – для работы этого вполне достаточно.

У Мераны явно были совсем другие стандарты. Она и сама выглядела соответствующе. На улице стояла промозглая осень, а королева приехала в платье с вырезами по бокам, через которые виднелось голое тело. Грудь, тесно прижатая корсетом, едва не выпрыгивала из глубокого декольте. Я даже терялся, в каком стиле этот наряд. Раньше видел что-то подобное только в мавеннарских борделях. Хотя девицы оттуда не носили поверх платья шикарные меховые манто, едва прикрывающие талию. Какая-то анлезийская мода? Мерана, как и мать Серена, происходила из этой соседней с нами страны.

Я попытался представить в чем-то таком Эйри – и не смог. При воспоминании о ней в груди потеплело. Ее ямочки на щечках и смущенная улыбка были в сто раз искреннее и дороже, чем все меха, шелка и пласты косметики на красивом кукольном личике анлезийской принцессы.

Она отдала манто слуге, кокетливо поправила белокурые кудряшки, которыми отличался от нас ее народ, и миленько улыбнулась, без разрешения устраиваясь в кресло напротив меня.

Я подавил желание отодвинуться подальше. Девица отдаленно напомнила мне душную Лорну: так же красива – и так же невозможно быть с ней рядом. Смешно, что официальным поводом для предыдущего выдворения меня из столицы стала молва, будто я соблазнил королеву.

– Дорогой братец!.. – с придыханием начала Мерана.

– Оставьте нас наедине, – перебив, приказал я всем, кто находился в кабинете.

Когда дверь закрылась за последним из уходящих, я сменил позу в кресле и испытующе посмотрел на девушку напротив.

– Дорогая сестрица, мы с вами встречаемся уже не первый раз, а наше знакомство вообще произошло в условиях, далеких от официальных, – сухо сказал я, припомнив ту малоприятную сцену. Серен, узнав об отцовском завещании, силой вынудил меня встретиться с ним и устроил истерику. При этом присутствовала и Мерана. В тот раз она была не столь очаровательна, зато и не столь фальшива. – Мне прекрасно известно, что вы отнюдь не считаете меня «дорогим братцем». Более того, начали стягивать к Мавеннару всех верных вам лордов, кто оказался способен набрать ополчение хотя бы в десять человек. Мы остались одни, поэтому давайте сэкономим наше общее время и поговорим начистоту. Зачем вы явились?