Владыка Зазеркалья (СИ) - Романов Илья Николаевич

Окровавленный, будто прошедший через настоящую бойню, он завершил свой путь у монолитных дверей покоев своего господина. Выполненные из небесного хрусталя, они являли собой совершенство мастера, создавшего их. Манящие блики всех цветов небес перетекали внутри них, а облики двух архангелов, вырезанных на створках, словно смотрели прямо на него. Прямо в душу, проверяя её чистоту. Но всё это иллюзия разума, не более того.

Опустив взгляд на свой меч, лезвие которого было покрыто кровью, но не утратило своей синевы, он собрался с духом. Взял в кулак всё своё мужество и остатки гордости своего народа, а затем со всей силы толкнул одну из створок.

Глухой звук эхом разлетелся в тишине зала. Небесный хрусталь поддался и открыл проход туда, где был господин. Вот только, теперь Аландиль не желал так называть того, кто предал сам Порядок. Кто опорочил чистоту ангелов, ввергнул во всепоглощающий мрак детей своего народа. Более это «существо» было лишь предателем. Еретиком и самим олицетворением того, с чем Аландиль поклялся сражаться на своём мече у престола Небесного Града.

Огромные покои Архонта встретили его полумраком и омерзительным зловонием. В самом центре помещения, достигая потолка, кружился чёрный вихрь из энергии, которая претила каждому, кто обладал разумом.

Эманации того, что называли Скверной во всех трёх мирах, пропитали каждый угол жилища Архонта. Здесь изменения дворца достигали апогея, являя собою необъяснимый кадавр из плоти, лазурного мрамора и стекла. На стенах пульсировали нарывы живой плоти, внутри которой билась Скверна. Лужи тёмной энергии расходились волнами на полу, а её мелкие капли устремились вверх в нарушении всех законов мироздания.

— … ты должен быть послушным, Рафаэль. Мой Владыка одаривает лишь тех, кто верно служит ему.

Бархатный голос, который Аландиль никогда ранее не слышал, принадлежал рыжеволосой женщине. Облачённая в чёрную мантию, она с улыбкой наблюдала за Архонтом, парящим прямо внутри вихря. От лазурных крыльев Рафаэля не осталось ничего. Они полностью почернели, а с перьев на пол капала концентрированная энергия Скверны, словно мазут. Некогда величественное тело и доспехи Архонта испещряли тёмные вены, его глаза полыхали чернотой, а прекрасный лик утратил своё великолепие и стал похож на фарфоровую маску мертвеца. Она застыла подобно воску в одной единственной эмоции безграничного блаженства.

— Я выполню твою просьбу, — приятным слуху баритоном произнёс Архонт, павший во грех, а затем в его тоне прозвучали умоляющие нотки: — Только не останавливайся…

Женщина улыбнулась ещё шире, взмахнула тонкой, белоснежной рукой. Вихрь закрутился сильнее, энергия Скверны впитывалась потоком в Архонта, который более не сдерживал себя и стонал от немыслимого наслаждения.

О какой просьбе шла речь Аландиль уже не слышал. Его взор вновь заволк гнев, а из груди вырвался рёв праведной ярости. В нём звучало всё. Обида от предательства того, кому он отдал свою верность. Боль от потери тех, кого любил и кому принёс смерть своими руками. Никогда прежде стены Лазурного Дворца не слышали такой рёв, больше подходивший безумному зверю, нежели святому ангелу.

Женщина резко развернулась, полы её мантия всколыхнулись. Лишь чудом, в последний момент, она успела выставить руку под разящий лазурный клинок. Её громкий вскрик боли и злобы был усладой для ушей Аландиля, но на этом он не остановился. Первый Меч своего господина знал, что такое война. Бой до последней капли крови, когда нельзя отступать, а лишь продолжать сражаться. И сейчас настал тот момент, когда он бросил в горнило своей мести всё. Он умрёт, но заберёт с собой эту лживую тварь, речи которой отравили разум не только Рафаэля, но и других Архонтов.

— Аландиль, остановись! Я приказываю тебе! — загромыхал Архонт, не имея возможности прервать ритуал. — Я твой господин!

— Мой господин умер в тот же миг, когда пал во грех! — с яростью ответил старый ангел, продолжая свой бой.

