Мурад медленно кивнул, взвешивая все за и против. Такие потери были бы непозволительной роскошью сейчас, когда впереди еще предстояло штурмовать Аль-Джабаль.
— Дайте им уйти, — наконец решил он, жестом приказывая своим людям расступиться. — Война еще не закончена, и бессмысленная бойня сейчас не принесет нам ничего, кроме новых могил.
Хартингтон, заметив открывшийся коридор для отступления, коротко кивнул своим людям. Британцы, сохраняя построение, начали медленно отходить, не поворачиваясь спиной к противнику.
Тем временем рядовые воины Фахима в панике бежали, увидев мой бой с их предводителем. Для простых солдат, никогда не видевших синхронизацию Покровов, мои способности казались чем-то из древних легенд, проявлением запретной магии, перед которой бессильны обычные смертные. Они бросали оружие и разбегались, не желая противостоять человеку, сумевшему одолеть их господина.
— Нужно преследовать Фахима, — я сделал шаг вперёд и едва не упал. Мир внезапно завертелся вокруг меня, а в глазах потемнело.
Синхронизация опустошила меня до дна. Тело, израненное в бою, балансировало на грани полного истощения. Магические каналы, через которые текла заимствованная энергия, пылали выжженными руслами. Каждый нерв в теле кричал от перенапряжения, а рана от кристаллического болта пульсировала, высасывая последние крохи сил.
— Держись, — Рита подставила плечо, не давая мне рухнуть. — Ты теряешь много крови…
Сквозь пелену подступающей темноты я увидел, как Мурад осаживает коня рядом с нами. Его взгляд на мгновение задержался на удаляющейся фигуре Фахима, прежде чем он обратился ко мне:
— Пусть уходит, — спокойно произнес шейх, заметив, как я пытаюсь сделать шаг в направлении беглеца. — Его время придет. Мы достигли главного — сломили его армию и его дух.
Мурад спешился одним плавным движением и подошел ближе. Его лицо, обычно суровое, смягчилось, когда он положил руку мне на плечо:
— Ты сделал больше, чем мы могли надеяться, Арсений. Благодаря тебе основные силы Фахима разбиты. Его авторитет среди кланов рухнул — все видели, как он бежал с поля боя. Одного этого хватит, чтобы склонить нейтральные кланы на нашу сторону.
— Но Фахим и Хартингтон… — я попытался возразить, но слова давались с трудом, истончаясь вместе с силами.
— Будут ждать своего часа, — твердо ответил Мурад. — А сейчас важнее сохранить то, что мы уже завоевали. И позаботиться о раненых.
Я кивнул, чувствуя, как отголоски чужих сил покидают меня, унося последние резервы энергии. Перед глазами плыли тёмные пятна, окружающие звуки превращались в далекий, невнятный гул.
— Мы… победили, — выдохнул я, опускаясь на колени.
— Да, — Мурад крепче сжал мое плечо. — Первую битву. Но война еще не закончена.
Последнее, что я увидел, прежде чем тьма поглотила сознание — встревоженное лицо Риты и гордые, торжествующие взгляды воинов Мурада, собирающих трофеи на поле нашей первой настоящей победы.
Далеко в пустыне, укрывшись в тени заброшенного оазиса, Фахим морщился от боли, пока его личный врачеватель обрабатывал обожжённую руку. Кожа почернела и местами обнажила кость — след от голубого пламени русского мага.
— Всё кончено, господин, — осторожно произнёс один из телохранителей. — Большая часть армии разбита, кланы увидели наше… отступление.
— Отступление? — Фахим внезапно расхохотался, заставив всех вздрогнуть. — Ты хотел сказать «позорное бегство», не так ли?
Телохранитель побледнел, ожидая вспышки гнева, но шейх лишь махнул здоровой рукой.
— Оставьте нас, — приказал он, и свита поспешно покинула шатёр, оставив только британского консула Хартингтона, чья элегантность поблекла после трудного бегства через пустыню.
— Полагаю, ваши хозяева будут разочарованы сегодняшним днём, — Фахим посмотрел на англичанина с холодной яростью.
— Битва проиграна, но не война, — Хартингтон достал из внутреннего кармана потрёпанный свиток. — К счастью, у нас есть запасной план. Корабли уже доставили… особый груз в секретную бухту.
Лицо Фахима преобразилось, из глаз исчезла боль, сменившись хищным блеском.
— Значит, древние артефакты всё-таки существуют…
Хартингтон развернул свиток, показывая рисунки странных предметов и письмена на неизвестном языке.
— Королевское тайное общество собирало их столетиями. Что-то нашли в затерянных храмах, что-то выкупили у местных кланов. Артефакты, способные уравновесить… необычные способности вашего русского противника.
— Его сила… — Фахим стиснул зубы, — она неестественна. Он использовал десятки разных Покровов, словно надевал перчатки. Это невозможно!
— Очевидно, возможно, — сухо заметил Хартингтон. — Но у всякой силы есть цена и слабость. И мы найдём его слабость.
Фахим задумчиво коснулся обожжённой руки.
— Когда прибудут артефакты?
— К рассвету, — Хартингтон свернул свиток. — Вопрос лишь в том, готовы ли вы заплатить необходимую цену за их использование? Некоторые из них… требуют особых жертв.
Губы Фахима растянулись в жестокой улыбке.
— После сегодняшнего унижения я готов заплатить любую цену. Соберите всех пленных. Мы проведём ритуал как можно быстрее.
Хартингтон кивнул и направился к выходу, но остановился у полога шатра.
— Ах да, чуть не забыл. В нашем последнем перехвате была информация, которая может вас заинтересовать. Девушка из клана Золотых Копыт, которая сражается на стороне Мурада…
— Зара? — Фахим презрительно фыркнул. — Что с ней?
— Похоже, у неё и русского особые отношения. Наши информаторы говорят, что между ними зарождается некая связь.
В глазах шейха вспыхнул зловещий огонь.
— Вот как? — он медленно поднялся, несмотря на боль. — Тогда передайте нашим людям в лагере Мурада новый приказ: пусть следят за каждым её шагом. А когда придёт время, мы ударим не по армии, а по сердцу.
Хартингтон позволил себе лёгкую улыбку.
— Мне нравится ход ваших мыслей, шейх Фахим. Это очень… по-британски. Думаю, вы окончательно стали НАШИМ человеком.
Когда полог шатра опустился за спиной англичанина, улыбка мгновенно исчезла с лица Фахима. Он сплюнул на песок, словно смывая грязь от только что сказанных слов.
— Вашим человеком? — прошептал он в пустоту шатра. — Глупец. Древние артефакты дадут мне силу, которая не снилась ни русским, ни британцам. И тогда я избавлюсь от всех чужеземцев раз и навсегда. Аравия будет принадлежать только тем, кто родился в её песках. Аравия будет принадлежать МНЕ!
