Маска теней (СИ) - Кас Маркус

Но, к счастью, алхимика никто не навещал, пока меня не было. Сам Воротынский крепко спал, да и смотрелся более свежим, чем когда я уходил. Магия жизни работала отлично, не просто уберегая его, но и оздоровляя.

— Игорь Ярославович, — на всякий случай позвал я, всматриваясь в умиротворённое лицо.

Реакции не было, так что я взялся за его перемещение. До калитки дотащил без прикрытия, а там подключил морок одним огромным импульсом. Для следящих амулетов может показаться аномалией, а мне достаточно, чтобы донести до машины.

Благо хоть на Безымянном острове не пришлось прибегать к магии. Заехал внутрь, а там тоже никто вопросов не задавал. Беспутцы суетились, готовясь к великому исходу и празднику по этому поводу. Кто-то предложил помощь, заметив меня, но я отказался.

Алхимика я бережно уложил возле озерца. Источник природного поглотителя был близко, что упрощало мою работу. Могу в любой момент обратиться к изначальной силе нескольких аспектов.

Но в этот раз я подготовился лучше.

Накопители, которые я взял с собой, использовал для создания защитного барьера. Причём в виде сферы, чтобы исключить любую угрозу для внешнего мира. В худшем случае всё схлопнется внутри и, скорее всего, зародится новое место силы. Моей личной защиты хватит, чтобы выжить в этом апокалипсисе. Обуглюсь, конечно, но не в первый раз.

Подстраховался я и на тот случай, если обуглюсь до временной недееспособности. Сфера будет брать часть энергии внутри, чтобы укреплять свою поверхность. Остальное перенаправлять на подавление.

Ошибка тех, кто торопится, — просто выставлять защиту. Такую, что может разнести изнутри, а не только снаружи. Недальновидность то или лень, но я часто встречал подобные поделки. А ведь банальный эффект магического расширения учесть, и всё. Ну и ещё несколько базовых законов…

— Надо не забыть в учебную программу внести, — пробормотал я, последовательно маленькими участками проверяя сферу на прочность.

Когда всё было готово и перепроверено несколько раз, я прикоснулся к Воротынскому, пробуждая его. Вернулся он из мира грёз неохотно, явно что-то очень приятное снилось. Может, вручение научной премии.

— Александр Лукич? — удивился он не мне, а обстановке.

Мужчина с недоверием осмотрел ближайшие кусты, оценил водную гладь, хмурое небо над головой и спокойно спросил:

— Мы что, в лесу? А зачем мы в лесу? Хотя это больше похоже на лесостепь и это свойственно…

— Игорь Ярославович, — остановил я его. — У меня не очень хорошие новости.

— Вы меня решили убить? — как-то равнодушно произнёс он.

— Зачем? — настала моя очередь удивляться.

— Ну а зачем вы меня переместили в лесостепь. Кстати, любопытно, зачем отвозить меня так далеко. В области полно уединённых мест для подобного.

— Мы в городе, — потряс я головой, алхимик меня сбил с мыслей. — И я не собираюсь вас убивать. Уж не знаю, с кем вы общались… Неважно. Точнее, чёрт, в этом и проблема.

— Теперь вы меня окончательно запутали, признаюсь, — Воротынский сел, но по-прежнему не проявлял ни капли страха. — Для бесед в такие места не приводят, знаете ли.

— Мастер, — я постарался максимально сосредоточиться. — У меня лишь один вопрос. Для кого вы делали пыльцу забвения?

— Я что? — нахмурился алхимик. — Я ничего подобного не…

Пусть я и ожидал реакции, был готов, но всё же яркая вспышка источника вынудила меня чуть отстраниться. Сумка с накопителями всех аспектов лежала под рукой. Я не знал, с каким конкретно придётся иметь дело.

Анималист! Изначальный дар пробился через все заслоны и стал разрастаться, разливаясь по земле и за её пределы, до границы сферы. На берег выпрыгнули ошалевшие рыбы. Я жестом смахнул их обратно. Однако, а здесь неплохо порыбачить можно.

Как анималистика может погубить своего хозяина? Да просто, как оказалось.

