Дважды одаренный. Том V (СИ) - Тарс Элиан

— Значит, Александру Ярославичу нужно вырубить противника или же принудить его признать поражение, — вдернув носик, отметила очевидное Алиса.

Варзухин тяжело вздохнул и улыбнулся:

— Вот как раз с этим и есть небольшие проблемы, когда дело касается Хмельницких.

Это о чем он сейчас? У Хмельницких какой-то особый Родовой Дар, что ли?

Как и сказал Лев, здесь имелось отдельная пристройка для проведения дуэлей. Более того, в этой пристройке были еще и раздевалки с душевыми — чтобы решившие разобраться друг с другом гости после поединка могли привести себя в порядок.

А еще здесь служили специально обученные люди, которые «помогали переодеваться».

На самом же деле они цепким взглядом следили за тем, чтобы дуэлянты не пронесли с собой ничего лишнего. Но, конечное же, если сказать о подобном прямым текстом — значит оскорбить аристократа, выразив ему недоверие.

Так вот дедуля-слуга, похожий на Григория своими манерами, следил за тем как я переодеваюсь. На традиционный поединок правды русские воины выходили в одних лишь штанах-шароварах.

Собственно, точно такие штаны мне и предоставили. И больше ничего — ни рубахи, ни обуви.

— Да пребудут с вами боги, — пожалел мне удачи дедуля-слуга, проводивший меня до выхода на арену.

Голыми ступнями я шел по мягкой траве, дивясь тому, что газон здесь выращивают прямо в здании. Арена была круглой, стены выполнены из твердого камня, от которого разило маной — должно быть какое-то артефактное усиление.

Метрах в четырех над землей камень заканчивался и начинались места для зрителей, расположенные по принципу амфитеатра. Народу собралось немало — все места заняли.

Подняв кулак к потолку, я поприветствовал гостей, а затем улыбнулся и помахал «своей» трибуне.

— Вперед, Александр!

— Постарайся!

— Покажи, на что ты способен!!!

Разумеется, все эти крики шли как раз от моих друзей. Ведьмам и ведьмакам Корпуса, было отчасти плевать на чопорные аристократские нормы приличия. А глядя на них, набирались храбрости и мои товарищи из интерната. В итоге вся наша сборная солянка очень выделялась на фоне остальных трибун — там гости максимум что могли себе позволить, так это размеренные аплодисменты.

Я усмехнулся и показал друзьям большой палец.

Я невольно представил, что в будущем мой род (а в широком смысле род это не только родственники-аристократы, но и вассалы, слуги и ратники) будет очень сильно выделяться на фоне подавляющего большинства родов Империи.

Размышляя об этом, я увидел, как открылись ворота на противоположной части арены и босыми ногами на свежую травку ступил боярин Хмельницкий. Мой противник был облачен лишь в такие же штаны-шаровары, что и я. Выглядел он весьма внушительно, сделав несколько шагов на арену, он поочередно кивнул каждой трибуне и сосредоточил свой взгляд на мне.

Дворецкий Григорий мне в двух словах рассказал местные правила, так что я знал, что делать дальше.

Я направился к центру арены, где был нарисован небольшой круг. Хмельницкий последовал моему примеру, так что в кругу мы и встретились.

— У тебя есть последний шанс сохранить свои деньги и здоровье, — процедил он, буравя меня холодным взглядом. — Публично признай меня более достойным руки ее сиятельства и откажись от любых взаимодействий с ее сиятельством и родом Резановых. И тогда ты не пострадаешь. Более того… я даже подарю тебе «УАЗ. Имперец», если тебе так сильно нужна новая машина, но нет возможности ее приобрести.

Боярин противно осклабился.

Я тяжело вздохнул и покачал головой:

— Жду-не дождусь начала нашей битвы, ваше благородие. Не терпится как следует вам вмазать.

Он гневно сверкнул глазами, но мне было плевать на все его эмоции. Продолжая следовать традициям, я повернулся к нему спиной.

Рисковано так делать, когда твой противник импульсивный имбецил. Если он сейчас наплюет на все нормы приличия; честь свою, рода; гордость и в конце концов и атакует меня в спину — будет неприятно…

Неприятно потому что мне, как простолюдину, даже после такого вопиющего оскорбления нельзя будет без юридических последствий прикончить его прямо здесь на арене.