Тварь была вёрткой, словно змея. Впрочем, ею она и являлась. Получая всё больше ран, из которых текли капли зелёной крови, она теряла форму прекрасной рыжеволосой женщины и превращалась в чудовище. Змею с серой чешуёй и телом молодой женщины, голову которой водопадом усеивали более мелкие, шипящие змеи. Ламия… опасный противник, а её иллюзии способны обмануть любого, но не взор воителя Небесного Града. Десятки копий этой твари были лишь мороком, в то же время Аландиль атаковал настоящую. Меч в его руке пел свою последнюю песнь, сверкая во мраке огромных покоев единственным источником света.

— Ничтожество! Как смеешь ты мешаться под ногами! Пади ниц перед силой Владыки! — зашипела Ламия, её глаза вспыхнули черным пламенем, а давление на разум ангела усилилось в разы. Ментальные атаки и до этого мешали, но теперь стали ещё сильнее.

Темп сорвался. Аландиль сбился с шага и в любой момент готовился лишиться жизни. Когти твари, полыхающие чёрным огнём Скверны, могли вскрыть его в тот же миг. Он не успевал защититься, а доспехи остались в главном имении Дома Чистых Небесных Шипов.

Удар был страшен. Грудь ангела рассекло, а мощнейшая волна Скверны, незнакомой старому воителю магией, оторвала одно из крыльев. Брызнула потоком кровь, с губ Аландиля почти сорвался крик боли, но он лишь покрепче сжал зубы. Бой ещё не окончен, его враг тоже ранен, а Архонт пока вне игры.

Полубезумная, кровавая улыбка растянулась на лице Аландиля и он вновь ринулся в атаку. С ещё большим остервенением и яростью. Раз он лишился крыла, а грудь вспороло так, что видно рёбра и бьющееся за ними сердце, то и сдерживаться больше нет нужды.

Последняя, самоубийственная атака Первого Меча принесла свои плоды. В покоях Архонта раздался пронзительный визг боли, а левая рука Ламии отлетела в сторону. Срез получился идеальным, по самое плечо, а зелёная, смешанная с чёрными прожилками, кровь, толчками била из обрубка.

Тварь свалилась на пол, шипя от боли и держась за рану, а ангел двинулся к ней. Тяжело переставляя ноги, хрипя и давясь кровь, он волочил за собой меч и не обращал внимания на крики своего бывшего господина. Тот угрожал карами, немыслимой смертью и агонией, а когда это не помогло, то принялся просить и умолять. Как же низко пал этот Архонт, утративший свою гордость и чистоту.

Остановившись рядом с Ламией, в глазах которой впервые промелькнул ужас, а не превосходство, Аландиль вскинул над головой меч.

— Пусть твоя душа сгорит в огне Бездны за всё, что ты сделала… — тихо прохрипел он, но его слова прозвучали будто гром.

Собираясь отнять жизнь лживой твари, Аландиль нанёс свой удар, но в тот же миг вихрь взорвался! Немыслимые потоки Скверны вырвались наружу, разрушая всё на своём пути. Они сносили стены, лазурный мрамор которых буквально гнил на глазах. Пол покрыли вереницы чёрных трещин, а из них вырвались потоки омерзительной энергии! Витражные стёкла выбило начисто, а осколки со звоном падали вниз!

Жалкий миг. Всего лишь какого-то жалкого мига не хватило воителю, чтобы завершить своё дело. Его меч столкнулся с лезвием чёрного двуручного клинка. Бывший господин успел завершить свою трансформацию и защитил ту, кто отравила его душу и разум.

— Ты сдохнешь в мучениях, Аландиль! Раб, посмевший поднять голову! Я выпью твою душу и сожру тело! — прорычал тот, кто ранее был Рафаэлем, а теперь стал тварью Скверны.

Первый Меч не заметил, как бывший господин нанёс свой удар. Меч просто исчез, а затем ангел потерял обе ноги и отправился в недолгий полёт. Боль была невыносима, жизнь покидала тело, а раны были ужасающими. Он сделал всё, что мог, но потерпел поражение. Не смог отомстить…

Перед глазами умирающего воителя, будто наяву, появились лица жены и дочери. Их тёплые улыбки согревали едва бившееся сердце, а в глазах было столько любви, что не хватило бы всех слов в трёх мирах, чтобы описать её.

— С-скоро мы встретимся… — прошептал он из последних сил, продолжая сжимать меч крепкой хваткой. Пусть бывший господин пытает его и воплощает в жизнь свои угрозы. Ему не сломить волю старого воителя, а душа… она все равно найдёт путь к тем, кто ждёт.