Алхимик начал превращаться в зверя, оживляя легенды об оборотнях из дамских романов. Затрещали растущие мышцы, худые щёки раздувались, обрастая шерстью. Вот только, в отличие от этого развлекательного чтива, его это убьёт. Не сможет он перепрыгнуть через мифический камень и сбросить шкуру, став румяным удалым красавцем.

Остановить это можно было лишь одним способом.

Дар смерти послушно откликнулся и умертвил Воротынского. Безболезненно и мгновенно. Процесс преобразования нельзя замедлить или откатить назад, только жёстко прервать.

— Ну и денёк, однако, — вздохнул я, глядя на мертвеца, отсчитал дюжину секунд и от души влил в тело магию жизни.

Надеюсь, я всё верно рассчитал. И получится не кадавр, а живой алхимик.

Глава 27

Видел бы меня сейчас хоть кто-нибудь и, боюсь, даже покровительство Баталова не спасло бы. Как и индульгенция, полученная от главы тайной канцелярии.

И не потому, что вокруг этого способа ходило слишком много легенд, в основном устрашающих.

А по причине того, что такое умение считалось опаснейшим из существующих. Даже самый тёмный маг, уничтоживший своим даром уйму людей, мог рассчитывать на более мягкий приговор. Ну или на быструю казнь.

Я поёжился. Сочетание аспектов дохнуло на меня пронизывающим холодом, пришедшим с той стороны, куда уходили духи. Мир пустоши неохотно отдавал мне того, кто уже перешёл грань.

— Учитель меня прибил бы, — усмехнулся я и провёл остриём кинжала по ладони.

Вместе с кровью часть меня навсегда ушла в призрачный мир. Очень малая часть, тем не менее чувство не из приятных. Но без жертв такое не провернуть. Как и без самой желанной платы для любого из миров. Кровь несла в себе силу, память и знания. Недаром сильнейшая из клятв приносилась на крови.

Разрушить такую клятву могла лишь смерть. А избавить от неё — оживление.

Вот только помимо того, что за подобный поступок наказывали обоих, вне зависимости от причин, так и сделать это мог не каждый. Да и, по правде говоря, решиться тоже.

Я наблюдал, как розовеет лицо Воротынского, и мысленно отсчитывал время.

Время имело ключевое значение. Долей секунды больше или меньше — и всё, обоим конец. Такого рода магия не терпела неточности. Мне выпала возможность увидеть последствия неверно выполненного ритуала «возвращения», как его называли.

Собственно, поэтому я и пошёл на риск.

Хотя по большому счёту, эти знания лишь мелькнули в моей голове, позволив принять решение спасти алхимика. Учитель меня прибил бы…

— Х-р-р-р, — захрипел мужчина, силясь открыть глаза.

— Лежите, — я прижал его к земле. — Постарайтесь расслабиться, Игорь Ярославович.

К моему облегчению он послушался и замер. Хотя я чувствовал, как бешено бьётся его сердце. Я отсчитал ещё дюжину секунд, и в дело пошли стихии.

Вода, чтобы смыть остатки отпечатки смерти, её крошечные частицы. Огонь, чтобы согреть тело, уже успевшее охладеть. Воздух, чтобы наполнить им лёгкие и насытить кислородом кровь. Земля, чтобы укрепить кости и мышцы.

Затем я подключил и прочие аспекты для восстановления равновесия. Отдавая по крупице, чтобы не нарушить естественный ход вещей. Смерть мага запускает процесс, вмешиваться в который можно лишь хорошо понимая, что делаешь. Ощущая магию самого мира, её хрупкий и вместе с тем сложнейший баланс. И те секунды, что я терпеливо ждал, отмеряли момент, когда есть шанс.

Ещё месяц назад я не смог бы спасти Воротынского. Да и подумать бы не мог, что вообще осмелюсь сотворить такое… Жизнь — удивительная штука.

Столько всего должно было сойтись, чтобы такое случилось. Место, человек, знания, сила. Масса факторов, которые нужно учесть мгновенно. Поэтому «возвращение» не сделать, например, на поле боя. Шумно и, как правило, тьма магических эманаций, сбивающих с толку. Не провести ритуал с тем, кто не желает, источник будет сопротивляться и не даст процессу завершиться. Алхимик не хотел умирать, да и не контролировал уже себя, тут уж повезло, если можно так сказать.

Короче говоря, ограничений было сложноисчислимое множество, а шанс один на миллион.