Боярин Хмельницкий смог совладать с эмоциями и тоже повернулся ко мне спиной.

— Расходимся! — произнес я громко — так как я принял его вызов, а не наоборот, то слово здесь было за мной.

Мы направились в разные стороны. Нужно сделать двенадцать шагов за двенадцать секунд, развернуться и атаковать. Притом спешить нельзя — зрители следят за происходящим, кто-то, вероятно, прямо с секундомером. И пусть у нашей дуэли нет судей, если один из дуэлянтов нарушит негласный кодекс — его род будет опозорен.

Но у меня прекрасно развито ощущение времени, так что проблем не возникнет.

Десять шагов… одиннадцать… двенадцать!

Я задержался на полсекунды, чтобы со стороны ко мне не было вопросов. А вот Хмельницкий наоборот атаковал чуть раньше, отмеренных двенадцати секунд.

Резко развернувшись, я развел руки в стороны, создав перед собой ветровую линзу. Мощный огненный шар врезался в нее, и линза дрогнула.

Я рванул в сторону по дуге, не подпитывая больше манной свою технику. Спустя секунду она разлетелась вдребезги, и огненный шар полетел в стену арены.

Однако же Хмельницкий тоже не собирался впустую тратить энергию и развеял свое заклинание, впитав в Источник оставшуюся ману. Быстро повернувшись, он вскинул обе руки. Перед ним появилось полупрозрачное оранжевое «зеркало» в полный человеческий рост. В разных частях этого «зеркала» зарождались огненные сгустки, которые летели в мою сторону.

Я продолжал бежать по дуге, а мой противник, лишь медленно поворачивался. Вслед за ним поворачивалось и «зеркало», так что бомбардировка не прекращалась. Более того, позади меня уже горела трава, а огонь явно не собирался гаснуть.

Техника простая, но в исполнении Хмельницкого кажется довольно мощной. Эти огненные шары могли бы положить целый взвод неодаренных. Да чего уж, группу слабеньких Адептов, Хмельницкий бы уже скосил подобной атакой.

Интересно, на трибунах уже все поняли, что по объему маны в Источнике боярин Хмельницкий точно не Адепт?

Он уже на уровне среднего Иерарха.

— Что же такое, Егоров? — громко воскликнул боярин, не прекращая меня атаковать. — Это все на что ты способен⁈ Юный герой Империи может лишь убегать, как трусливая мышь⁈ Ха! Я не позволю такому как ты быть рядом с ее сиятельством!

Огонь уничтожавший траву позади меня вдруг начал трансформироваться — он тянулся в одну точку, формируя очередной огненный шар. Он вырос до трех метров в диаметре и устремился в мою сторону. Слева от меня мгновенно стало жарко. А ведь меня еще и с фронта бьют бесконечными огненными сгустками!

Что ж… полагаю, в глазах зрителей я уже достаточно много времени потратил на концентрацию маны, а значит можно выдать сильное заклинание.

Я резко остановился и взмахнул обеими руками, выпуская с кончиков пальцев активированный конструкт заклинания. Буйные ветра закружились вокруг меня, обращаясь плотной полусферой.

Секунду спустя первый огненный «плевок» врезался в мою защиту, и тут же исчез. Та же участь ждала и другие выстрелы из «зеркала». Вскоре и огромный огненный шар настиг полусферу слева. Он продержался дольше мелких сгустков, однако и он не смог даже оцарапать мою защиту.

Я чувствовал, что вражеской магии снаружи не осталось — боярин Хмельницкий экстренно втянул в себя остатки маны и сейчас спешно готовит новый выпад.

Ха! Будто я дам ему на это время.

Вскинув руку я трансформировал полусферу в мощный ветровой серп, который на огромной скорости устремился к моему противнику.

Я рассчитывал, что боярин Хмельницкий, чей Источник уже вырос до Источника Иерарха, сможет «переключиться» и потратить всю сконцентрированную ману на защиту. Для всех знакомых мне Иерархов провернуть подобное было бы в порядке вещей.

Но…